Тихо. Сумерки. Бабье лето.Четкий, частый, щемящий звук –будто дерево рубят где-то.Я засыпаю под этот звук.Сон происходит в минувшем веке.Звук этот слышится век назад.Ходят веселые дровосеки,рубят, рубят вишневый сад.У них особые на то виды.Им смешны витающие в облаках.Они аккуратны. Они деловиты.У них подковки на сапогах.Они идут, приминая травы.Они топорами облечены.Я знаю – они, дровосеки, правы.Эти деревья обречены.Но птица вскрикнула, ветка хрустнула,и в медленном угасанье днячто-то вдруг старомодно грустное,как дождь, пронизывает меня.Ну, полно, мне-то что быть в обиде!Я посторонний. Я ни при чем.Рубите вишневый сад! Рубите!Он исторически обречен.Вздор – сантименты! Они тут лишни.А
ну, еще разик! Еще разок!…И снова снятся мне вишни, вишни,красный-красный вишневый сок.
«Мучительно хочется рисовать…»
Мучительно хочется рисовать.Повсюду тюбики рассовать.О, поющее, как свирель,название – акварель!Белые вижу во сне листы.Как чисты они! Как пусты!И я рисую на них лицона тоненьких двух ногах.Оно насмешливо щурит глаз:– Ну, полно, ты ведь не рисовал!– Да, знаю, было – не рисковал,а вот захотел рискнуть. –И кисточку я опустил в стакан.Всю ночь стояла она в воде,а утром, этак часам к шести,вдруг начала расти.Пустила корни она, а там –набухли почки на ней, а там –раскинуло веточки над водойвеселое деревцо.И толстые тюбики стали в круг,и начался танец, и это былтанец маленьких дикарейиз племени Акварель.Трубила розовая труба.Зеленый буйствовал барабан.Нес оранжевый человексолнце на голове.Дальше форменный был содом.Хлопал ставнями синий дом.Лошадь, красная, как пожар,по черной неслась траве.Но тут шагнуло под деревцовсе то же действующее лицо,лицо страдающее – лицона тоненьких двух ногах.Оно вскричало: – Порочный круг!Меня нарочно лишили рук,и я не вынесу этих мук,и я покончу с собой!..А мне так хочется рисовать.Я буду пробовать, рисковать,и я спасу тебя, о лицона тоненьких двух ногах!На верхней веточке деревцая нарисую тебе скворцаи дам тебе четыре руки,и ты поймаешь его!
Человек, умеющий всё
О человек, умеющий всё,имеющий две сильных руки!Он пальцем сделал дырку в землеи семечко в нее опустил.И утром того самого дняпроклюнулся из дырки росток,и был он так высок, словно стог,а может быть, и больше того.И вечером того самого дняплод появился на месте том,и был он так высок, словно дом,а может быть, и больше того.Огромный плод лежит на земле,словно бы на большом столе.Тихо качается над землейогромный аэростат.О человек, умеющий всё,имеющий две сильных руки!Скорей мне тайну свою открой,искусству своему научи!А он отвечает мне: – Пустяки!Тут вовсе тайны нет никакой –я пальцем сделал дырку в землеи семечко в нее опустил.
Кораблик
Б.Окуджаве
Весною мир – красочный.Весною он – сказочный.В листве грачи возятся.В ручьях сказки водятся.А в сказки я – верую.Я ветку взял вербную.Спрошу в бюро адресном: – А где живет Андерсен?Девчонка в бюро адресномпо случаю дня вешнегоглядит на меня радостно,мне отвечает вежливо: – Идите по Светлой улице,а после – по Теплой улице.Там во дворе – лужица.Над нею белье сушится.Зяблик над ней кружится.Кораблик по ней плавает.Кораблик тот – маленький,бумажный он, беленький.В кораблике том маленькийсидит муравей, бедненький.Садитесь и вы как следует.Как раз он туда и следует.
Портрет
Черной краской на бумаге ватманскоймой портрет нарисовала девочка.Смотрят на портрет мои знакомые,говорят – Ну просто замечательно!А с портрета я смотрю растерянно.У меня усы висят обиженно.Руки мои черные раскинуты –я стою, как ветряная мельница.Ничего в портрете нет случайного.Просто дети очень наблюдательны.Что за простодушье и доверчивостьв этой милой их неискушенности!Акварелью рисовала девочкавсе, что она видела и слышала.Короля нарисовала голого,на редиску красную похожего.Дурака нарисовала круглогос головою маленькой, как пуговка.Человека грустного и странного,что руками машет, словно мельница.Все восхищены рисунком девочки,кистью ее зоркою и дерзкою,признаком искусства настоящего –этой непосредственностью детскою.
«С деревянным домом…»
С деревянным домом живу в ладу.Собираю хворост и в печь кладу.За водой иду и варю едуиз картошки да из крупы.А потом я корни ищу в лесу.А потом я корни домой несу,чтобы там разобраться в них.А старательный дятел – всё тук да тук.А
сосна надо мною – всё скрип да скрип.И стоит сыроежка, печальный гриб,дурачок на одной ноге…Вот ушел я от суеты сует.Ни о чем душа моя не болит.Телефонный мой торопливый бытгде-то в прошлом – как неолит.Там под слоем пыли молчат часы.Там лежит в беспамятстве календарь.Телефонная трубка на рычаге,как удавленница, висит.А в лесу стоит деревянный доми летит, как бабочка, желтый лист.Сыроежка, недальновидный гриб,хочет сам себя обмануть.
Дерево добрых
(Из стихов о Ясной Поляне)
1
…И сразу явственней и связаннейзеленый ЗИЛ и зелень озими.О, сень яснополянских ясенейв начале дня, в средине осени!Не экскурсанты мы, а странники.Которое уж поколение.Деревья эти – тоже странники.Они пришли на поклонение.Их древний облик разрушается.Летит листва в траву надгробную.Но только им и разрешаетсяукрасить ту траву надгробную.Никто не рвет ее, не трогает.Возле нее стоят в молчании.Что нас, сегодняшних, так трогаетв том целомудренном молчании?Сюда идут деревни ближние,заезжий принц и пролетарии.И все слова здесь уже лишние,и все излишни комментарии.Оконца в комнате под сводамии в окнах рощица осенняяяснее, чем экскурсоводамидаваемые пояснения.
2
Что за богатство в листьях тех медных!Дай мне копейку, дерево бедных!Сделай богатым, щедро даруя, –я не растрачу, все раздарю я.Дай твоей меди, колокол медный!Видишь, я маленький, видишь, я бедный.Дай мне уменья, к ближним вниманья –не всепрощенья, но пониманья.Дай теплоты мне рук твоих теплых,дерево бедных, дерево добрых!
Популярность
Я живу сейчас на Садовой.Чехов тоже жил на Садовой.Этот маленький старый домикмежду нынешними домами –словно маленький скромный томикмежду кожаными томами.Домик ярко не освещается.Он не многими посещается.А на ближней Садовой где-тогромко светится оперетта.Ее многие любят сильно.Там изящно страдает Сильва.Там публично грустит Марица.Туда дамы идут молиться.Слышу возле киоска ближнего: – Нет билетика? Нету лишнего?…Чехов. Шумное представление.Велико ты, кольцо Садовое!Здесь не противопоставление –ты не думай, кольцо Садовое!Просто вот какие полярности.Просто разные популярности.
В Ленинграде, когда была метель
И снег этот мокрый,и полночь, и ветер –впервые.На Невке, на Мойкея в этом столетьевпервые.И вьюга мазурки все кружится.Здравствуйте, Лиза!Послушайте, Лиза,куда вы торопитесь, Лиза?Все вьюжит и вьюжит.Смотрите, вам холодно будет.Кончается полночь,а Германна нет,и не будет.Ну, будет вам, Лиза,не надо печалиться очень.Вы знаете, Лиза,ведь вы меня любите очень.Недаром же дверцувы мне отворяете, Лиза,и смутное сердцевы мне доверяете, Лиза.Мы снова и сновавсе те же мосты переходим,и слово за словоммы с вами на ты переходим.Ты любишь, скажи мне?Ты любишь?Скажи мне, ты любишь?А ты меня любишь?А ты?Ну, а ты меня любишь?Люблю тебя, Лиза!Нет, Ольга!Зови меня Ольгой!Как странно –я звал тебя Лизой,я знал тебя Ольгой.Я все тебя путаюв этой старинной метели.Я бережно кутаюплечи твоиот метели.И вьюга мазуркименя навсегда засыпает.И Лиза мояна руке у менязасыпает.И боязно губ этих сонныхгубами коснуться.И трудно уснуть,и совсем невозможнопроснуться.
Трава
Марине
Всему свой срок. Сейчас пора травы.Она легко пробилась между строк,и, маленькая, ты по ней идешь,не замечая, как она густа.Ты тоже между строк в моих стихах.Ты тоже как травинка. Можешь лечьна белом поле этого листаи не привлечь вниманья моего.А я вверху. Я где-то там. Где бог.Что я могу? Что сделать для тебя?Карандашом я обвожу кружок.Вот это твой лужок. А дальше снег.А дальше поле. Белые листы.И белые кусты. И слабый следнеровной строчки белого стиха.А ты тиха. Тебя пугает снег.Им окружен твой маленький лужок,и ты боишься выйти из него.А ты не бойся. Ты моя трава.Ты все равно пробьешься между строк,заполнив эти белые листы.А до того – белы они. Пусты.Пока ты не пробьешься между строк.