Казначей общака

– Абсолютно никаких. Все сделано было безупречно. Сразу чувствуется, что над этой операцией работали очень грамотные люди, – вяло посмотрел Шаман вокруг. – Если бы Барин вовремя обнаружил пропажу денег, мы бы тогда их перехватили. И вообще, в этой истории довольно много непонятных мест. Ты знаешь, почему Барин не спохватился? – зло скривил губы Шаман.

Подобная невнимательность была не в правилах Барина, и позабыть хотя бы на время об общаке его могла заставить только очень веская причина.

– Почему же?

Улыбка Шамана сделалась еще злее:

– Видишь ли, в то время у него был романтический период, он увлекся какой-то семнадцатилетней соской. Его в это время не было даже в Москве! – воскликнул Баскаков. – Барин отдыхал со своей пассией на острове Бали. Эти его солнечные ванны всем нам вышли боком. Так что не надо удивляться, почему Барина приговорили. Так надо! Если доверили тебе казну, то будь добр, зри в оба глаза и гавкай на всех, кто приближается. А он раскис, сучара! – Шаман приоткрыл окно. В салон ворвался ветер и, казалось, выдул напряжение, возникшее было между ними. – А потом эта деваха исчезла, и что странно, сразу после того, как деньги вывезли из банка. Это мы выяснили немного позже, но когда сопоставили все, то такие совпадения нам показались очень подозрительными. Не случайно Барину бабу подсунули, вот что я тебе скажу!

– А как же директор? Чтобы открыть банк, нужно быть очень влиятельной фигурой, со связями. Куда он потом делся?

Лицо Шамана скривилось в ядовитой усмешке:

– Ты прав, такие люди просто так не исчезают. Его нашли в лесочке, около Можайского шоссе. Горло перетянуто обыкновенными капроновыми колготками, язык вылез, глаза вытаращены. Не самое приятное зрелище.

– А ты что, его видел? – изумленно воскликнул Святой.

– Фотографии… Они обошлись нам недешево. Дружбу с ментами водить не намерен, но кое-какие деловые отношения поддерживать приходится.

Оба надолго замолчали, думая каждый о своем. Из приемника доносилась какая-то музыка. Легкая, ненавязчивая. Молчание не тяготило, и Святому показалось, что он способен просидеть здесь вечность, но у Шамана были другие планы.

– Что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовался он, повернувшись к Святому.

– Зацепка должна быть!

– Представь себе, что нет, – усмехнулся Шаман. – Был банк, и нет его. Он просто разорился. А от директора избавились потому, что он был в курсе, мог навести. Уж слишком большие деньги были поставлены на кон.

– Хорошо, а если зайти с другой стороны. Ведь уже успели убрать десять хранителей. Почему их убрали? Они знали какие-то тайны?

– Мы здесь тоже копали изрядно, но ничего не нашли. Такое впечатление, что те, кто посягнул на общак, просто заметали следы или хотели пустить нас по ложному следу. Такое тоже нельзя исключать.

– Меня удивляет другое – как они вообще вышли на общак? Подавляющее большинство воров даже понятия не имеет, где он может быть сосредоточен, не говоря уже о счетах. А тут какой-то неведомый хакер выкачал два десятка миллионов, перевел на счет в другой банк и был таков. Не нравится мне эта история.

Шаман понимающе покачал головой. Похоже, что они думают об одном и том же, но никто из них не хотел высказать неприятную мысль первым.

Наконец Шаман решился:

– Знаю, о чем ты подумал. Мне тоже эта история очень не нравится. Ты хочешь сказать, что среди нас завелся «крот», который капает обо всем, что происходит?

– Да. Уж слишком много случайностей. Только на нас в последнее время была парочка покушений. У меня такое ощущение, что мне в затылок кто-то очень сильно дышит.

– После того, как пропали деньги, мы попытались разобраться. Подозрение в первую очередь упало на тех, кто находился ближе всего к деньгам.

– Хранители?

– Да, они самые. Но ничего не выведали.

– Ладно, поживем – увидим. Я думаю, что Костыль как-то связан с этими делами. И если мы его отыщем, то многое может проясниться.

– Но весь вопрос, как его найти.

– Ты не знаешь, у него есть какие-нибудь привязанности, скажем, подруга, престарелая мать, ребенок?

Шаман задумался:

– Пока я не могу сказать тебе об этом. Нужно навести справки, потребуются кое-какие затраты. – И уже утвердительно добавил: – Думаю, я могу утрясти этот вопрос… к завтрашнему дню.

Шаман словоблудием не страдал и всегда знал, о чем говорил.

– Отлично. Было бы хорошо, если бы отыскалась женщина, к которой он неравнодушен. В тюрьме чувства обостряются, и ему просто захочется душевного тепла. А проститутками такой пожар не загасить.

– Попробую. Но при том, что я о нем знаю, не очень-то и верится, что у него могут быть привязанности. А насчет душевной теплоты, мне кажется, ты и вовсе соврал. Ладно, посмотрим. Какие у тебя сейчас планы? – неожиданно поинтересовался Шаман.

Святой неопределенно пожал плечами.

– Как будто бы никаких.

– Вот и отлично. Сейчас поедем ко мне, – воодушевился Шаман, – пивца попьем, старое вспомним, нам ведь есть о чем поговорить.

Он завел двигатель, и автомобиль, юркнув в брешь между двумя грузовиками, быстро помчался по улице.

– Постой, я не готов, – попробовал воспротивиться Герасим.

– А-а, понимаю, – протянул Шаман, – это ты из-за Оксанки? Напрасно. Она как раз хотела тебя видеть. Я не смог ей отказать, – в голосе вора прозвучала едва заметная горечь.

Интуиция подсказывала Герасиму, что он не должен отказывать сейчас Баскакову. И вообще, его жизнь после монастыря стала до того запутанной, что он едва разбирался в том, что происходит.

– Я не могу!

– Ну ты можешь сделать мне одолжение? – взмолился Шаман.

Подобные интонации были нехарактерны для Гриши Баскакова. Размяк старый вор, слабину дал. Но неожиданно Святой подумал: а что, если все обстоит иначе – прикипел Шаман к бабенке настолько, что готов выполнить любой ее каприз? Святой посмотрел на Шамана, который, затеяв догонялки, лихо перескакивал с одной полосы на другую. Лицо у него волевое, сильное, трудно заподозрить такого человека в слабости, а уж тем более невозможно представить в качестве рогоносца, терпеливо наблюдающего за похождениями своей подруги.

– Хорошо. Договорились.

– Вот и славно, – с облегчением выдохнул Шаман, заметно повеселев.

* * *

Кроме Оксаны, в квартире оказалась ее подруга – милое молодое создание в потертых джинсах. Звали ее Юля. Посмотрев с лукавой улыбкой снизу вверх на вошедших, она юркнула в дальнюю комнату и больше не появлялась. Но уже только от одного присутствия этой девушки Святому сделалось легче.

Возможно, удастся избежать ненужных объяснений.

В бордовом халатике и просторных шелковых шароварах Оксана выглядела очень по-домашнему. Во всем ее облике, в манере держаться преобладала подкупающая мягкость и женственность. В таком наряде ее можно было бы запросто представить в гареме арабского шейха, где она наверняка не затерялась бы среди многочисленных красавиц.