Казуал

Да хрен тебе! То есть, мне… Всем — хрен! Вероятности, хероятности! Она меня спасла, и я ее теперь тоже не брошу!

И пусть даже в глазах начинает понемногу темнеть, в легких проснулись какие-то нездоровые хрипы, плевать! Я дотащу до города! До города я точно дотащу…

— Предпоследний магаз! — завопила напарница, в очередной раз перещелкивая магазины.

— Успеем! — в ответ прохрипел я, переходя на рывки — подшаг, рывок, подшаг, рывок.

Под ногами уже потянулся асфальт. Черный, шершавый, будто минуту назад уложили, разве что не горячий! Сразу стало тяжелее тащить, но надо, надо хотя бы до ближайшего дома дотянуть, укрыться в подъезде, или за угол, не знаю, завернуть!

— Последний втыкаю! — прокричала напарница, под щелчок вставляемого магазина. — Нет, стой! Стой! Я говорю, стой!

Ее голос сквозь стучащую в ушах кровь не сразу пробился в мой мозг. Я протащил ее еще несколько метров по асфальту, пока не понял, чего она от меня хочет.

— Стой! Остановись! А то пулю влеплю! — верещала напарница, размахивая руками и пытаясь дотянуться до меня.

Я послушно отпустил петлю на ее разгрузке, и, не удержав равновесие, упал вперед. Рефлекторно подставил руки, превращая падение в запоздалый перекат через бок.

— В подъезд! — прохрипел я. — Пристрелят нахер!

— Кто?! Нет же никого! — ответила напарница, не поднимаясь с асфальта и грустно глядя туда, откуда мы пришли. — Если только я тебя пристрелю за то, что ты сделал… А потом и сама застрелюсь.

Ничего не понятно.

Рефлексы трепали мое тело, рвали мышцы, заставляя откатиться с линии огня в любое доступное укрытие, но я, глядя на свою напарницу, тоже сел и посмотрел туда, откуда мы пришли.

А там больше не было свалки. Не было, и, судя по всему, не было никогда. Там было продолжение города — те же дома, тот же асфальт, то же самое безлюдное запустение.

Солдат черного сектора не было тоже. Не было вообще никого. Как будто мы с напарницей остались последними живыми людьми на планете.

И она, кажется, этому не рада.

— Что не так? — не понял я. — Ты не рада, что нас не убили?

— Я бы предпочла, чтобы нас убили. — совершенно серьезно ответила напарница, отбрасывая в сторону вектор. — Мы в Климовске, идиот! Понимаешь, в Климовске, тупая твоя башка! По сравнению с этим даже попасть в Кельвин — легкая смерть!

Глава 3

Я огляделся еще раз, теперь уже более вдумчиво и внимательно. Должна же быть причина, почему она так реагирует на простой факт существования города? Климовск не Климовск, главное, что он нам жизнь спас.

По-моему, отличный повод радоваться, а не грустить.

Хотя город, конечно, странный, этого не отнять. Ладно, что он пуст, как коробка конфет, попавшая в семью сладкоежек, это ничего, это вполне объяснимо — кто же захочет жить рядом со свалкой, огороженной табличками, предупреждающими о загрязнении всех возможных форм и расцветок? Это даже хорошо, что никого тут нет — не будет никаких вопросов, кто мы такие и откуда мы такие, потенциально способные принести проблемы.

Но вот то, что город теперь выглядел совсем по-другому — вот это уже вызывало опасения. Скукоженный и выгнутый дугой на виде снаружи, при взгляде изнутри он, во-первых, снова расправил свои здания в их изначальные квадратные формы, а во-вторых, явно разросся в масштабах, накрыв собой ту территорию, с которой мы минуту назад так упорно пытались выбраться. Теперь никакой свалки там не было, как не было и бойцов черного сектора, не было мусорных куч, не было ничего, кроме одинаковых стеклянно-бетонных коробок высотных зданий.

Я стремился в укрытие, и достиг целой кучи укрытий. Только укрываться уже нет нужды.

Напарница все так же сидела, погруженная в себя, не шевелилась и даже дышала будто бы через раз. Она явно знала об этом месте что-то, чего не знаю я. То есть, она знала несравнимо больше меня, потому что я совершенно точно не знал об этом городе ничего.

— Как тебя зовут? — спросил я первое, что пришло в голову. Просто чтобы заставить ее ответить, чтобы расшевелить ее сознание.

— Скит. — тихим бесцветных голосом ответила напарница.

— Скит? — усмехнулся я. — Что за имя такое?

— Это позывной, очевидно же. Кто же будет свое имя говорить?

— Ну я бы, например, сказал. — я пожал плечами. — Не вижу смысла делать из него тайну?

— Да ну?

Кажется, я добился цели — в глазах Скит появился какой-то интерес. Она впервые за последние минуты шевельнулась — подняла голову и взглянула мне в глаза:

— И как же тебя зовут?

И тут я понял, что не отвечу на вопрос. Не потому, что у меня какие-то предрассудки насчет своего имени, как у Скит.

А потому что я не знаю, как меня зовут.

Да я вообще ничего не знаю. Или, вернее сказать, не помню. Если до сего момента этот факт как-то смазывался и терялся на фоне общей напряженной ситуации, то сейчас я это осознал в полной мере.

Я ничего о себе не помню. Ни возраста, ни имени, ни даже как выгляжу.

Хотя вот последнее, может быть, и получится выяснить.

— У тебя есть зеркало? — спросил я у Скит.

— Макияжик проверить? — хмыкнула Скит.

— Вроде того.

— Красавчик, можешь не сомневаться. Есть зеркало, только оно тебе не поможет.

— Почему?

— Потому что оно линзованное.

— Нахрена? — изумился я. — В него же ничего не увидишь!

— А зачем в него что-то видеть? — Скит пожала плечами. — Оно же сигнальное, и в таком виде прекрасно исполняет эту роль. А если надо — его можно отсоединить от отражающей подложки и использовать как линзу для разведения костра, это же очевидно.

— Отлично. — я вздохнул. — А хоть что-нибудь отражающее у тебя есть?

Скит на секунду задумалась, потом помотала головой:

— Даже нож вороненый.

Ладно, вопрос с внешностью пока отложим. С одеждой, понятное дело, тоже, хотя и в моем грязном и драном тряпье, когда-то, видимо, бывшее камуфляжем расцветки зеленый атакс, было не особо приятно. Тут переодеться банально не во что.

А вот вопрос с гложущим чувством голода, которое начало давать о себе знать, едва только мы оказались в безопасности, может быть, и можно решить.

— Скит, а у тебя есть еда?