Кедровая бухта

– Судья Локхарт! Не ожидал увидеть вас здесь. Оливия повернулась и увидела того самого мужчину, который умудрился испортить ей утро. Она вспомнила его лицо по тому дню в зале заседаний – человек, ко торый сидел в первом ряду, с блокнотом и ручкой в руках.

– Смотрите-ка, неужели это сам мистер Джек Гриффин!

– К сожалению, не припомню, чтобы имел удовольствие официально с вами познакомиться.

– Поверьте, мистер Гриффин, после сегодняшней статьи в газете я знаю, кто вы.

«Он примерно моего возраста, – подумала Оливия. – Около пятидесяти и примерно такой же комплекции, что и я». Темные волосы, которые уже начинают седеть. Чисто выбритый, с приятными правильными чертами лица, Джек не был безупречно красивым мужчиной, но обладал качеством, которое можно было бы назвать притягательностью. Он охотно улыбался, и его взгляд был прямым и открытым. Гриффин выглядел слегка неопрятным в свободном дождевике, и Оливия заметила, что рубашка на нем была повседневная, а две верхние пуговицы расстегнуты.

– Неужели я слышу нотку осуждения в вашем голосе? – спросил он с игривой улыбкой.

Оливия не знала, как ответить. Гриффин раздражал ее, но, если она даст ему понять, что сейчас чувствует, это не принесет никакой пользы.

– Думаю, вы всего лишь выполняли свою работу, – пробормотала она, укладывая зеленый перец в свою корзинку.

Красный перец стоил менее фунта, но Оливия любила зеленый и чувствовала, что заслужила небольшое удовольствие. Она покатила свою тележку в сторону, но Джек остановил ее:

– За соседней дверью находится кафе. Давайте поговорим.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – покачала головой Оливия.

Джек последовал за ней, когда она стала выбирать свежую зеленую фасоль.

– Вероятно, это было всего лишь мое воображение, но мне показалось, что вы не хотите развода той молодой пары. Верно?

– Я не обсуждаю мои дела за пределами зала заседаний, – сухо проинформировала его Оливия.

– Вполне естественно, – произнес Джек благоразумным тоном, продолжая идти за ней. – В этом было нечто личное, так?

Теряя терпение, Оливия повернулась и посмотрела на него. Как будто она признает нечто подобное перед репортером! Джек говорил так, будто она нарушила профессиональную этику. Черт, она не сделала ничего плохого. Она поступила так из лучших побуждений и осталась в рамках закона.

– Вы ведь потеряли сына? – давил на нее Гриффин.

– Вы собираете информацию обо мне для вашей следующей статьи, мистер Гриффин? – холодно спросила Оливия.

– Нет, и называйте меня Джек. – Он поднял обе руки, что должно было убедить ее, как подумала Оливия. Но это не помогло. – Я почти потерял своего сына, – продолжил он.

– Вы всегда донимаете людей, которые предпочитают идти по своим делам, или же я особенная?

– Вы – особенная, – ответил Джек, не задумываясь. – Я понял это в ту минуту, как только вы вынесли решение по делу Рэндаллов. И знаете, вы были правы. Каждый человек в заде суда мог видеть, что им не нужно разводиться. А вы проявили мужество и сказали это.

– Я уже объясняла ранее – не могу обсуждать свою работу.

– Но вы ведь можете выпить со мной кофе?

Джек не просил, не принуждал, но в нем было добродушие, которое подействовало на Оливию. Он обладал чувством юмора, даже некоей лукавостью. И Оливия сдалась. Вероятно, простой разговор не приведет ни к чему плохому.

– Хорошо, – согласилась она.

Оливия посмотрела на свою тележку, в уме пытаясь сосчитать, сколько времени ей потребуется для покупок.

– Тридцать минут, – предложил Гриффин, победно улыбаясь. – Я буду ждать вас в кафе.

Договорившись, он направился к выходу. Оливия ничего не могла сделать – этот мужчина вызывал в ней любопытство, а его фраза о том, что он практически потерял сына, заинтересовала ее. Вероятно, у них куда больше общего, нежели считала Оливия.

Спустя двадцать пять минут покупки были сложены в багажник машины, а Оливия вошла в кафе «Кофе и сок» по соседству с магазином. Конечно же Джек ожидал ее, грея руки о горячую чашку с латте. Он сидел за круглым столом у окна и встал, когда приблизилась Оливия. То, что он поднялся, было мелочью, демонстрацией хороших манер и уважения. Но этот вежливый жест сказал Оливии так же много о мистере Гриффине, как и все его слова и поступки.

Она села напротив Джека, и он подозвал официантку, которая сразу же появилась рядом с их столом. Оливия заказала черный кофе, и спустя минуту возле нее уже стояла большая керамическая кружка.

Джек подождал, пока молоденькая официантка, ученица старших классов, уйдет, а потом заговорил:

– Я просто хотел, чтобы вы знали – я имел в виду именно то, что написал: ваш поступок на прошлой неделе вызывает у меня восхищение. Должно быть, решение далось вам нелегко.

Оливия хотела напомнить ему, что она не может обсуждать свою работу, но Джек остановил ее, покачав головой:

– Знаю, знаю. Но по-моему, вы сделали отважный шаг, и я не мог позволить, чтобы он остался незамеченным.

Оливия предпочла бы, чтобы он не выставлял свое мнение на обсуждение всего города. Однако сейчас она ничего не могла сказать или сделать, чтобы погасить резонанс от напечатанной статьи.

– Как долго вы находитесь в Кедровой Бухте? – спросила Оливия.

– Три месяца, – ответил Джек. – Вы намеренно хотите отвлечь мое внимание от вас?

– Думаю, да, – ответила Оливия с горькой улыбкой. – Итак… у вас есть сын?

– Эрик. Ему двадцать шесть, и он живет в Сиэтле. В возрасте десяти лет ему поставили диагноз редкой формы костного рака. Никто не ожидал, что он будет жить… – Его лицо потемнело от воспоминания.

– Но он выжил, – продолжила Оливия.

– Мой сын жив и здоров, – кивнул в знак согласия Джек. – И я крайне благодарен за это.

После Гриффин рассказал, что Эрик работает на «Майкрософт» и очень хорошо справляется. Взгляд Оливии автоматически метнулся на его безымянный палец. Джек упомянул о сыне, но не о жене.

– Эрик выжил после рака, – ответил Джек. Он определенно заметил ее быстрый взгляд. – Но к сожалению, мой брак – нет.

Значит, он понимал, что произошло в жизни Оливии, на личном, а не на профессиональном уровне.

– Мне жаль.

– Это случилось много лет назад, – беспечно пожал плечами Джек. – Жизнь продолжается, продолжаю жить и я. А вы разведены?

Хотя Гриффин и задал Оливии этот вопрос, она была уверена – он знает ответ.

– Уже пятнадцать лет, – все же ответила Оливия.

После этого разговор потек непринужденно, но пришла пора отправляться на встречу с матерью. Время для нее пролетело мгновенно. Взяв сумочку, Оливия встала и протянула руку Джеку:

– Мне приятно было познакомиться с вами.

– Мне тоже, – ответил он, вставая и пожимая ей руку.

Джек на короткое мгновение сжал ее пальцы, будто говоря, что между ними установилась связь. Когда они встретились сегодня утром – и даже до встречи, – Джек раздражал Оливию, но он смог побороть ее недовольство. Выходя за дверь кафе, Оливия почувствовала, что у нее появился друг. Она прекрасно понимала, что Джек Гриффин – необычный мужчина. И она не сделает ошибки – не станет недооценивать его.