Кегельбан для безруких, Запись актов гражданского состояния

На лице Сусанина было написано блаженство. Он мечтал походя о том, как пригвоздит скворечник к дереву и на его плечо сядет благодарный голубь. Да хоть воробей! Лишь бы с прилета новой породы пернатых началась новая эра Сворска. "Мне нужна эта птица как глас неба, приветствующий мои действия", -- думал Сусанин, хотя был политеистом и его олимп нависал над газовой плитой в кухне и громко жужжал, когда работал. Как древний грек, Адам кормил своих богов дымом и запахом жареной пищи, а как древний римлянин, готов был назвать олимп любым именем, хоть "Запахоуловитель ЗУ-16". И если жертва подгорала, то Фрикаделина злилась, а Сусанин радовался. "Путь к душе божества лежит через его желудок", считал он.

Не пройдя и двадцати шагов, Адам остановился у первого же дерева и, подтянув штаны, стал карабкаться вверх.

– - Давай здесь! Смотри, как красиво!
– - сказал Адам и прислонил скворечник к стволу.

– - Выше, папа.

Сусанин послушно залез повыше.

– - Здесь?

– - Здесь дупло. В нем поселится кошка и съест птенцов. Еще выше.

Услышав о кошке, которая поселится в дупле, бабки испуганно переглянулись.

– - Чему удивляться!
– - сказала одна.
– - Яблоко от яблони...

– - Ван дер Югин, -- позвал Адам, -- лезь-ка сюда с гвоздями.

Пока прибивали скворечник, Сусанин допустил оплошность: он поставил ботинок на край дупла, ботинок соскользнул, и нога по колено ушла внутрь дерева. Сусанин стал вытаскивать ее, но не тут-то было -- нога увязла прочно.

– - Что делать, Вань?
– - спросил Адам.

– - Это, наверное, ботинок не пускает, -- решил И.
– - Попробуй вылезти из него и вынуть ногу.

Из подъезда вышел сантехник Бутылки с авоськой пустых бутылок:

– - Здорово живешь, Адам Петрович! Как унитаз? Функционирует?

– - Я застрял, -- пожаловался Сусанин.

– - Придется выдолбить вот такой кусок, показал ван дер Югин.

– - Может, перепилить?
– - подсказал Бутылки.

– - Дерево завалится на дом. А меня пришибет, -- рассудил Сусанин.

– - Ты поднатужься, Адам Петрович, -- покряхтел сантехник.

– - Где у тебя инструменты?
– - спросил ван дер Югин.

– - На антресолях, -- ответил Сусанин.

Адам застрял на дереве в позе инвалида. Одной ноги у него как будто не было, другая болталась, не находя опоры, а руками он держался за сук, чтобы не повиснуть головой вниз. "Дерево распяло меня за то, что я прибил скворечник", -- решил Сусанин.

Бутылки отогнал угрозами Вову, не желавшего бросать свои бирюльки с червяками, вынул из кустов дружков и привел их в чувство демонстрацией авоськи и фразой о трех рублях в кармане.

– - Но сначала, -- сказал сантехник, -- надо освободить Адама Петровича, потому что он -- ответственное лицо, а мы -- пропойцы.

Друзья, насильно ориентируя себя в пространстве, заползли на дерево. Какусов схватился за Встенкина, Встенкин -- за Лукумова, Лукумов -- за Бутылки, а сантехник -- за ногу Сусанина. Пыжились-пыжились, кряхтели-кряхтели, тянули-тянули -- не смогли вытянуть. Плюнули и ушли похмеляться.

– - Пап, -- крикнула с земли Антонина, -- моя классная руководительница чешет.

– - Пусть чешет, -- ответил Сусанин с дерева.

– - Она идет говорить с тобой обо мне.

– - Что ты натворила, негодница?

– - Она тебе сама окажет...

– - Здравствуйте, Мария Хуановна!
– - закричал Сусанин.
– - Вы, как всегда, похожи на вишневое дерево, которое заждалось садовника с корзинкой.

Учительница задрала голову и стукнулась затылком о позвоночник:

– - Господи, Адам Петрович, какая муха вас укусила?

– - Папа решил, что он Прометей, -- сказала Антонина, -- и сам себя приковал. Сейчас один мальчик, который решил, что он орел, принесет долото и вырубит папину печень.

– - Ну, что ты городишь?!
– - закричал Сусанин.
– - Какой Прометей!

– - Мне надо поговорить с вами, -- сказала учительница, -- но не посреди улицы.

– - Я не могу слезть, -- пожаловался Сусанин, убитый неволей.

– - Папа дал обет не касаться ногой грешной земли, -- объяснила Антонина.

– - Замолчи, глупая девчонка!
– - закричал Сусанин.
– - Кто тебе позволил выставлять отца дураком?

– - Я думала, тебе понравится, если я немного пофантазирую. Да ведь ты и сам говорил, что таких дураков, как ты, белый свет отродясь не видывал.

– -Я шутил!
– -закричал Сусанин.

– -Вот и ваша дочь, по-моему, слишком много фантазиpyeт и шутит, -сказала учительница.
– - Вчера на уроке она заявила, что форма государственной власти в Советском Союзе -- демократия по знакомству. Объясните мне, пожалуйста, что это за форма, и сама ее ваша дочь выдумала, или кто-то подсказал, внушил незрелому сознанию.

– - Отвечай!
– - потребовал Сусанин.

– - Тебя спрашивают, ты и отвечай.

– - Дождешься ты у меня!
– И Сусанин, повиснув на одной руке, погрозил дочери кулаком.

– - У тебя дождешься! Ты только обещать мастер!

– - А ты только требовать мастер!
– - парировал Сусанин.

– - А кто говорил, что его девиз: "Лучше пообещать, чем сделать"?

– - Это был девиз конкретной ситуации. Нечего меня попрекать.

– - Антонина, передай матери, чтобы зашла ко мне в понедельник, -сказала учительница.

– - Подождите, Мария Хуановна, мы же не поговорили!
– - закричал в спину учительницы Сусанин.

– - Мы поговорим, когда вы станете серьезным человеком. А сейчас вы похожи на ее младшего брата, -- ответила спина учительницы, уменьшаясь и затихая с каждым словом.

– - Но у нее нет брата, на которого я мог бы быть похожим!
– - закричал Сусанин.

– - Что ты наделал?
– - спросила Антонина.

– - Я наделал? Что я наделал?
– - удивился Сусанин.

– - Не мог ей сказать какую-нибудь глупость. А теперь мать с меня три шкуры спустит.

– - Так тебе и надо, -- сказал Сусанин.
– - Может, поймешь, наконец, в какой стране живешь.

Ван дер Югин принес инструменты, но на дереве не нашлось удобного сука, с которого И мог бы вырубить ногу Адама из западни. Поэтому он сбегал за досками и стал мастерить лестницу.

И пока он работал пилой и молотком, Сусанин в ожидании спасенья и от безделья решил побаловать близсидящих старух атеистической проповедью. "Зачем упускать время?
– - подумал Адам.
– - Пусть движения мои скованы, но язык-то, который для того мне и дан, чтобы выражать мысли, остался, на свободе. А язык -- это могучее оружие. Хотя, положа руку на сердце, я больше полагаюсь на зубы".