Кегельбан для безруких, Запись актов гражданского состояния

Саша засмеялся. Гость посмотрел на него серьезно, вспоминая свои слова, и тоже рассмеялся этому Персею с веником. И все, что стояло на столе, подхихикало им.

– - Рассеянность и привычка спохватываться на лестнице -- мои бичи. На работе, например, я всегда забываю, что мне надо делать, и полдня сижу вспоминаю, пока кто-нибудь придет и напомнит. Но обычно звонят.-- Гость опять стал серьезным.-- Моя фамилия Сусанин, зовут Адамом.

– - Я вас знаю,-- сказал Саша,-- вы директор типографии. Я работал там одно время в отделе снабжения.

– - Вы тот самый парень, который хотел продать мяснику полтонны оберточной бумаги и которого я выгнал?

– - спросил гость, выставив на Подряникова указательный палец.

– - По собственному желанию.

– - А хотел -- по статье и передать дело в ОБХСС, но меня отговорили.

– - Но могли бы просто закрыть глаза. Подумаешь -- детская шалость!..

– - Знаете, я не люблю, когда расхищают доверенное мне государством имущество,-- сказал Сусанин. Видно было, как он недоволен.

– - Платили бы мне на пятьдесят рублей больше...

– - Вам платили столько, сколько стоил ваш труд.

– - Извините, за ту зарплату со стула не встают, а я вкалывал на совесть. При мне типография не знала проблем со снабжением. Я один работал за отдел, я купил всех кладовщиц на всех областных складах, где нам отпускали материалы и оборудование, я создал систему обеспечения, выверенную до мелочей. В Облснабсбыте типографии выделяли самое лучшее из того, что было... А теперь, кто даст вам мелованной бумаги, чтобы отпечатать для зверосовхоза паршивый листок "Браконьер -- враг леса"?.. Хотите чаю?..

– - Положено по фондам -- значит, дадут,-- насупившись, сказал Сусанин.

– - Кукиш с маслом вам дадут!.. А может, и дадут... в конце декабря. Вот и печатайте, если успеете.

– - Я тоже работаю на совесть и тоже с трудом живу без долгов. Но вместо того, чтобы воровать, я думаю, почему так дешев мой труд?

– - А я не знаю, что такое долги. Могу вам взаймы дать... Раздался звонок.

– - Это жена,-- не угадал Сусанин.

На пороге стояла очень красивая девушка, которая, судя по одежде, не умела выбирать наряды к своему лицу и своей фигуре. ("Или не могла?" -подумал Подряников.) Девушка улыбалась, словно за дверью ей сделали что-то приятное, и в руках держала штаны. Звали ее Марина, а штаны были Сусанина

– - Адам,-- сказала Марина,-- вчера ты ночевал у нас а ушел без штанов на работу. А сегодня ты ушел из дома и опять налегке. Ну, куда такое годится!

Сусанин повесил хохлатую голову, как набедокуривший ребенок. Казалось, он готов просить прощения или хоть всхлипнуть в осознание содеянного.

– - Я получил бы десять ударов палкой, если бы решился натягивать штаны вблизи Фрикаделины.

Саша сказал:

– - Проходите,-- от одного вида девушки Подряников стал похож на быка, которого привели на случку. Он достал из баула бутылку коньяка, а к ней -три рюмки из ящика.-- За знакомство!

– - Уже весь дом знает, что ты два дня забываешь надеть штаны

– - Наверное, объявят выговор по партийной линии за аморальное поведение,-- сказал Саша,-- если народ возмутится...

– - Вообразим, что ничего не было,-- сказал Сусанин тоном директора, заканчивающего прения подчиненных.

Опять раздался звонок.

– - Это уж точно Фрикаделина,-- опять не угадал Сусанин. Когда Подряников открыл дверь, за ней никого не было.

Из других дверей на этаже тоже высовывались головы. А по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке, скакал постепенно деградирующий бас:

– - И-!

– дем-!

– те-!

– бить-!

– сле-!

– ca-!

– ря-!

– - Кого-то собираются бить,-- сказал Саша.

– - Слесаря-сантехника Бутылки.
– - Небось, опять предал Домсовет, -решил Адам.
– - Спасу его последний раз от расправы.
– - И, надев штаны, он ушел.

Подряников налил коньяк.

– - Присаживайтесь,-- сел сам, похлопал место рядом с собой и протянул девушке рюмку.-- Я только сегодня вселился в этот лом и вот уже стал участником нескольких курьезов.

– - Каких курьезов?
– - улыбнулась Марина.-- Обычное дело. До свидания.

– - Подождите? Вы идете смотреть, как бьют слесаря? Я с вами. Скажите, почему он предал Домсовет?

– - Я иду домой,-- улыбнулась Марина.-- Чего я там не видела?

– - Посидите еще,-- он схватил ее за подол халата,-- вернется ваш .. этот... возлюбленный, что ли?
– - а вас нет.

Но в дверях уже оказался молодой человек, который кривил губы, глядя на Подряникова.

– - Вот мой возлюбленный -- Иван,-- улыбнулась Марина, и они ушли в обнимку.

Саша некоторое время сидел, уставив взор на тапочки, еще не высохшие от пролитого чая.

– - Эта девушка моя,-- вдруг сказал он и выбежал из квартиры.

На лестничной клетке стоял лысый толстый человечек -- Сашин начальник на работе и председатель Домсовета в быту -- Клавдий Иванович Сплю. Раскладывая на слоги каждое слово, он говорил Фрикаделине гадости о супруге. Он предлагал помощь Домсовета и требовал писать жалобы во все инстанции.

– - В какой квартире живут Марина и Иван?
– - на бегу спросил Саша.

– - В-семь-де-сят-вто-рой, -- ответил Сплю, -но-вы-не-дол-жны-ту-да-хо...

– - Завтра доскажете,-- бросил Подряников и умчался наверх.

Дверь в 72-ю не имела видимых следов замка. Саша звонил-звонил, стучал-стучал и, не дождавшись ответа, вошел своевольно. На кровати сидел помятый отрезвевший сантехник и, прижимая ладони к щекам и всхлипывая, тихонечко матерился. Марина гладила его по голове. Сусанин и Иван стояли без дела. На Подряникова никто не обратил внимания, вернее, посмотрели так, словно он жил в этой квартире и вот вернулся с вечерней прогулки.

– - На лестнице Сплю говорит вашей жене про вас черт-те что,-- сказал Саша Сусанину.

– - Ну что с дедушки Клавы возьмешь, кроме?.. На него даже обидеться нельзя,-- ответил Адам.-- А вы -- ябеда.

– - Вот что,-- сказал Подряников,-- я хотел бы справить что-то вроде новоселья. Пойдемте все ко мне пить кофе с коньяком.

Бутылки размазал рукавом влагу по лицу:

– - Выпить я всегда рад.

– - Тащите ваш кофе сюда,-- сказал Сусанин.-- Мы не вернемся в оккупированную квартиру.