Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Дождавшись, когда веселье войдет в полную силу, он переступил порог пиршественной залы и поклонился Гваулу, сыну Клида, и всем дамам и мужам, что сидели за столами.

– Господь с тобой, – сказал Гваул.

– Господин, небеса не оставят тебя своими заботами, если ты исполнишь мою просьбу.

Гваул согласился его выслушать, но сказал:

– Я с радостью исполню твою просьбу, если она будет разумной.

– Мне не много нужно, лишь наполни мясом этот небольшой мешок.

– Твоя просьба разумна, и я с радостью исполню ее. Принесите ему мяса.

Многие гости повскакали со своих

мест и принялись наполнять мешок. Но не тут-то было. Они и дна не прикрыли своими приношениями.

– Скажи, а твой мешок не бездонный? – спросил Гваул.

– Нет, клянусь небом. В него не так много и помещается, если только богатый и знатный господин не побрезгует влезть в него и утоптать его со словами: «Довольно уж тут всего».

Хрианон не стерпела:

– Поднимайся, Гваул, сын Клида, и побыстрее.

Гваул не стал ей противоречить и забрался в мешок с ногами. Пуихл быстро затянул мешок, покрепче завязал веревки и затрубил в рог. Его воины тоже не заставили себя ждать, и скоро весь дворец был в их руках. Воинов Гваула они бросили в темницу, а Пуихл тем временем снял с себя лохмотья и драные сапоги. Когда он со своими воинами возвращался в пиршественную залу, каждый из них, заходя, ударял по мешку и спрашивал:

– Кто там?

А потом сам себе отвечал:

– Барсука поймали.

Так они забавлялись, и ни один не упустил случая стукнуть по мешку ногой или палкой. Если кто входил в залу, то непременно спрашивал:

– Что за игру вы затеяли?

И они отвечали:

– Мы играем в «барсука в мешке».

Вот так и появилась эта игра, о которой прежде не знали.

– Господин, – сказал тот, кто сидел в мешке, – послушай меня, ибо я большего стою, чем быть забитым тут до смерти.

– Он правду говорит, господин, – подтвердил Хевейт Хен. – Послушай его, хуже не будет.

Пуихл согласился.

– Послушай и моего совета, – сказала Хрианон. – Тебе сейчас надо заплатить много денег и просителям, и менестрелям, так пусть он заплатит им вместо тебя. И еще возьми с него клятву, что он никогда не будет мстить тебе за сегодняшнее. Этого довольно.

– Я все сделаю, – с радостью крикнул из мешка Гваул.

– Что ж, тогда и я с радостью заключу с тобой мир, как советуют мне Хевейт и Хрианон.

– Да, так мы тебе советуем, – подтвердили они.

– Принимаю, – сказал Пуихл. – Ищи себе поручителей.

– Мы будем его поручителями, – сказал Хевейт, – пока его люди не выйдут на свободу.

После этого выпустили из мешка Гваула, сына Клида, и его воинов – из темницы.

– Теперь потребуй, чтобы он назвал заложников, – сказал Хевейт, – которые останутся вместо него.

Хевейт сам подсказал Пуихлу, кого лучше взять, чтобы Гваул не обманул его.

– Давай заключим договор, – предложил Гваул.

– Мне довольно того, о чем говорила Хрианон, – ответил ему Пуихл.

Но они заключили договор и вписали в него пункт о заложниках.

– Поверь, господин, я так сильно избит, что мне требуется лекарь, столько ссадин и синяков у меня на теле. Позволь мне покинуть дворец, ведь я оставлю вместо себя рыцарей, которые все сделают, что ты им прикажешь.

– Я не против, – сказал Пуихл. – Иди.

И Гваул отправился восвояси.

И пиршественная зала,

и дворец уже были убраны и готовы принять Пуихла с его воинами. Они немедленно уселись за столы, как сидели ровно год назад, и стали есть-пить и веселиться, а когда наступило время идти спать, Пуихл и Хрианон вместе удалились в свои покои.

Наступило утро.

– Мой господин, – сказала Хрианон, – поднимись и одари менестрелей. Сегодня никому не отказывай.

– С превеликим удовольствием, – ответил ей Пуихл, – и сегодня, и завтра, и во все дни, что мы будем пировать.

Пуихл приказал всем замолчать, а просителям, менестрелям подходить по одному и называть, какие подарки им хотелось бы получить. Потом все опять уселись за столы, и веселье продолжалось своим чередом. Пока не кончился пир, Пуихл не отверг ни одну, даже самую малую просьбу.

Потом он сказал Хевейту:

– Мой господин, с твоего разрешения завтра я отправляюсь домой в Давед.

– Отправляйся, и пусть с тобой будет удача. Только назначь день, когда Хрианон должна последовать за тобой.

– Мы едем вместе.

– Таково твое желание, господин? – спросил Хевейт.

– Да, клянусь небом, – ответил Пуихл.

На другой день Пуихл и Хрианон выехали в Давед и нигде не останавливались, пока не показался дворец в Нарберте, а там уж их ждали по-праздничному накрытые столы. Множество знатных мужей и жен приехали их поздравить, и всем Хрианон припасла богатый подарок: браслет, кольцо или драгоценный камень.

Два года правили Пуихл и Хрианон своим королевством, богатея день ото дня и ни о чем не тревожась.

На третий год призадумались воины Пуихла, отчего это у их любимого вождя и названого брата до сих пор нет наследника, и порешили они поговорить с ним, а для этого выбрали город Преселай, что тоже в Даведе.

– Господин, – сказали они, – увы, ты уже не так молод, как некоторые из нас, и мы боимся, что с этой женой у тебя не будет наследника. Возьми себе другую жену, и пусть она родит тебе сыновей. Не вечно ты будешь с нами, и, хоть ты любишь свою жену, придется тебе подчиниться.

– Не так уж долго она моя жена, – возразил им Пуихл. – Все еще может быть. Дайте мне год, а потом я сделаю, как вы пожелаете.

Рыцари согласились.

Год был на исходе, когда Хрианон родила мальчика, который появился на свет в Нарберте. В ту ночь, когда Хрианон рожала, много женщин собралось во дворце, чтобы ухаживать за матерью и младенцем, и все они спали, и Хрианон вместе с ними. Шесть женщин, что были в покое Хрианон, изо всех сил боролись со сном, но к полуночи все-таки заснули и пробудились только на рассвете. Пробудились – и не нашли младенца.

– Ой! – вскрикнула одна из женщин. – Мальчика нет!

– Нет! – испугалась другая. – Даже если нас убьют, нам и этого мало за наше ротозейство!

– Неужели ничего нельзя сделать? – заплакала третья.

– Можно, – заявила четвертая.

– Что же? Что? Что? – загалдели все разом.

– Недавно ощенилась борзая. Надо взять у нее пару щенков, убить их, вымазать лицо и руки Хрианон кровью, а вокруг разбросать собачьи кости. Скажем, она сама убила своего сына, и ей ни за что не поверят, потому что она одна, а нас шестеро.

Поделиться с друзьями: