Кембриджская пятерка

А теперь коснемся некоторых бытовых моментов жизни и деятельности Филби в этот период.

Как мы уже знаем, с сентября 1940 года он состоял в гражданском браке с Айлин Фере. Первое время Ким и Айлин жили у матери Кима Доры. Но с появлением первых детей (в 1941 году родилась дочь Джозефина, в 1943-м — сын Джон) семья сняла часть дома в окрестностях Сент-Олбанса. Однако после рождения в 1944 году третьего ребенка, сына Тома, помещение вновь стало слишком тесным. Ким и Айлин купили небольшой домик на Карлайл-сквер, наняли привратника и открыли у себя дома частные ясли. За детьми присматривала сама Айлин, а также одна из ее близких подруг — профессиональный педагог.

«Айлин, — отмечал позже Филлип Найтли, — на удивление спокойно и без подозрений воспринимала долгие отлучки Кима из дома, которые он обычно объяснял занятостью по работе. Она не знала даже, чем занимается ее муж. Ей было известно, что Филби имеет какое-то отношение к иностранным и военным делам. Своим долгом замужней женщины она считала обеспечение спокойной домашней атмосферы и воспитание детей. Правда, ей пришлось согласиться с требованием мужа освободить детей от какого-либо религиозного воспитания».

Иногда Айлин настаивала на официальном оформлении их отношений, но результатов это не давало. Филби обычно говорил, что у него нет времени разыскивать свою бывшую жену Литци, чтобы убедить ее дать ему развод. Но он пообещал Айлин после окончания войны узаконить их отношения...

Приятели Филби по местному ресторанчику «Меркхэм Армз» также не представляли, чем он занимается. Если бы они вдруг решили подумать об этом, то, возможно, посчитали бы Филби школьным учителем, служащим какого-нибудь захудалого правительственного учреждения или кем-то в этом роде. Обычно он носил вельветовые брюки, старый твидовый пиджак с кожаными налокотниками и клетчатую фланелевую рубашку. По городу он ездил в старой помятой машине.

Своих коллег Филби старался держать на расстоянии. После его побега в Советский Союз некоторые из них, оглянувшись в прошлое, поняли, что совсем не знали его.

В то же время у Филби было поразительное политическое чутье. Он считал, что большинство неспециалистов разведки после окончания войны возвратятся к мирной жизни. Для того чтобы Филби предложили остаться на работе в разведке, ему необходимо было не только иметь хорошую репутацию, заработанную упорным и результативным трудом, но и проявить высокие качества специалиста.

В сентябре 1944 года было принято решение о назначении Кима Филби начальником самостоятельного 9-го отдела, занимавшегося работой против коммунистических стран и организаций.

Возглавив отдел, Филби стал отвечать за «сбор и анализ информации о шпионских и подрывных действиях Советского Союза и других стран с коммунистическими режимами во всех регионах мира, не входящих в состав Британской империи».

Филби стал непосредственно подчиняться Валентайну Вивьену. Определенный период он замещал начальника контрразведывательного отдела СИС Феликса Каугилла и получил доступ к его сейфу. К концу войны он стал не просто кадровым сотрудником британской разведки, а руководителем одного из важнейших подразделений СИС.

Здесь необходимо подчеркнуть, что, заняв определенный руководящий пост, Филби стал привлекаться к дежурствам (один-два раза в месяц) по штаб-квартире СИС в Бродвей-билдингс. В обязанности ночного дежурного входило получение из всех резидентур сообщений и принятие по ним решений. Таким образом, примерно в течение двенадцати часов дежурный являлся главным действующим лицом в разведке.

Кроме того, ряд других правительственных ведомств, включая военное министерство, передавали свои совершенно секретные сообщения через систему связи СИС, полагая, что она более безопасна. В связи с этим ночной дежурный имел доступ к большому объему важной секретной информации. В частности, во время таких дежурств Филби читал сообщения, поступавшие по линии британской военной миссии в Москве. Естественно, своему оператору Филби передавал всю информацию, которую ему удавалось узнать во время дежурств.

В целом за годы Великой Отечественной войны Ким Филби передал советской разведке большое количество важной информации о вооруженных силах Германии, а также об отношении к СССР союзников по антигитлеровской коалиции. В частности, с помощью данных, полученных разведкой, в том числе и от Филби, Москва была в курсе попыток немцев вести сепаратные переговоры о мире с США и Англией (1942 год — Анкара, 1943 год — Стокгольм и Ватикан, 1944—1945 годы — Берн, Швейцария).

От Филби поступала подробная информация о британских разведчиках, забрасываемых в СССР. По его наводкам перехватывались диверсионные группы на грузино-турецкой границе, полученная от него информация помогла предотвратить высадку американского десанта в Албании. Ким оказывал реальную помощь и советским разведчикам, которые оказывались на грани разоблачения в Англии.

Даже не искушенному в делах разведки человеку не составит большого труда понять, какую ценность представляла для органов государственной безопасности и правительства СССР поступавшая от Филби в годы Великой Отечественной войны информация, благодаря которой удавалось срывать многие замыслы спецслужб США и Великобритании, обезвреживать забрасываемых на нашу территорию агентов и диверсантов. Очень точно сказал об этом друг Филби, бывший сотрудник СИС, впоследствии известный писатель Грэм Грин: «Когда Филби достиг вершины своей карьеры, любая инициатива разведок Запада была заранее обречена». Филби внес немалый вклад в победу над гитлеровской Германией.

А в официальных материалах внешней разведки нашей страны по данному поводу указывалось: «От Филби в Москву на постоянной основе шла важнейшая информация. Дешифрованные англичанами детали операций немецкого абвера, планы западных союзников в отношении открытия Второго фронта, а после окончания войны — по созданию антисоветского альянса и многое другое».

Однако Филби, когда его спрашивали, что было самым главным, всегда отвечал одним словом: «Прохоровка». Он имел в виду переданную в СССР военно-стратегическую и техническую информацию о подготовке немцев к танковой битве на Курской дуге, от исхода которой во многом зависел, собственно, и исход самой войны.

Ким не только сообщил, что немцы будут делать ставку на свои тяжелые танки, но точно указал на деревню Прохоровку как место основного удара. Этим сведениям поверили, провели необходимую подготовку и... результат известен.

Зимой 1945/46 года Филби посетил Францию, Грецию, Германию, Швецию и Италию, где информировал резидентов о планах работы 9-го отдела СИС и задачах в этой связи резидентур британской разведки. Подробные отчеты об этой работе своевременно поступали в Москву.

В августе 1945 года Филби оказался на грани провала.

Полковник НКГБ Константин Волков, работавший под прикрытием должности вице-консула советского посольства в Стамбуле, принял решение уйти на Запад. Он вошел в контакт с работавшими там под дипломатическим прикрытием английскими разведчиками и обратился к ним с просьбой предоставить ему и его жене политическое убежище в Англии.

В поддержку своей просьбы Волков пообещал позже сообщить информацию о деятельности одного из подразделений НКВД, в котором он якобы раньше служил. Волков также заявил, что располагает сведениями о советских разведчиках, действующих за границей, и, в частности, знает имена трех из них, которые находятся в Англии: двое работают в Министерстве иностранных дел, а третий является сотрудником контрразведывательной службы СИС в Лондоне.