Кэш

Но бомбы взорвались не в одной, а в пяти крупнейших преступных организациях в этом районе. Кто-то пытался послать сообщение. Это сообщение, казалось, было таким: ты можешь быть большим и плохим, но мы больше и хуже, и мы идем за тобой. Тот факт, что не было никаких повреждений, просто означал, что это был маневр, предназначенный для того, чтобы напугать нас.

Они гремели нашей клеткой. Тупые ублюдки не знали, что все мы, каждый из нас, даже Маллики, которые не играли грязно ни с одной из других организаций, были большими долбаными псинами, и мы были более чем готовы выйти оскалившимися.

— Отлично, мужик.

Я закончил разговор, протянув трубку Ло, которая взяла ее с таким видом, словно собиралась что-то сказать. Ее люди побежали назад, один из них держал рацию у уха.

— Ло, — сказал он, качая головой.

— В чем дело?

— Лекс, — сказал он, позволив этому имени укорениться.

В наших краях было много преступных организаций. Приспешники были охотниками за оружием, которые обычно ни с кем не связывались, если только не связывались с ними. Маллики были семьей ростовщиков (отец и пятеро сыновей). Злобные, безжалостные, но в остальном хорошие, честные граждане, владеющие дюжиной или около того законных предприятий, которые не давали им скучать, включая их бар, который был разрушен. Затем был отец Саммер, Ричард Лионе, который, будучи кокаиновым королем, каким-то образом умудрился управлять своей империей почти без кровопролития. У Хейлшторма были связи, казалось бы, повсюду, альянсы, которые я никогда не понимал (и не хотел) понимать, но они не причиняли людям вреда из-за этого (очевидно, только из-за зарплаты).

А теперь, Лекс… Лекс — это совсем другая гребаная история. Лекс был самым близким к злу существом на земле. Он был убийцей, избивающим женщин, садистом-насильником, свиньей. В тот день, когда кто-то уберет его, все женщины в округе смогут вздохнуть с облегчением. Я молил Бога, чтобы его карточка наконец была пробита.

— А как насчет Лекса? — спросила Ло, опомнившись раньше меня, но в ее глазах было что-то странное, затравленное, чего я не понимал.

— Ну, во всех местах: здесь, на их территории, — сказал он, кивая головой в мою сторону, — в баре Чаза, в поместье Лионе, все это было с минимальным ущербом. Жилище Лекса? Он был взорван к чертовой матери, Ло.

— Интересно, — сказала Ло, но охранник уже наклонился к ее лицу. Я не очень хорошо ее знал, но знал достаточно, чтобы понять: если она выставила охрану, то ни за что не поделится со мной, зачем она здесь. Однако у меня было чувство, что у нее и Лекса Кита не было сердечных отношений любви/ненависти, которые она имела с ужасным человеческим отребьем, которым была Ви. Ло, ненавидела Лекса Кита с пламенной страстью.

Я поймал себя на том, что хочу знать почему.

— Мы посылаем разведчиков? — спросил один из ее людей.

Она подняла бровь, и на ее губах заиграла усмешка. — Ты действительно спрашиваешь меня об этом? — спросила она, и чернокожий парень, явно более старший в каком-то смысле, чем остальные, кивнул головой другому парню, который убежал, как мне показалось, «посылать разведчиков».

— Ты будешь держать нас в курсе? — спросил я, заставив Ло вздрогнуть, как будто она вдруг забыла, что я здесь.

— Я встречусь с вами в штабе, — сказала она своему человеку, который кивнул ей, потом мне и ушел. — Это зависит от обстоятельств, — сказала она, сокращая расстояние между нами.

— От каких, детка?

— О том, собираются ли Приспешники поделиться с нами своей информацией.

— Мне придется поговорить с Рейном, — сказал я, впервые в жизни сожалея о том, что приходится перекладывать решение на кого-то другого. В прошлом мне всегда нравилось, что Рейн был главным, что он был тем, кто взвалил на себя это бремя. Однажды я взял на себя эту роль, на полдня, и чувствовал себя физически отягощенным ею.

Но стоя во дворе Хейлшторма с их предводителем, и спрашивая меня, буду ли я и мои люди держать ее в курсе, да, я хотел быть в состоянии дать ей ответ. Я почувствовал себя ниже ее достоинства, признав, что должен просить разрешения у кого-то другого.

Ло кивнула. — Дай мне знать.

Боже, это было похоже на удар по яйцам.

Я не мог уйти, чувствуя, что я под ней. Это дерьмо просто не сыграет. Все должно было немного выровняться.

К сожалению, единственная карта, которую я должен был разыграть, была у меня в рукаве и грязный способ выиграть партию, но это было все, что у меня было.

Я вздохнул, преодолевая оставшиеся несколько футов между нами, моя рука поднялась, чтобы погладить рядом с порезом на ее щеке. Все ее тело напряглось, глаза встретились с моими, губы приоткрылись. О, да, она хотела меня. Она могла не любить меня так же сильно, как я не любил ее, но ее тело было увлечено мной. Мне это нравилось в каком-то болезненном смысле.

— Что ты делаешь, Кэш? — спросила она, стараясь говорить твердо, но ее голос прозвучал немного задыхающимся.

— Тебе нужно перестать быть леди-боссом и заняться этим.

— Ничего страшного, — сказала она, пытаясь дернуть головой, чтобы я опустил руку, но мои пальцы скользнули вниз по ее челюсти и коснулись подбородка.

— Ты должна беречь себя, красавица, — сказал я, поднимая большой палец вверх, чтобы потереть самый край ее нижней губы. Ее тело немного смягчилось, глаза затуманились. Тем временем я был чертовски тверд, как камень, просто от прикосновения к ее чертову лицу. Что бы это ни было между нами, какое бы притяжение мы ни испытывали, его нужно было либо полностью игнорировать, либо отдаться ему, потому что игра с ним могла дать мне худший случай синих шаров в истории.

— Кэш… — пробормотала она, ее голос стал хриплым, и мне захотелось услышать, как она говорит мне на ухо всякие грязные вещи, пока я ее трахаю.

Мой палец скользнул вверх, вопреки здравому смыслу, и провел по складке ее губ. Ее тело дрогнуло навстречу моему, и я почувствовал, что наклоняюсь к ней, наблюдая за ее карими глазами с каким-то жадным интересом. Послышался шум подъехавшей машины, и Ло отпрянула от меня, дико глядя на дорогу. Я наблюдал, как ее надежда рухнула, поскольку машина, которая появилась, была полицейской машиной, а не тем, кого она ожидала.

— Отлично, — проворчала она, направляясь к воротам, которые все еще были открыты, после того как мы въехали. Я последовал за ней, когда двое полицейских вылезли из машины — один помоложе, симпатичный, другой постарше, с животом, вываливающимся из-за пояса, выглядевший очень неловко из-за того, что ему пришлось прибыть в Хейлшторм.

— Ло, — сказал пожилой полицейский, кивая на нее, удивляя меня тем, что он действительно знал, кто она такая. Насколько я понял, никто, кроме других преступников, не знал Ло в лицо. Она была преступницей «только с репутацией». Никто даже не знал, что она женщина, отсюда и ее имя — Ло… как «внизу».

— Детектив Коллинс, — сказала она, кивнув ему. — Новичок, — сказала она молодому парню, одарив его улыбкой, которая заставила его откашляться.

— Похоже, у вас сегодня были небольшие неприятности, — заметил Коллинс.

— Похоже, сегодня у многих были неприятности, — возразила Ло. Коллинс кивнул, глядя на меня.

— Брат Рейна, — наполовину спросил, наполовину объявил он.

— Кэш, — ответила я, приподняв бровь.

— Просто в вашем… лагере, — сказал Коллинс. — Похоже, никто не имеет ни малейшего представления о том, кто может взрывать бомбы.