Кетополис: Киты и броненосцы

Хозяева, стремясь оправдать название, завалили лавку таким количеством хлама, что идти пришлось с крайней осторожностью. Один неловкий шаг грозил обернуться крушением какой-нибудь горы товара. Все смешалось в чудовищном бедламе – ящики стеклянных фруктов, отрезы ткани, свернутые ковры и огромные вазы сиамского фарфора, манекен в подвенечном платье и подшивки графических романов трехлетней давности, похоронные венки и столовые приборы. У дальней стены стоял ржавый автоматон без рук, с головой, похожей на ведро. Планкет механически отметил, что такие перестали делать лет двадцать назад: модель «автоматический дворецкий», предназначенная исключительно для того, чтобы открывать двери. Кому мог понадобиться дворецкий без рук, в голове не укладывалось.

На звонок из сумрачных глубин магазина выплыл продавец, серьезный как омар. Некоторое время он скептически рассматривал компаньонов: от такого внимания к своей персоне Планкет почувствовал неловкость, Фласк, напротив, – выпятил грудь. Наконец продавец расплылся в улыбке.

– Чем могу быть полезен?

– Нам ну… – начал Планкет, но певец его перебил.

– Добрый день! – зубы сверкнули, как электроразряд. – Как чудесно, что мы нашли ваш магазин! Мы и представить не могли, что в нашем городе есть столь удивительное место…

Продавец покосился на Планкета, тот виновато пожал плечами. Певец тем временем продолжал:

– И я не сомневаюсь, что здесь, среди этих прекрасных товаров, мы найдем именно то, что нам нужно…

– Не думаю, – сказал продавец. – Если вы из таможенной службы, то ничего запрещенного у меня нет. Сейчас принесу бумаги.

– Нет-нет, – поспешил успокоить Фласк. – Мы не имеем отношения к этой службе. Мы самые обычные покупатели.

– Конечно, – кивнул продавец. – Может, я все-таки принесу бумаги и не будем попусту тратить время?

Фласк замахал руками.

– Не надо, мы самые обычные…

– Нам нужен череп кита, – сказал Планкет.

Продавец перевел взгляд на механика. По лицу скользнула тень недоумения.

– Череп кита?

– Вот именно! – сказал Фласк, радуясь, что с него сняли обвинения в связях с таможней. – Обычный череп кита…

– Хм, – продавец поскреб подбородок. – Для Праздника?

Фласк часто закивал.

– Да, для Праздника! В столь знаменательный день мы хотели…

– Решили принять участие в сиамском параде? Дело хорошее. Вот только помочь я вам не могу.

– Почему? – удивился Фласк. – Мы хорошо заплатим.

Планкет бросил быстрый раздраженный взгляд на компаньона. Механик прекрасно знал, что в карманах певца гуляет ветер, так что «хорошо заплатим» относилось исключительно к тем крохам, что остались в его, Нормана Планкета, кошельке.

– У меня его просто нет, – развел руками продавец. – Мне держать-то его негде, да и спрос невелик. Шли бы вы лучше в музей, там есть, – сам видел.

– Боюсь, этот вариант нам не подходит…

– А вы уверены, что вам нужен именно череп кита? Не спорю, на карнавале это произведет фурор. Но ведь, кроме черепа, есть и другие, не менее достойные способы выделиться.

– Это какие? – спросил Планкет. Чем черт не шутит? Вдруг в лавке отыщется достойная замена пропавшему черепу, нашел же Фласк здесь свой кальян? Мелькнула мысль: должно быть, в тот раз певец тоже искал нечто другое, но Планкет решил об этом не думать.

Продавец перегнулся через прилавок.

– Специально для вас у меня есть особое предложение.

Он заговорщицки подмигнул Планкету. Механик нахмурился. За свои четверть века он твердо усвоил правило: если, предлагая товар, начинают подмигивать – жди беды.

– Ну-ка, ну-ка… – Фласк наклонился к продавцу.

– Но… – начал Планкет, в тот же момент Фласк с широкой улыбкой наступил ему на ногу. Планкет вскрикнул, однако певец даже не повернул головы.

– Воздушный шар, – громким шепотом сказал продавец. – Настоящий серый кит, от живого и не отличишь. Ну, поменьше, конечно, и он… розовый. Но все равно – как живой. Если хорошо надуть. Правда, там есть небольшая дырка на брюхе, но я ее заклеил. Совсем незаметно. Я сделаю скидку.

– Розовый надувной кит? – прохрипел Планкет.

Фласк схватил его за локоть.

– Нам с компаньоном надо посовещаться, – он подмигнул продавцу и оттащил Планкета в угол лавки.

– Это шанс, – зашептал он. – Надо брать немедля. Повесим вместо скелета надувного кита, нам только спасибо скажут – это тебе не какие-нибудь кости. Новое слово в музейном деле!

– Новое слово? Да проще тебя повесить на место скелета, и то больше похоже. А кое-кто даже заплатит, чтобы на это посмотреть.

– Ты это… Не спеши с выводами. Я считаю, мое предложение стоит обдумать со всей тщательностью…

– Разумеется! – всплеснул руками Планкет. В стеклах очков засверкали искорки безумия. – Идея просто замечательная – в Музее Естественной Истории надувной кит с дыркой в брюхе!

– А что такого? – обиделся Фласк. – Если смотреть в корень, то разницы между этим китом и твоим заводным медведем практически нет.

– Конечно, – согласился Планкет. – Разве что за медведя нам заплатят денег, а за кита спустят шкуру. Совсем никакой разницы.

Фласк задумался.

– Но другого-то все равно нет… – предпринял он робкую попытку, но, наткнувшись на взгляд поверх очков, махнул рукой. – Ладно, будем искать дальше.

Певец повернулся к продавцу:

– Прошу прощения, друг мой, но боюсь, ваш, без сомнения, чудесный розовый кит нам не совсем подходит…

– Треть цены! – мгновенно среагировал продавец. – Четверть?

– Нет! – поспешно сказал Планкет, пока Фласк не опомнился. Певец громко застонал.

– Но я пока попридержу его специально для вас, – сказал продавец. – До праздника есть время, так что подумайте.

Фласк жалобно посмотрел на механика – розовый кит окончательно завладел его умом и сердцем. Планкет схватил компаньона за рукав и выволок на улицу.

9. Долгая дорога в Мексику

– И что теперь? – скорбно спросил Фласк.

Компаньоны шли по кирпичной набережной канала Махалек. Погода заметно испортилась. Облака окончательно затянули небо; в сыром воздухе висела странная взвесь из сажи и воды. Сквозь мелкие капельки на очках город казался расплывчатым и смазанным, как набросок сепией, который сотню раз стирали и перерисовывали заново.

Планкет прятал руки в карманах, но пропахший мазутом и солью ветер с океана пробирал до костей. Механик ненавидел холод и дождь, а в этом городе триста дней в году с неба что-то лилось или падало. Нет, определенно, надо бежать в Мексику, час пробил – здесь его уже ничто не держит.