Кей Дач. Трилогия

Но шпинат с тех пор мог расти лишь в герметичных помещениях с полностью замкнутой экологией. Коварный вирус продолжал поджидать свою жертву, окопавшись в пшенице, картофеле и иных, не столь важных, как шпинат, культурах.

Томми, виртуозно орудуя серебряными щипчиками, поедал тазианское желе.

– Ты хорошо воспитан, мальчик, – заметила Сейкер. Томми, с редким искусством отделяющий оранжевый слой желе от зеленого, ее не понял. По его мнению, он ел это странное блюдо впервые.

– Как со снаряжением, Лика? – Кей предпочел увести разговор от скользкой во всех смыслах темы.

– После обеда посетим нашего оружейника. – Мило улыбаясь, Сейкер протянула Томми недозрелый плод гуранге.

– Сейчас, – сказал мальчик, безошибочно выбирая из столовых приборов штопорную трубку. Ввинтил ее в черенок плода и вернул приправу Лике. С желе гуранге, конечно же, не употребляли. Зато к белому мясу оно подходило идеально.

В те части подземного комплекса, где размещались оружейные мастерские, они ехали по туннелю почти двадцать минут. Достаточно для того, чтобы Кей осознал, кто сейчас работает на Семью.

Севолд Мартызенски был человеком-легендой. Он создал почти половину моделей оружия Смутной Войны. Лабораторию он покидал раза три в год – когда поблизости проходили манифестации пацифистов. Казалось, что он полностью разделяет свою работу над смертоносным оружием и подчеркнуто мирные убеждения. Демонстранты так не думали, и, несмотря на хорошую охрану, Севолда пытались бить. Безрезультатно попытавшись поучаствовать в демонстрациях, Мартызенски обычно возвращался в лабораторию и в расстроенных чувствах создавал еще более жуткие агрегаты по уничтожению жизни во всех ее проявлениях.

Если легенды не врали, то в период его многочисленных творческих кризисов СИБ инсценировала демонстрации пацифистов.

– Я думал, что он давным-давно фермерствует на тихой планетке, – сказал Кей. – Или работает под полным колпаком СИБ.

– Так почти и случилось. – Сейкер любила рассказывать об успехах. – Когда армия отказалась от его кварковых бомб – из-за излишней негуманности, Севолд прекратил работу. СИБ, правда, на него не давила – видимо, по распоряжению Императора. Он уехал на Харизму и стал работать художником. Оформлял детские книжки, особенно для самых маленьких, сборники стихов. Все под чужим именем, конечно. Мы его уговорили еще поработать.

– А какие книжки? – заинтересовался Томми.

– Спросишь сам. – Лику, похоже, забавляла недавняя ипостась Мартызенски. – Если будет в настроении – скажет.

Севолд был в настроении. Он бродил по лаборатории, потрясающей как размерами, так и жуткой захламленностью. Больше в ней никого не было – гений предпочитал работать в одиночку. Появление посетителей он встретил дружелюбным помахиванием руки, в которой был прочно зажат бутерброд с толстым ломтем колбасы. Вторая рука лежала на пульте полимерного формовщика, где вызревала заготовка причудливой формы.

– Проходите, – дружелюбно крикнул Севолд. – Это и есть заказчики, Лика?

– Да, – присаживаясь на единственный бывший поблизости стул, сказала Сейкер. Сегодня она не пренебрегла ни косметикой, ни дорогой одеждой. Севолд, однако, вряд ли фиксировал ее внешний вид.

– Броню подготовили, – сообщил Мартызенски. – «Серафим», слыхали?

Кей не слыхал. Но Севолд о таких мелочах распространяться не стал.

– С оружием сейчас решим… – обходя вокруг Кея и Томми, пробормотал Севолд. Почесал небритую щеку. Гений был толстым, слегка неуклюжим и казался человеком, не державшим в руках вещей опаснее вилки. – Мальчик… с мальчиком сложнее… вы-то все унесете… Ладно.

Он сел на стол, заставленный колбами с реактивами. Нахмурился. Протянул руку, не глядя подцепил здоровенный сосуд с темно-коричневой жидкостью, глотнул. Сообщил:

– Это чай. Мальчик, чем ты привык пользоваться?

– Гравик… – Томми покосился на Кея. – Из алгопистолета стрелял.

– Отвратительно, – с мученической гримасой сказал Мартызенски. – Гравидубинка и нейронный активатор – оружие шпаны! Понял?

– Да.

– Возьмешь «Довод-17», – решил оружейник. – Легкий, и целиться не надо. Только придется ввести опознавание всех твоих соратников, иначе их перемелешь.

– Настройте и на опознавание самого мальчика, – сказал Кей. Севолд подумал:

– Это мысль. А то и себя прикончит. Отвратительно, верно? Я докатился до того, что вооружаю интеллектуальниками… да еще конструкции Ашмарянца…

К Томми он сразу же утратил интерес. Под пристальным взглядом Кей испытал редкое чувство полной незащищенности. Пытаясь прогнать его, сказал:

– Я недавно пользовался «Шансом».

– Ну и что? Дрянь ведь, верно? Старье для музея. Оружие отчаяния, когда школьников гнали в бой… Чем ты не пользовался?

Кей развел руками.

– Где предстоит драться?

– Не знаю.

– О боги… Лика, это безобразие!

– Виновные будут наказаны, – пообещала Сейкер.

– С «Эскалибуром» работал?

– Вот с ним – нет, – признал Кей.

– Научишься. Лика, ему «Эскалибур», из легкого «Шмель-М», на броню «Страж» и «Диану». Все, иначе потеряет мобильность.

– Ничего не нужно? – вставая, поинтересовалась Сейкер.

– По-ко-я!

Томми так и не рискнул спросить, какие книжки иллюстрировал Севолд. Однако, если бы он мог пронаблюдать за оружейником после ухода, ему открылась бы интересная картина. Мартызенски вытащил из-за формовщика лист плотной бумаги с уже нарисованным заглавием: «Игры дедушки Багрянца», прислонил к полуразобранному стационарному излучателю, занимающему полстола, и, склонив голову, принялся изучать чистое пока поле.

Сегодня у него было очень мирное настроение.

5

– Сука, – сказал Ральф Гордон. В его голосе не было ненависти – скорее удивление. Сержант десантных войск изрядно помолодел, но Изабелла узнала его без труда. Чуть напряженно улыбнулась и посоветовала:

– Не отвлекайся. Лемак ждет, не так ли?

Взгляд Гордона еще раз скользнул по Каль, и та мимолетно подумала, что назначение конвоиром убитого ею недавно человека, конечно же, не было случайностью.

– Вперед, – приказал Гордон.

По переходам орбитальной базы их вел конвой из двенадцати человек в силовой броне – резонная предосторожность, учитывая возможности меклонца и механистки. Сама Каль демонстративно сняла и броню, и оружие. Артур шел рядом с Маржан – инъекция стимулятора позволила ему передвигаться после допроса уровня три «ц». Мальчик лишь слегка приволакивал правую ногу и болезненно щурился, когда они проходили под яркими лампами. Наконец их ввели в маленький овальный зал – с турелью автоматического стационарного лучемета под потолком и оплавленными кое-где металлическими стенами.