КГБ играет в шахматы

Куратор шахмат Лавров уже в середине 1970-х годов получил от своего коллеги по КГБ Вячеслава Иванникова, проходившего службу в 3-м отделе Второго Главного управления КГБ и осуществлявшего разработку посольства Франции в Москве, информацию о том, что их подразделением зафиксированы устойчивые контакты советского гроссмейстера Бориса Спасского с сотрудницей французского посольства. Его приятельница-француженка была внучкой генерала царской армии, бежавшего из России после революции 1917 года во Францию. Живя в эмиграции, генерал принимал участие в деятельности зарубежных антисоветских организаций и был активным членом французского отделения Народного Трудового Союза (НТС), который вел непримиримую борьбу с коммунистическим режимом в Советском Союзе.

Его внучка, родившаяся во Франции в семье русских эмигрантов, с любовью познавала русский язык и культуру вынужденно оставленной родины предков, все больше проникаясь ненавистью к коммунистическому режиму, воцарившемуся на территории бывшей Российской Империи. Получив прекрасное образование в Сорбонне, она не оставила дело своего деда, принимая деятельное участие в работе французского отделения НТС, что не могло не привлечь к ней внимания со стороны спецслужб СССР. Комитет государственной безопасности письменно (за подписью Андропова) информировал ЦК о недостойном поведении советского гроссмейстера Бориса Спасского, выражавшегося в его устойчивых контактах с сотрудницей посольства Франции в Москве. По указанию руководства КГБ Пятым и Вторым Главным управлениями был составлен план по оказанию позитивного влияния на советского гроссмейстера Спасского и разоблачению антисоветской деятельности его французской подруги с последующей ее компрометацией посредством публикаций в советской и зарубежной прессе.

В соответствии с данным планом через агентуру Пятого управления КГБ из числа советских гроссмейстеров (среди которых были широко известные в мире шахматисты Тигран Петросян, Олег Романишин и Лев Полугаевский) и функционеров от шахмат — директора Центрального шахматного клуба Батуринского и главного редактора журнала «64» Александра Рошаля — оказывалось психологическое давление на Бориса Спасского, чтобы заставить его отказаться от контактов с француженкой.

По согласованию с Пятым управлением Вторым Главным управлением была разработана операция, утвержденная руководством КГБ, по заражению подруги Спасского венерическим заболеванием. Планировалось, что сотрудниками 3-го отдела Второго Главного управления КГБ будет осуществлено скрытное проникновение в жилой корпус, в котором проживали сотрудники французского посольства, в квартиру, занимаемую подругой Спасского, для заражения нижнего белья француженки. Сотрудниками госбезопасности в одном из кожно-венерических диспансеров Москвы были получены лобковые вши, которыми было заражено нижнее белье подруги Спасского.

Операция представляла собой достаточно сложное мероприятие, так как условия конспирации требовали точного установления режима дня не только подруги Спасского, но и ее соседей по дому. В день проведения мероприятия все они находились под строгим контролем наружного наблюдения с целью недопущения неожиданного появления кого-либо из них по месту их проживания, что привело бы к провалу.

Непосредственный исполнитель операции майор Иванкин во время ее осуществления сильно нервничал. Волнение его было вызвано не столько фактом скрытного проникновения в жилое помещение, в котором проживала иностранная гражданка, сколько боязнью заразиться гнусными существами. Случись заражение у майора госбезопасности Иванкина, вряд ли бы его супруга поверила, что муж приобрел его, исполняя служебный долг перед родиной.

Иванкин не заразился. Но, к неудовольствию его начальников и коллег из Пятого управления КГБ, не заразилась и подруга Спасского. То ли вши были некачественные, то ли Иванкин куда-то не туда их засыпал, то ли француженка, что-то заподозрив, перестирала белье.

Факт был неутешительным — план, утвержденный руководством КГБ, не был реализован. Пришлось участникам операции по заражению все начинать сначала. Последовало очередное обращение в кожно-венерический диспансер, где теперь уже были приобретены споры серьезного венерического заболевания — гонореи.

Вооружившись ими, чекисты ринулись в очередную атаку на любящую друг друга пару. И снова трясущимися руками контрразведчик Иванкин вытряхивал содержимое небольших стеклянных баночек на нижнее белье француженки, вновь он был вынужден подвергать угрозе заражения венерической болезнью себя и свою жену.

Руководство по достоинству оценило смелость Иванкина. За проявленное мужество при исполнении боевого задания майор Иванкин был награжден почетной грамотой КГБ, подписанной председателем КГБ Андроповым. В грамоте говорилось: «За выполнение особого задания».

Подруга Спасского уехала из Москвы в Париж. Правда, вскоре за нею последовал сам Спасский, женившийся на своей возлюбленный и оставшийся жить во Франции. В Советский Союз Спасский больше не возвращался.

Потерпев поражение в борьбе с гроссмейстером Спасским, шахматисты из КГБ решили взять реванш в борьбе с Корчным. Имея достаточно большой опыт борьбы с советской системой и располагая информацией о проблемах Бориса Спасского до момента его выезда из СССР, Корчной выбрал единственно возможный и правильный, хотя и нелегкий для него и его близких путь. Он бежал во время очередной зарубежной поездки.

После бегства Корчного в СССР поднялась волна выступлений в средствах массовой информации, бичующих «отщепенца». Инициировалась эта кампания советской госбезопасностью.

Выезд Спасского и бегство Корчного были не единственным поражением КГБ на спортивной арене в 1976 году. Много волнений принесла КГБ летняя Олимпиада 1976 года в Монреале. По установленному правилу в составе советской спортивной делегации и в туристических группах специалистов в области спорта и журналистов выезжали офицеры госбезопасности СССР под соответствующим прикрытием. Вместе они составляли оперативную группу КГБ. Руководство подобной структурой на летней Олимпиаде было поручено тогда еще заместителю начальника Пятого управления КГБ генерал-майору Абрамову. Опергруппа КГБ, возглавляемая Абрамовым, состояла из тринадцати человек. Ей оказывали помощь сотрудники резидентуры советской разведки, действовавшие под прикрытием генерального консульства СССР в Монреале.

Абрамов (выехавший в Канаду под фамилией Заломова, активного участника революционного движения в России, прообраза героя известного романа Максима Горького «Мать») и его заместитель по группе Владимир Лавров (он же Гаденыш) установили в советской делегации атмосферу осажденного врагами лагеря. Очередной их жертвой оказался 18-летний прыгун в воду Сергей Немцанов, вина которого заключалась в двух письмах, полученных им от американской прыгуньи в воду, члена олимпийской сборной США. Во время пребывания на Олимпиаде в Монреале они несколько раз встречались и вместе проводили время.

Для бдительных гебистов этого было достаточно. В спешном порядке под надуманным предлогом Немцанова решено было досрочно вернуть в Советский Союз, не дав ему закончить выступления на Олимпиаде. В ответ Немцанов принял решение бежать. Он покинул олимпийскую деревню, в которой проживали участники соревнований, и несколько месяцев скрывался на одном из многочисленных островов устья реки Святого Лаврентия. Укрывали его друзья — спортсмены Канады.

Советские средства массовой информации развернули мощную пропагандистскую кампанию, обвиняя западные страны в идеологической войне против Советского Союза и в склонении советских спортсменов к бегству из СССР. Одновременно КГБ оказал давление на родителей и друзей Немцанова, которые через прессу обращались к нему с призывом вернуться на родину. Немцанов вернулся и до развала СССР никогда уже не участвовал в международных соревнованиях.

В течение ряда лет со стороны советских спортивных функционеров испытывала на себе давление выдающаяся пара советских фигуристов Людмила Белоусова и Олег Протопопов. Инициаторами кампании травли в отношении них также выступал КГБ, которому не нравилась независимость Белоусовой и Протопопова, их широкие контакты с иностранными спортсменами и представителями зарубежных спортивных кругов и СМИ.

Гаденыш (Лавров) не уставал строчить справки о негативной настроенности спортсменов к советской действительности, об их преклонении перед западным образом жизни. На основе этих справок готовилась информация в ЦК КПСС, а оттуда следовала команда в Госкомспорт СССР — «давить» спортсменов. Результат не заставил себя ждать. В 1979 году во время гастролей в Швейцарии Белоусова и Протопопов бежали из Советского Союза. Когда в 1988 году на Олимпиаде в Калгари знаменитый дуэт пригласили принять участие в показательных выступлениях вместе с другими чемпионами и призерами прошлых олимпиад, председатель Госкомспорта СССР Грамов заявил канадским организаторам олимпиады, что если Белоусова и Протопопов выйдут на лед, советская делегация пробойкотирует церемонию закрытия олимпийских игр. Белоусова и Протопопов на лед не вышли. В 1996 году они получили швейцарское гражданство. В Россию они не возвращались даже после распада СССР.