КГБ против СССР. 17 мгновений измены

Говоря объективно, на сегодня мы не способны вычислить тот переломный момент (час, день или более протяженное время), на который можно указать, что именно с этого момента «процесс зашел» столь далеко, что альтернативы развалу СССР уже не было.

Тогда в Америке этим вопросом были весьма озадачены, пытаясь прояснить его как на совещаниях политической верхушки, так и открыто — перед журналистами. 12 мая 1989 г. один из руководителей СНБ США адмирал Скоукрофт сказал репортерам: «Рано радоваться: Советский Союз, знаете ли, по-прежнему остается мощной военной державой. У нас с ним большие проблемы, кроме того, на данном этапе преобразования еще не достигли необратимого характера». В США на семинарах с участием президента нередко шло обсуждение момента необратимости перестроечных процессов, и уже в январе 1989 г. был сделан окончательный вывод, что «Горбачев начал процесс более необратимый, чем он сам» [653] . Тем самым ему был подписан приговор как политическому трупу, которого можно устранять с арены.

653

Бешлосс М., Тэлботт С. На самом высоком уровне. Закулисная история окончания «холодной войны». М.: АО «Все для вас», 1994. С. 66, 28.

Если посмотреть на данную тему с позиции ситуационных технологий, то тогда нельзя не признать, что был момент, когда Советский Союз окончательно удалось загнать в порочный круг: что ни делай далее, каждое принятое решение все равно только усугубляет ситуацию. Необратимость процессов распада была достигнута в тот момент, когда запуск механизма саморазрушения достиг своего пика и далее система приобрела самодезорганизующийся характер. В этот момент наступило лавинообразное разрушение прямых и обратных связей между подсистемами. До этого момента — точки перелома — систему можно было еще сравнительно легко восстановить, вернув на «путь истинный», после — уже в принципе невозможно, или же с такими потерями, такой ценой, что проще было оставить, как есть, чем устраивать, например, гражданскую войну. Это было, по моей сегодняшней оценке, где-то летом 1989 г. Далее процесс как-то подзапустили, в СССР наступила некая пауза, и осенью больше занялись «друзьями».

Наизначительнейшую роль в деле связывания всей Советской системы в единое целое играл русский народ. Имелось ядро — РСФСР, имелись и пронизывающие связи в виде 25 млн русских, живущих в республиках. Инициаторами разрушения Союза этот фактор был воспринят и решение виделось в виде отторжения русской республики от остальных через принятие т. н. «Декларации о суверенитете». Главную роль тут сыграли обработанные в нужном ключе народные депутаты РСФСР, сгруппированные вокруг Ельцина.

Пройдя этот момент, система по сути дела потеряла возможность дать обратный ход.

В СССР не существовало системы индикаторов, все строилось на воле политиков. Внимание было отвлечено на такую ясно осязаемую и традиционную область, как явная война, а периферийными сферами национальной безопасности пренебрегали. И расплата за это пришла незамедлительно. Теперь же подчеркивают, что «весьма актуальной (…) задачей является разработка проблем выявления, структурирования, типологии опасностей, представляющих как реальную, так и потенциальную угрозу безопасности личности, (…), государству, обществу, всей цивилизации. (…)

Необходимо выработать общий реестр опасностей с их подробной характеристикой, включающей способы, интенсивность, результативность воздействия на человека, те или иные (…) системы» [654] . Не было понимания характера и размера угроз. Из того немногого, что открыто на эту в общем-то секретную тему, видно, что прорабатывали только отдельные акции: массовые беспорядки, создание незаконных вооруженных формирований, акции гражданского неповиновения, партизанская война. То есть спецслужбы рассматривали эту проблему не в целом, а фрагментарно. Не просчитывали эффекты. В информационно-аналитической сфере спецслужбы ограничивали себя только анализом, не применяя синтеза. Следовало же за каждым отдельным фактом видеть не только преступление с его юридической оценкой и событие социальной значимости; но и эффекты, которые действуют уже после самого события; уловить связи, суммировать их, а также уловить нарождающиеся тенденции, скрытые до поры; угрозы второго плана — понимая, что в своей сумме они могут свестись к качественно новой сути. Но КГБ был устроен так же, как и вся политическая система в целом и отработав однажды, более к той или иной теме старались не возвращаться: «Массовые беспорядки происходили каждый год. Они не носили антигосударственный характер и выдавались часто действиями или бездействием милиции, как реакция на убийство, незаконное задержание… После создания нашего (5-го. — А. Ш.) управления было не больше пяти случаев массовых беспорядков, мы не боролись — мы пытались предотвратить. Разослали по всем городам особую методику: за какими „болевыми точками“ наблюдать, чтобы не было напряжения» [655] . На том и успокоились…

654

Митрохин В.И. Сущность и категориальный аппарат современной концепции национальной безопасности. М.: МГСУ «Союз», 1999. С. 20.

655

Бобков Ф.Д. в беседе с Тереховым А. Генерал, потерявший страну. // Совершенно секретно. 1998. № 1. С. 26.

Куда смотрит КГБ, или Почему не был объявлен «Особый период времени»?

Термин особый период временимало знаком массовому читателю. Он означает весь спектр отклонений от нормального течения жизни: катастрофы, эпидемии, революции, войны — вот чтопопадает под это. Наш реинжиниринг псевдоперестройки будет неполон, если мы не возьмемся определить точку, пройдя которую всенепременно требовалось объявлять в стране ЧП.

Государственная безопасность старательно делала вид, что проблемы создания незаконных вооруженных формирований остались в прошлом: с тех пор, как еще в 50-х переловили всех бандеровцев на Украине и «лесных братьев» в Прибалтике. «Проснулись» только тогда, когда процесс был изрядно запущен. Офицер КГБ в недоумении: «До сих пор не могу понять, почему органы безопасности были так инертны в борьбе с незаконно создаваемыми вооруженными формированиями. Помню, как 25 июля 1990 года начальник отдела Инспекторского управления КГБ СССР полковник В. Иваненко поручил мне к концу дня разработать проект плана мероприятий КГБ СССР по разоружению незаконно созданных вооруженных формирований. При этом он сообщил, что к исходу рабочего дня Президент СССР Горбачев подпишет по этому поводу указ, который органам безопасности надлежит выполнять. Необходимость такого указа была очевидной. В ту пору органы безопасности располагали обширной информацией о создании в ряде регионов страны вооруженных формирований, которые провоцировали напряженность в стране, дестабилизировали обстановку и создавали угрозу жизни людей. Чтобы добыть оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, экстремистские элементы нападали на военнослужащих и работников милиции, на различные гражданские и военные объекты. Нередко такие нападения заканчивались убийством ни в чем не повинных людей. Было выявлено немало случаев безответственного отношения к сохранению оружия, боеприпасов в частях и подразделениях Министерства обороны СССР и других министерств и ведомств, незаконного его изготовления на предприятиях. С учетом этих обстоятельств мы со старшим инспектором полковником Ю. Бузановым приступили к подготовке проекта плана мероприятий КГБ СССР по выявлению фактов создания вооруженных формирований, не предусмотренных законодательством, их запрещению и изъятию оружия в случае его незаконного хранения. План включал вопросы законодательного, организационного, предупредительно-профилактического, оперативного, оперативно-войскового и уголовно-процессуального характера. Опыта такой работы у органов безопасности было предостаточно. Они его накопили в борьбе с националистическим подпольем в Западной Украине и Прибалтике. Вечером того же дня Президент СССР М.С. Горбачев подписал Указ „О запрещении создания вооруженных формирований, не предусмотренных законодательством СССР, и изъятии оружия в случаях его незаконного хранения“. Ответственность за исполнение указа была возложена лично на Председателей Советов Министров союзных и автономных республик, а также на министра внутренних дел СССР В.В. Бакатина, председателя КГБ СССР В.А. Крючкова, министра обороны СССР Д.Т. Язова и их органы на местах. Этот указ, как и все остальные, так и остался невыполненным. Руководством КГБ СССР не был утвержден и подготовленный план по исполнению указа» [656] . Запомним эти слова. По приказу сверху рядовыми сотрудниками Конторы подготовлен план, а руководство не утвердило его. Как? Почему? — ничего не ясно.

656

Леган И. КГБ и ФСБ. Взгляд изнутри. М.: Центркнига, 2001. С. 240.

Сами же комитетчики после сознательной и целенаправленной травли в печати были скованы в своих действиях: «В сырой и холодной Прибалтике, в закрытом густым туманом Владивостоке, в знойном Краснодарском крае я видел одно и то же. Огромные штаты местных подразделений КГБ не знали, ради чего они работают, какие проблемы должны решаться ими или сих помощью, какую информацию собирать и кому докладывать.

Совершалось множество суетливых механических движений (…), создавалась видимость активной работы. Люди обслуживания сами себя, успокаивали видимостью работы совесть, пытались быть чем-то кому-то полезными.

Пустота, вымороченность, обреченность в зданиях КГБ, и в зданиях партийных инстанций. Молчащие телефоны, томительное предчувствие надвигающейся беды и полная беспомощность всех должностных лиц, совсем недавно бывших полноправными властителями своих территорий» [657] .

Но кое-кто, напротив, когда им задавался в той или иной форме традиционный вопрос: «Куда смотрит КГБ?»— находили давно уже заготовленные слова для ответа и старательно успокаивали контактирующую публику, осмеливающуюся спрашивать, и делали при этом весьма значительное лицо: профессионально-то занимающихся вопросами безопасности людей в обществе не было, ибо все было сосредоточено в Комитете. Вместо реального дела в виде хорошей контригры шел ненужный бумажный вал: принимались законы, писались записки, даже ЦК засуетился и там была подготовлена засекреченная Служебная записка «О буржуазной доктрине „мирного“ перехода от социализма к капитализму и путях прогнозирования подрывной тактики Запада против СССР», в некоторых местах даже объявлялось ЧП.

657

Шебаршин Л.В. Рука Москвы. Записки начальника советской разведки. М.: Центр-100, 1992. С. 274.

Операция «Двуликий Янус»: свой среди чужих, чужой среди своих

Кто главный во всем этом деле? Конечно же, Председатель КГБ В.А. Крючков.

Его установочные данные: Крючков Владимир Александрович. 29 февраля 1924 года рождения. Русский. Место рождения — г. Царицын. Член КПСС с 1944 г. Окончил Всесоюзный заочный юридический институт, Высшую дипломатическую Школу МИД. Трудовой стаж с 1941 г. — рабочий на заводе. В 1943–1946 гг. на комсомольской работе: был комсоргом ЦК ВЛКСМ в Особой строительно-монтажной части № 25. С ноября 1946 г. по август 1951 г. работал в органах прокуратуры. В 1954–1959 гг. находился на дипломатической работе, сначала в МИД СССР, затем 3-м секретарем совпосольства в Венгрии. С 1959 г. — в аппарате ЦК КПСС: референт, завсектором, Помощник секретаря ЦК. Чекстаж с 1967 г. Личный номер Е-104577. С 1967 г. на руководящей работе в КГБ: с 24 мая — помощник Председателя КГБ, с 7 июля — начальник Секретариата КГБ, с 9 августа 1971 г. — 1-й замначальника ПГУ, с 26 декабря 1974 г. — начальник ПГУ и член Коллегии, с 23 ноября 1978 г. по 1 октября 1988 г. — зампред КГБ — начальник ПГУ. Звания: с 24 мая 1967 г. — п-к, с 17 мая 1968 г. — ген.-м-р, с 17 декабря 1973 г. — ген.-л-нт, с 16 декабря 1982 г. — ген.-п-к [658] . Но это формальное. Это пустое.

658

Степанков В.Г., Лисов Е.К. Кремлевский заговор. Версия следствия. Пермь: Урал-Пресс Лтд, 1993. С. 53.

В.А. Крючков не спас СССР, он смотрел, не вмешиваясь в пагубные дела других, он не объявил — вовремя! — ЧП. Но что-то же он делал? Да, делал. Много встречался с журналистами и печатался сам, выступал, и раздавал интервью, где его спрашивали: «Если президент решит, что необходимо чрезвычайное положение в республиках, то какова в этом случае будет роль КГБ? — КГБ относится к исполнительной власти, и если у нас на этот счет будет соответствующее поручение (а оно, бесспорно, будет носить законный характер), то КГБ выполнит свою роль» [659] .

659

Аргументы и факты. 1990. № 52. С. 4.

Между различными структурами в центральном аппарате, между центром и подразделениями на местах шли информационные потоки, это естественно, и на каком-то сразу не уловимом этапе тревожные нотки стали доминирующими: империя разваливается, а те, кому поручена ее целостность, реагируют и довольно мягких формах. В октябре 1990 г. Председатель КГБ отправляет шифрограмму на места (см. Приложение № 4). А в конце ноября в руки журналистов попадает документ «Предложения о чрезвычайных мерах по борьбе с нарушениями правопорядка», в котором КГБ отводится чрезвычайная роль [660] . 7 февраля 1991 г. В.А. Крючков направил М.С. Горбачеву записку «О политической обстановке в стране», в которой предложил программу действий на год. В записке он предупреждал, что из-за острого политического кризиса возникла угроза развала СССР, демонтажа общественно-политической и экономической системы. Главным внутриполитическим противником объявлялся «Демократический Союз» и Верховный Совет РСФСР. Учитывая глубину кризиса и вероятность осложнения обстановки, не исключалась возможность образования в соответствующий момент временных структур в рамках осуществления чрезвычайных мер, представленных Президенту СССР Верховным Советом СССР (см. Приложение № 5).

660

Альбац Е.М. Мина замедленного действия. М.: РУССЛИТ, 1992. С. 233.