КГБ в русской эмиграции

Это время было критическим для Русской Церкви. Власти поддерживали обновленческий раскол, и в Киево-Печерской Лавре практически все храмы были захвачены обновленцами. Но архимандрит Ермоген и в этих тяжелейших условиях сумел сохранить в стенах Лавры чистоту Православия. Такая ревность не осталась без последствий: в 1931 году его арестовывают «за антисоветскую деятельность» и приговаривают к 10 годам лагерей. В лагере у него началась тяжелая болезнь легких, в связи с которой его освобождают раньше срока в 1939 году.

1 марта 1953 года состоялась хиротония архимандрита Ермогена во епископа Ташкентского и Среднеазиатского. С этого времени государственная власть, и ранее смотревшая на деятельность этого подвижника Церкви с большим опасением, начинает сначала скрыто, а затем и явно преследовать его. Архиепископ Ермоген, «являясь одним из реакционных приверженцев РПЦ, принимает активные меры к укреплению материальной базы Церкви и распространению религиозных воззрений на сознание советских людей», - так охарактеризовал Владыку Совет по делам РПЦ при Совмине СССР. В 1959 году уполномоченный по делам религии Узбекской ССР писал: «Наблюдение за деятельностью... архиепископа Ермогена убедило меня в том, что он весьма враждебно настроен к советской действительности. Не довольствуясь ролью, которая определена советским государством Церкви, Ермоген в своей деятельности грубо попирал социалистическую законность. Будучи приверженцем врага советского строя - бывшего патриарха Тихона, этот прожженный церковник стремится крестом и рублем укрепить устои РПЦ...» Такие «похвалы» богоборцев надо было все-таки заслужить. Что же так тревожило власти? Прежде всего, необходимо вспомнить, что конец 50-х - время возобновления гонений на Церковь, закрытия храмов, преследования активных проповедников Православия. А здесь, в Ташкенте - этом «образцово-показательном» символе социалистической Азии - вдруг возводится огромный, вмещающий до 4000 молящихся, Успенский кафедральный собор. Само собой разумеется, что разрешение на такое строительство получить от властей было невозможно. Тогда Владыка идет на хитрость. Он берет разрешение на реставрацию старой церкви, находящейся в приспособленном здании и тут же начинает стремительное строительство собора. Храм возводился вокруг старой церкви, и до конца строительства здесь шли ежедневные службы. Власти опомнились, начались запросы, выяснения, согласования. Пока громоздкая бюрократическая машина со скрипом двинулась и строительство запретили, было уже поздно - храм стоял. Так же стремительно был построен и храм в Самарканде. Прекрасно знающий светские законы и принципы работы советской бюрократии владыка Ермоген нередко ставил местные власти в тупик.

Начинается последовательная травля, усиливается неприкрытое давление на руководство Церкви. В результате в 1960 году архиепископ Ермоген снят со Среднеазиатской кафедры и отправлен «в отпуск». «Отпуск», который Владыка отбывал сначала в Белорусском Жировицком, а затем Одесском монастырях, закончился только в 1962 году, когда патриарх Алексий I (Симанский), который, по всей видимости, симпатизировал и покровительствовал гонимому подвижнику (о чем говорят и доклады уполномоченных) возводит его на Омскую кафедру.

Архиепископ Ермоген выразил свое несогласие с решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 18 июля 1961 года о внесении изменений в «Положение об управлении Русской Православной Церкви», касающихся раздела IV - «О приходах». Он в своем отзыве на решения Собора высказал мнение о том, что настоятель храма может и должен быть избираем в число членов исполнительного органа каждого храма и не должен оставаться посторонним наблюдателем, а быть активным участником как в духовной, так и в хозяйственной жизни своего прихода. Был автором письма, подписанного затем рядом архиереев, в котором содержалось это же предложение.

В 1963 году, 29 мая архиепископ Ермоген был переведен на Калужскую кафедру, ставшую последней в его архипастырском служении. Не сломленный репрессиями безбожных властей 67-летний архиерей вновь вступает в единоборство, конец которого был уже предрешен. Владыка Ермоген дал благословение на составление знаменитого письма Якунина-Эшлимана 1965 г.

25 ноября 1965 года архиепископ Ермоген был уволен на покой в Жировицкий монастырь. Здесь Владыка продолжает жизнь настоящего монаха и молитвенника и вскоре приобретает огромный духовный авторитет у насельников. Предчувствуя близкую кончину, Владыка завещает похоронить его в родном Киеве. На праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, 7 апреля 1978 года, в день смерти святейшего патриарха Тихона, Владыка Ермоген предал свою душу Господу, служению Которому он посвятил всю свою жизнь.

(Основные штрихи этой биографии взяты с сайта

http://www.krotov.info/spravki/persons/20person/golubev.html.)

2 За годы своего существования (1976 - 1991 гг.) Комитет поддерживал основанный А. И. Солженицыным Русский общественный фонд в оказании помощи политзаключенным в СССР, провел ряд молитвенных бдений в защиту гонимых православных христиан, установил связь с семьями арестованных в СССР православных исповедников и непосредственно передавал семьям пострадавших средства на существование, и внес значительный вклад в дело покупки и отправки религиозных книг в Россию.

Кроме того, представители Комитета выступали в Конгрессе США а также перед американской и русской общественностью с докладами о положении Православия в странах безбожного коммунизма.

В 1978 г. в столице США под моей редакцией стало выходить ежеквартальное издание Комитета The Orthodox Monitor (Православное обозрение). Многие из материалов этого издания, печатались в разных западных изданиях, передавались на волнах «Голоса Америки» в моей еженедельной программе «Религия в нашей жизни». Нашими материалами пользовались BBC, «Немецкая волна», «Радио Свобода». Комитет устраивал конференции, проводил демонстрации. Сотрудники Комитета выступали в Конгрессе, в Белом Доме, на университетских семинарах и других форумах.

(Опубликовано: портал Credo.ru, 2007 год)

Мы сохраним Зарубежную Церковь!

 Ответ Константина Преображенского на открытое письмо о. Виктора Потапова, настоятеля Свято-Иоанно-Предтеченского собора зарубежной церкви в Вашингтоне

Дорогой отец Виктор!

Да, мало Вы знаете нашу российскую жизнь! Вы больше американец, чем русский. Таких людей очень легко облапошивает путинская разведка. И оттого при чтении Вашего открытого письма ко мне от 21 апреля я не раз иронически улыбался.

Благодарю вас за обильное цитирование моей статьи «Отравления в Зарубежной Церкви». Это большой прогресс по сравнению с советскими судами над диссидентами, на которых запрещалось цитировать произведения подсудимых, чтобы уберечь слушателей от их пропагандистского эффекта. Их положено было называть так: «Статья, начинающаяся со слова «Долой».

Диссидентов судили за «клевету на советский общественный и государственный строй». Ко мне это обвинение не подходит, потому что я своей статье ничего не утверждаю, а только привожу свидетельства других людей. В то же время я показал, что в Вашем многолетнем, самоотверженном и благородном сближении с исторической родиной Москва отвела Вам роль лишь подопытного кролика КГБ. Разве не обидно? Однако чрезмерное сближение с Советской Россией никому из американцев ещё не приносило счастья.

Я понимаю Ваш гневный пафос. Действительно, худшего подарка сторонникам объединения РПЦЗ с красной Церковью трудно придумать. Получается, что мы объединяемся с КГБ не только как с разведкой, к чему уже все притерпелись, а как с бандой уголовников и убийц, на что американский закон смотрит весьма косо.

Да и момент оказался самым неподходящим. Недавно путинская разведка провела серию политических убийств и покушений, в том числе и в Вашингтоне. Многие из Ваших прихожан зачесали в затылках: стоит ли объединяться с такой опасной страной?

Совершенно с Вами согласен. Да, я «сделал карьеру к КГБ, дослужившись до ранга подполковника» (кстати, по-русски говорят не «ранга», а «звания». Ранг - это калька с английского). Но ведь то же самое сделал и Путин! Где же Ваше гневное негодование в его адрес? Почему ему можно, а мне нельзя? Более того, я сбежал из России, спасаясь от преследований за мои разоблачительные публикации о КГБ, в то время, как Путин его воссоздал до советских масштабов и славословит его преступное прошлое. Но агентом КГБ вы почему-то называете не его, а меня.