КГБ во Франции
Шрифт:
Однако данная история на этом не закончилась. Настоящий конец наступил лишь 15 лет спустя, 22 ноября 1984 года, во время телепрограммы Мишеля Онорэна "Товарищ шпион", прошедшей по каналу "Антенн-2".
Бывший капитан секуритате, бежавший во Францию в апреле 1982 года, Матей Павел Гайдуку, 36 лет, подробно рассказывал в ней о своей семилетней работе в качестве офицера разведки во Франции.
Как и Караман, Гайдуку был завербован румынской разведкой в 1969 году после окончания университета. "Мое обучение длилось четыре года, – рассказал он, – в течение которых я работал на предприятии "Мекано-экспорт-импорт" и одновременно проходил курс наук в разведшколе. Я учился всему. Как уйти от слежки, как изготовить аппарат для микрофильмирования при помощи простого колпачка от шариковой ручки, как, снимая раствором на основе ацетона желатин с обыкновенной
Основательно подготовив, его в июле 1975 года отправляют во Францию. Для этого секуритате сфабриковала ему диссидентское прошлое. Гайдуку немедленно связался с румынскими эмигрантами. Он во всеуслышание заявил о своем отвращении к режиму Чаушеску. Французское Бюро защиты беженцев и апатридов, и глазом не моргнув, предоставило ему статус беженца, который позволил Гайдуку разъезжать по всей Европе. "На деле не Франция была моей целью, – объяснил он в телепередаче. – Мои начальники хотели, чтобы я устроился в Южной Африке. Но южноафриканцы не принимают беженцев из стран Восточной Европы. Тогда мне приказали остаться во Франции, пустить там корни и собирать информацию по передовым промышленным технологиям".
Цели своей он достиг в 1976 году, став торгово-техническим агентом в компании по производству промышленных кранов, специализировавшейся на установке вентильного оборудования на престижных стройках: аэропорт Руасси, завод по переработке топлива в Ла-Аг, атомные станции и еще столько же проектов, которые весьма интересовали секуритате. С приводящей в замешательство легкостью Гайдуку передавал в Бухарест некоторые французские промышленные секреты. "Что касается Руасси, то это бьшо очень просто, – рассказывал он. – Я подружился с одним инженеромэксплуатационником. Однажды он просто попросил меня подменить его, и я сфотографировал все, что хотел. И с планами ядерных установок все оказалось просто, как в детской игре: под предлогом того, что надо составить перечень оборудования, которое мы им поставили, я просто затребовал точную схему установок".
В феврале 1982 года из этого промышленного шпиона секуритате решила сделать убийцу. Его вызвали в Бухарест, где генерал Плечита, начальник разведцентра, приказал уничтожить двух противников режима, живущих в Париже: Пауля Гома и Виргила Танасе. Гайдуку даже вручили яд, не оставляющий никаких следов. Вернувшись во Францию, он все рассказал УОТ. Контрразведка симулирует отравление Гома и похищение Танасе – дело это в то время широко освещалось в печати, – чтобы иметь возможность лучше разоблачить методы румынской разведки и дискредитировать ее.
Став перебежчиком, Гайдуку вынужден прятаться, избегая мести своего Центра. 10 лет спустя с согласия УОТ Мишель Онорэн нашел его для своей передачи. "Сегодня моя главная защита – полная откровенность, – говорит Гайдуку. – Подпольное существование – это не выход. Теперь, если со мной что-нибудь случится, все будут знать, кто нанес удар".
Прежде чем снова исчезнуть или даже изменить лицо, "товарищ шпион" оставляет в качестве завещания маленькую журналистскую "бомбу". Команда "Антенн-2" спрятала перед посольством Румынии в Париже камеру, и Гайдуку на экране перед миллионами телезрителей разоблачил некоторых из своих бывших коллег:
– Бадеа, начальника отделения секуритате;
– Бишойю, официально работавшего в качестве советника, но особенно посла Румынии во Франции Димитру Анинойю. Старого знакомого УОТ.
Когда в августе 1969 года была разгромлена группа Карамана, Бухарест, как мы уже говорили, отозвал 14 "дипломатов". Все они являлись офицерами разведки. В списке фигурировал и Димитру Анинойю, хотя он и не был прямо замешан в этом деле. Сей неприятнейший инцидент не помешал его назначению послом во Францию в апреле 1982 года. Как это могло случиться? "Прежде чем вернуться во Францию, Анинойю работал послом Румынии в Австрии, – уточнил в передаче Онорэна Жан Поль Мориа, бывший комиссар УОТ. – Именно поэтому на Кэ д'Орсэ приняли его верительные грамоты. И уж во всяком случае, МИД никогда не запрашивает мнения УОТ по вопросам аккредитации дипломатов".
Вернувшись в некотором роде на место преступления, Димитру Анинойю, к несчастью, встретил на своем пути Матея Павла Гайдуку.
Через неделю после передачи, в которой было объявлено о его причастности к разведке, посол посещает Кэ д'Орсэ с прощальным визитом. Дипломатия обязывает: министерство внешних сношений сочло необходимым уточнить, что
этот неожиданный отъезд не является следствием каких-либо демаршей с французской стороны… Дело Карамана закрыто окончательно.ГЛАВА 3. ЭФФЕКТ "МЫШЬ"
Как КГБ вербует агентов
Полковник Олег Пеньковский – исключение или почти исключение. Он один из тех редчайших высших чинов советской разведки, которые передавали сведения на Запад, до конца оставаясь на своем посту: в Общем управлении ГРУ он отвечал за работу в Канаде, США, Великобритании и Южной Америке. Это один из самых известных "кротов", которого западным спецслужбам удалось завербовать по другую сторону "железного занавеса".
На Западе вербовались и другие советские офицеры. В качестве примера может служить подполковник Попов из ГРУ, работавший на ЦРУ с 1953 года по 16 октября 1959 года, когда его арестовал в Москве КГБ, но ни одна разведка не пожелала в этом публично признаться. Подобный источник сведений бесценен. А малейшая ошибка, малейшая нескромность могут стать для них роковыми. В отличие от стран демократических в коммунистических странах не шутят с "предателями". Агента, уличенного в том, что он стал "кротом", ждет расстрел. Олег Пеньковский был официально расстрелян 13 мая 1963 года. По свидетельству некоторых очевидцев его казни, в действительности он был сожжен заживо.
С 21 апреля 1961 года, когда состоялась его первая встреча с английским и американским агентами в гостинице "Монт ройял" в Лондоне, и до его ареста в октябре 1962 года в Москве этот полковник ГРУ передал более пяти тысяч документов, многие из которых были в высшей степени секретными. В виде завещания он оставил также записки, в которых подробно рассказал о механизме советской разведки и предостерег свободный мир от козней СССР.
После Пепьковского западные разведки изменили тактику борьбы с КГБ и разведками социалистических стран. Они перешли от "сдерживания" советского шпионажа к политике более наступательной, выражавшейся в том, чтобы, обнаружив узкое место противника, проникнуть в его разведслужбу и нейтрализовать ее.
Эти операции по так называемой обработке, самые деликатные из всех, проводятся с целью сначала засечь вражеского агента, затем выяснить его вероятные слабости, всесторонне прощупать его и, наконец, попытаться склонить на свою сторону. После удачно проведенной "обработки" агента используют либо в качестве источника информации, либо как фактор разложения внутри его собственной разведки. За последние несколько лет попытки подобной вербовки приняли постоянный характер и превратились в основное оружие в борьбе против разведок Восточной Европы.
Но "обработка" есть предприятие всегда опасное. Ни одна контрразведка не может быть полностью уверена, что по-настоящему перевербовала агента. Вместо того чтобы разлагать вражескую разведку, разведка-"манипулятор" рискует сама быть обманутой своим "кротом". У американцев есть горький опыт подобного рода с двойным советским агентом, завербованным в 1962 году под кодовым именем Федора.
Профессиональный дипломат и в то же время агент КГБ, Федора в течение многих лет работал в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. ФБР, которое занимается делами контрразведки на американской территории, считало его первоклассным агентом. На самом же деле "крот" играл тройную роль: он морочил голову американцам, которых убеждал, что работает только на них. Дело о "досье Пентагона" было одной из самых больших его удач. В самый разгар войны во Вьетнаме в печать просочились сведения о секретных операциях американской армии. Назревал скандал, публикуемая информация была одновременно пристрастной и неполной. Белый дом счел самым лучшим обнародовать документы, для того чтобы в зародыше прекратить эту кампанию, дискредитирующую американскую армию. Но в "досье Пентагона" содержались и настоящие военные тайны. Предать их гласности означало информировать северовьетнамцев о расположении американских войск на юге. Именно в этот момент Федора информировал ФБР о том, что советскому посольству в Вашингтоне уже известно полное содержание досье. Значит, и северовьетнамцы, которых поддерживал СССР, были в курсе всех дел. В этом-то и заключался обман. Президенту Никсону доложили об информации, полученной от "крота". Враг оказался в курсе событий, и ничто больше не препятствовало публикации секретов Пентагона. Белый дом дал "добро", и досье предали гласности. К явной выгоде Северного Вьетнама, положению и моральному духу американских войск был нанесен большой ущерб.