Кгб

– и тут нам покоя от них нет.
– проворчал я.

я быстренько доел, вымыл посуду и начал собираться на работу. эх снова придется привыкать к холостятской жизни. я открыл гараж и сел в машину, вчера я так перенервничал из-за исчезновения жены и дочери, что даже не удосужился посмотреть на чем же я передвигаюсь, в моем распоряжении была черная волга. я доехал до ближайшего светофора и тут же угодил в пробку, ну и дела, в жизни тут пробок не было. а вот и понятно в чем дело, светофор мигал желтым светом, видимо просто сломался.

– давно чтоль сломался?
– крикнул я мужику в стоящем рядом Уазике.

– кто?
– не понял тот.

– светофор!
– крикнул я.

– а он и не ломался.
– ответил водила.

– сейчас в семь регулировщик придёт и поедим, у нас же как всегда, все боятся на работу опоздать, если к гудку на завод не поспеешь, сам понимаешь!

–

– у вас тут до сих пор светофоры вручную регулируют?
– удивился я.

– слышь парень.
– опешил мужик.

– ты что с Луны свалился?
–

– в какой-то степени да.
– буркнул я.

– а ты часом не шпион?
– крикнул кто-то сзади. благо в этот момент в стоящую на перекрестке будку завалился какой-то потный толстый мужчина, и светофор загорелся зеленым, колонна тронулась. я врубил в машине магнитолу, и стал слушать песню о том, как бравая красная армия разгромит всех террористов! а мне тут нравилось, стикс меня задери!

до работы я доехал с ветерком. странное дело охрана пропустила меня с почестями и должным уважением, без тех унижений к которым мы уже привыкли за последние три месяца. я вошел в ВЦ, Палыч и Анюта уже были там.

– а мы с Пал Палычем поспорили, успеешь ты до гудка или нет.
– наябедничала Каминская, и тут во всех окнах раздался громкий гудок.

– урана!
– закричал Старков, да уж, что еще для счастья надо. макет мой здесь присутствовал, а работали мы в прежнем ключе, оптимизировать работу реактора здесь нас никто не заставлял.

через час в кабинет зашёл Богородица, а с ним двое молодых людей.

– прошу любить и жаловать.
– пропел Павел Петрович.

– это наш новый теоретик Настя Бортникова.
– представил он девушку.

– она заменит нам ушедшего на пенсию Дмитрия Никоноровича. а это вот.
– указал он на парня.

– Артем Боровицкий, он нам заменит Кирилла, так что Герман вводи нового напарника в курс дела.
– затем начальник пальцем поманил меня в угол.

– ну как ты после аварии?
– спросил он тихо, вот здорово значит тут еще и авария какая-то была, но выдавать себя было нельзя, нужно было играть по правилам.

– да вроде нормально.
– ответил я. Богородица хлопнул меня по плечу.

– я конечно понимаю, тебе трудно без Кирилла, но придётся привыкать к новому напарнику.
– в обед я спустился в реактор и заглянул в рабочий журнал, оказывается в декабре в реакторе произошла мощнейшая утечка стронция, моему напарнику Кириллу Фадееву оторвало ноги, а я получил хорошую дозу облучения. рискуя жизнями мы заделали дыру, но Кирюха попал на инвалидность, а над городом до сих пор кружится радиоактивное облако. естественно никто не должен об этом знать! значит вот в чем причина, по мимо облучения я схлопотал тяжелую контузию и месяц провалялся в боксе, вот наверное откуда у меня ложные воспоминания, а позавчера я напился, и меня переклинило, теперь понятно почему мент меня пожалел. но как же вся та моя жизнь была реалистичной, а особенно ты, девочка Даша, но выхода у меня не было, нужно было продолжать жить дальше...

глава третья: дорога в никуда (рассказывает Дарья Хватова).

я очнулась от непонятной тряски, что это такое вообще? кажется этот идиот Хватов все никак не угомонится, и решил атаковать меня сонную, ну сейчас я ему устрою!

– зая отстань!
– лениво простонала я. и тут я ощутила, что я нахожусь не в лежачем а сидячем положении, час от часу нелегче, трясти начало еще сильнее, а в ушах что то гремело. я нехотя открыла глаза, странное дело голова у меня совсем не болела, хоть и напилась я вчера порядочно. увиденное и вовсе выбило меня из калии. оказалось, что я действительно сижу, но не на своей кровати, а одна в совершенно пустом трамвае, именно он и производил эту ужасную тряску, а еще в трамвае было ужасно холодно. хотя на мне были мои зимние сапожки, джинсы и пуховик-невидимка, подаренный Германом на новый год, но я все равно дрожала, как осиновый лист, это было нормально, по своей природе я еще та мерзляка. в ногах у меня стояла корзина с нестиранным бельем. да это все было мое белье: мои пижамы и сорочки, Германовы вечно грязные трусы и носки, а так же детские вещи Яночки. как раз сегодня я планировала большую стирку. а вот теперь главный вопрос, какого фига я делаю в этом трамвае, и куда это я еду с кучей грязного белья? я выглянула в окно, за ним оказались какие то гаражи и магазины, надписи на магазинах были на незнакомом мне языке. странно, во мне ведь стоит Лемурийский блок данных, для меня не должно быть незнакомых языков. я присмотрелась внимательнее и узнала буквы, здесь собрались названия всех моих любимых посудных марок, просто видимо с спросонья блок маленько затормозил. говорят с компьютерами такое бывает, а мы же люди простые биороботы, да очень сложные машины, но с определенным набором функций. мне до сих пор не хотелось в это верить, но к сожалению это было именно так. я никогда не умела разговаривать с ботами, как то я поставила себе в телефон голосового помощника по имени Александра, я постоянно ругалась с ней, искренни бесилась когда она меня не понимала. оказывается когда только начинаешь работать с ассистентом, ему нужно представиться, я этого не сделала, а сразу начала просить Сашу показать мне фотографии с тенелюбивыми растениями. в результате при следующей загрузке она сказала мне:

– привет тенелюбивое растение!
– муж после этого долго смеялся надо мной, особенно, когда я начала высказывать Александре, что я на нее обиделась. Герман умел разговаривать с ботами, делал он это сухо и односложно, но они его слушались! вот и мы люди по факту такие же роботы, только более сложной конструкции.

за окном стояла кромешная темнота, как я попала сюда? неужели пьяный Герман прикола ради ночью посадил меня в трамвай, да еще и с бельем. совсем идиот чтоли? вот я ему устрою! в какой же я части города? трамвай остановился возле какой-то горы мусора.

– следующая остановка "анализы".
– объявил голос в громкоговорителе. двери быстро закрылись, и трамвайчик покатил дальше. бред какой-то! какие еще анализы? где вообще у нас такие остановки?

– будьте осторожны!
– снова ожил громкоговоритель.

– на линии работает контроль, вязать нельзя!
– определенно я еще сплю, я конечно люблю повязать, но, чтобы ночью в трамвае. я взглянула на свои руки и обнаружила в них клубок и спицы, от чего-то мне стало страшно, я стала ощущать себя провинившейся школьницей, которая прямо сейчас чуть было не сотворила что-то ужасное, за что потом меня накажут самым наистрожайшим образом. в панике я швырнула вязание на самое дно корзины с бельем, прикрыв торчащие спицы мужниными футболками.

трамвай снова остановился на этот раз возле какой-то белой больницы, небо из темного превратилось в серое. двери распахнулись, и в солон вошли три безликие фигуры, издалека они чем-то напомнили мне дементоров из книг о Гарри Поттере, вблизи же они оказались простыми скелетами в черных балахонах. они критически осмотрели мою корзину и молча покинули трамвай. так-то я девушка пугливая, но эти три скелета почему-то казались мне скорее забавными, чем реально страшными.

– осторожно двери закрываются!
– объявил голос в громкоговорителе.

– до мамы Эдика осталось сорок минут!
– трамвай снова резко дернулся и покатил. это уже реально попахивало каким то бредом сумасшедшего: почему в трамвае нельзя вязать? и что было бы если бы скелеты контролеры нашли клубок и спицы, и что за такие странные названия остановок? и при чем тут мама Эдика? и тут у меня по спине пробежал холодок: мама Эдика умерла полтора года назад, а что если я перепила этого проклятого вермута, и мое сердечко остановилось! за окном пролетали знакомые мне пейзажи: наш домик в деревне, дом бабы Тони, детская площадка, на которой мы с братом когда то играли, школа, где я училась, дом моей Московской бабушки, дача ее дочери, родные и милые сердцу деревенские пейзажи контрастно переплетались с огромными строениями Москвы и Рязани, в общем вся моя жизнь сейчас проносилась мимо. я попыталась встать и выбежать из проклятого трамвая, когда он тормознул у дома родителей Германа, но тело не слушалось меня! неужели я и в правду умерла, слезы начали душить меня, я рыдала в голос, никого не стеснялась, тем более что никто меня тут не видит, да и вообще меня больше нет! зачем? ну вот зачем, мне пришло в голову пить это мерзкое пойло? знала ведь, что организм у меня слабенький, ну зачем? я ведь даже ни с кем не успела попрощаться: ни с мамой, ни с братом, ни с Ниной! я ведь была так еще молода, и совсем не собиралась умирать, но за что, за что мне это? моей дочурке только вчера исполнилось два годика, на кого я теперь ее оставлю, на этого осталопа Хватова? или на кота Модеста, который совсем распустился, после того, как пожил у Аристарха Парамоновича, ну зачем, зачем надо было пить, мало чтоли слышала сообщений об отравлении суррогатом! эх дура я дурочка, жалко саму себя да поздно.