Кгб

часам к шести вечера заявилась Иоанна. она была в легком розовом платице и купальнике под ним.

– че это ты так вырядилась?
– спросила ее Даша.

– а мы разве в озере купаться не будем?
– удивилась Полячка.

– вода то.
– ответил я.

– не прогрелась еще.
–

– а она у нас моржиха!
– хихикнул Дэкстер. чуть позже появились комендант и сенатор Рэин, они решали какие-то важные вопросы на луне.

– ну вот.
– улыбнулся отец Дэкстера.

– вся команда в сборе, как в старые добрые времена.
– а у меня по спине прошла легкая дрожь, я вспомнил, что один из нас предатель, и он сейчас здесь, где-то рядом, совсем совсем близко. видимо Рэин старший тоже об этом помнил и применял своеобразное психологическое давление, я закурил и отошел в сторону. ко мне подошла Иоанна и тоже закурила.

– прости меня за то, что я наговорила вам с Дэкстером на поминках Петра.
– дрожащим голосом сказала она.

– да ладно.
– ответил я.

– у тебя было горе, тебя можно понять.
–

– нет.
– оборвала меня девушка.

– я сорвалась на вас, хотя вы были не причём, каждый из вас мог погибнуть в любой момент. просто ему вот не повезло, хотя вы рисковали даже больше чем он.
– на глазах пани Иоанны появились слезы. я прижал ее к себе.

– все будет хорошо.
– прошептал я.

– просто каждый из нас выполнял свой долг. а Петя был самым храбрым и самый отважным из всех нас, и погиб он с честью!
– мы вернулись к костру. уже начало смеркаться. часам к одиннадцати налетели комары, и мы ушли в жилые отсеки базы. там все дружно начали укладываться спать. у каждого здесь была своя комната, но наша была самой просторной и светлой. Даша сама ее выбирала.

на утро гости начали потихоньку расходиться. первой телепортировалась Иоанна, затем комендант и сенатор Рэин улетели по своим делам, Дэкстер и Амелли отправились с ними. маленького Германа, дочь коменданта оставила на попечение Даши и Деметры, да и Яне с ним было веселее. бабы с детьми с утра пораньше умотали в лес. Петр Сергеевич позавтракал и тоже отбыл по своим делам. а нам с Леней пришлось идти в лабораторию и делать хроноэктазы доступными для всех. Леонид был непревзойденным юным химиком, я тоже в свое время обожал эту науку, так что тут мы сошлись. у нас оставалось около полудюжины бутылок от вермута., их мы и собирались пустить на эксперименты.

– для начала мы должны научиться синтезировать эту отраву.
– начал Машутский.

– ты думаешь у нас получится?
– усомнился я.

– это же катализатор, сделанный на основе материалов тунгусского метеорита, предназначенный для того, чтобы утягивать людей через тонкий мир на изнанку мироздания, а прыжки по хроноэктазам, это вообще побочное действие.
– Леня вылил на спиртовку немного вермута и поджог, вещество начало гореть. образовавшиеся пары, мы отправили в Лемурийский анализатор испарений. вторую часть бутылки я слил в анализатор жидкости. посмотрим меняются ли свойства с агрегатными состояниями.

– его наверняка можно синтезировать.
– бубнил Машутский.

– ты думаешь, обитатели изнанки до сих пор используют фрагменты метеорита, он у них уж закончился давно.
–

– они могут гонять его по времени.
– предположил я.

– он нужен им для того, чтобы останавливать время.
– напомнил мне Леня.

– если они начнут гонять по времени вещество, предназначенное для остановки и реверсии того же самого времени, то может произойти коллапс, уж это то, наверное, прэер понимает.
–

– это большой риск.
– прошептал я.

наконец анализы были готовы. состав вещества разительно отличался, но и в жидком и в газообразном варианте присутствовал один и тот же неидентефицированный метал.

– что это?
– спросил Леня. я высыпал на подставку образцы существующих металлов, и мы начали сравнивать их с искомым веществом.

– вот этот похож.

– сказал Леня, внимательно глядя в микроскоп.

– это морлидий.
– сказал я.

– самый крепкий метал во вселенной. именно из него рептилойды делают свои неподвижные тарелки, которую еще и обносят для пущей безопасности кольцом вольты, из этого же метала сделала мой шлем супергероя, а вот технологию тарелок рептилии скорее всего позаимствовали у Нибиру.
–

– тоесть ты хочешь сказать.
– задыхаясь проговорил Леня.

– что в 1908 году на землю шлепнулся огромный кусок Морлидия, но не земные не инопланетные ученые не смогли до этого допереть, так сейчас мы его расплавим и получим точно такой же катализатор!
–

– подожди!
– крикнул я, но было поздно. этот эскулап недоделанный, бросил мой единственный образец редчайшего метала в плавильную печь. через три минуты плавление завершилось, и из жерла печи полилась горячая жидкость. Леонид успел подставить колбу и набрать немного. образец отправился в анализатор. случилось то, чего я и боялся: полученная жидкость оказалась не идентичной предыдущей.

– значит не Морлидий.
– с идиотской ухмылкой буркнул Леня.

– твоя беда в том, что ты постоянно торопишься.
– сказал я поучительным тоном.

– вот угробил мой последний образец Морлидия.
–

– эх жалко нет преобразователей.
– посетовал Леня.

– мы бы сейчас синтезировали тебе новый.
–

– проблема в том.
– заметил я.

– что Морлидий единственный металл, который не копируется в атомном преобразователе. может быть молекулярная структура цепей атомов слишком сложное, а может быть в состав входит темная материя, которую тебе не покажет не один прибор в нашей вселенной, именно по этой причине рептилойдское оружие тоже не копируется. а этот метал, давай пока назовем его кластридий, по свойствам очень похож на морлидий, но все-таки не он, возможно его дальний предок.
–

– кластридии, это глисты такие.
– заметил Машутский.

– ну правильно.
– хихикнул я.

– ты вот нажрался вермута и скакал, как глиста по всем хроноэктазам.
–

– а не напомнить ли вам по чьей милости?
– огрызнулся Леонид.

– а кто-то по аномалиям еще скакал.
– парировал я.

– и тоже, как глиста.
–

– ну ладно.
– сдался Машутский.

– пусть будет Кластридий.
–

– слушай.
– предложил я.

– а если мы теперь кристализируем эту жидкость, то возможно мы получим точную копию тунгусского метеорита.
–

– ты гений!
– подпрыгнул Машутский.

– а потом мы сможем нейтринизировать эти кристаллы в твоем ускорителе, а потом размножать их под бэтта излучением.
–

– нетринизировать.
– хихикнул я.

– ну и словцо ты придумал, мне бы такое и в голову не пришло.
– лицо Леонида погрустнело.

– кажется моя идея бредовая.
– заметил он.

– если в кристаллы попадет нейтрино, то тогда Кластридий может потерять свои свойства.
–

– нет!
– возразил я.

– все-таки это ты гений, а ни я. мы кладем кристаллы в ускоритель, на них попадает нейтрино, на что они завихряются ни так важно. затем мы под Бэтта излучением создаем стволовые кристаллы и завихряем их на наши, при завихрении, стволовому кристаллу передаются абсолютно все свойства, не только нейтриновские. а затем мы попросту выпариваем из него нейтрино, и получаем копию изначального кристалла.
–

– и все-таки это ты гений!
– заявил Машутский.

– пошли лучше опробуем эту теорию.
– предложил я.