КиберLove. Секрет звездного странника

– Маккой вел переговоры с Персероной, – вставила я. При друзьях я не хотела говорить, что знаю настоящее имя старшего брата Матвея. – Надо бы разобраться, кому он пообещал свою армию.

Конечно же я намекала на Массуро Инка. Вот еще один повод разделаться с гадом.

– Я понял, – коротко ответил мне Матвей. После недолгой паузы, добавил, обращаясь уже к Ригу. – Я свяжусь с президентом Верлакса, а он в свою очередь даст команду нашему представителю в Межпланетном совете. Вытащим на свет вашу историю. Мне нужны будут копии документов на владение землей и ее недрами.

– Спасибо, – с явным облегчением выдохнул Риг, вытаскивая из кармана зумком. – Я скину вам файлы. Они все здесь.

Матвей достал свой и положил на стол рядом с аппаратом Рига. Раздался короткий сигнал, подтверждающий передачу данных.

– И еще, – Риг подвинул принесенные камни ближе к Матвею, – я хотел бы передать эти рубины вам. Я устал их прятать.

Оставив Матвея в кабинете одного (он сказал, что хочет немедленно заняться проблемой секретных месторождений), мы спустились на пятидесятый уровень. Проводив друзей до лифта, я отправилась по магазинам.

Идея купить себе зумком никак меня не оставляла. Пришла пора связаться с отцом. Спрашивать разрешения у Матвея было глупо, поскольку не так давно я сама заявила ему, что хочу лично во всем разобраться, и он мой порыв одобрил. Меня уже не страшила встреча с Лерихом и его головорезами, поскольку, желала я того или нет, Матвей присматривал за мной.

Выбрав зумком, похожий на тот, какой был у меня на Персероне, я с удивлением обнаружила, что он стоит баснословно дорого. Папа меня баловал. И конечно же, я не решилась его купить, а выбрала простенький за четыре адмирала. Я все еще играла роль неизбалованной девочки Дарьи.

Промучившись с час, но так и не разобравшись, как вернуть прежний номер, я отправилась искать Жейду. Зря я отпустила ее.

Нашла я подружку в каюте у Рига. Голую. В объятиях такого же голого Свистуна.

Я тихонько закрыла дверь, чтобы не мешать им заниматься любовью. А сама села на пол на проходе дожидаться, когда охи и ахи за тонкой стеной стихнут. Даже в постели Жейда была чересчур громкая, поэтому я точно знала, когда «процесс» завершился.

Выждав какое–то время, поскреблась в каюту.

– Вы хоть предохранялись? – спросила я, когда меня впустили.

Оба вытаращили глаза.

– Мама меня убьет! – выдохнула Жейда, запечатывая рот ладонью.

– Я женюсь на тебе, – пообещал малиновый Риг.

Эту фразу я услышала уже после того, как вновь захлопнула за собой дверь. Немного постояла в коридоре, в надежде, что разборки между влюбленными быстро закончатся, но, увы, мои ожидания не оправдались. «Молодые», решив, что теперь имеют законное право на секс, пошли на второй раунд.

Я упорная и всегда довожу начатое до конца, поэтому, немного погуляв по зеленой зоне, дождалась, когда любовники выберутся из номера и отправятся на ужин. Я присоединилась к ним.

– Я видела, что ты купила себе зумком, – Жейда взяла из моих рук коробку. – Прости, что сразу не порадовалась твоей обновке, я должна была утешить Рига.

– Я слышала, – мимо меня не прошло, как густо покраснел Свистун. Он с такой поспешностью ринулся к автомату, выдающему подносы, словно еда вот–вот закончится. Ему было неловко. Впрочем, как и мне. – Вообще–то, я пришла к тебе не похвастаться, а за помощью. Помнишь, ты говорила, что можешь восстановить номер потерянного зумкома?

– Ну, – Жейда приняла из рук Рига поднос. Следующий он отдал мне, и мы пошли к столу. – Нужен только пароль.

– А если я его не знаю? Мне всегда зумкомы дарил папа.

– Он тебя любит?

– Ну да, – я была удивлена вопросу, но ответила, не задумываясь, утвердительно. До сообщения, что папа вышел из президентских гонок, я бы еще посомневалась.

– Отцы обычно не заморачиваются. Вспомни свое домашнее прозвище. Ну и еще поиграй с датами рождения.

Жейда оказалась права. Набрав слово «Хвостик» и присоединив к нему число и месяц моего рождения, я с удовлетворением встретила приветствие аппарата своей хозяйке. От радости я поцеловала экран зумкома.

Все, связь у меня есть.

– Спасибо, милая! – я отодвинула поднос, к еде на котором так и не притронулась. Собралась бежать к себе, чтобы в тишине позвонить отцу.

– А ты разве не хочешь восстановить справочник и прочую информацию со своего старого зумкома? – Жейда говорила с полным ртом.

– А такое разве возможно?

– Пф! Погоди, дай только доесть.

Я замерла. Неужели я смогу увидеть все то, что хранил мой старый зумком? Фотографии Лериха, видео наших запретных сеансов? Я еще не знала, что сделаю со всей это информацией, но удалять точно не буду. Она может пригодиться, когда мы с папой объявим войну Массуро Инку.

Жейда возилась долго. Мы сидели на кровати в моей каюте на девятнадцатом уровне. Риг не стал нам мешать, ушел прогуляться по зеленой зоне. Ему было над чем подумать.

– Странно, – в итоге произнесла Жейда, протягивая мне включенный зумком.

– Что? – откликнулась я, разгоняя дрему. Потерла глаза, прежде чем уставиться на экран.

– Твоим прежним аппаратом кто–то пользуется, – прошептала она, словно этот некто мог нас услышать. – Вообще–то старых зумкомов у тебя оказалось два, но один давно бездействует, хотя и находится во включенном режиме, а вот вторым активно пользуются. Смотри, они прямо сейчас пишут от твоего имени.

Кровь отлила от моего лица. Я видела, как кто–то вместо меня обращается к моему отцу, называя его папой. Тон разговора с «моей» стороны был истеричным.

«Папа, неужели ты не понимаешь?! Если выступишь в конгрессе, меня убьют!»

Ответ отца не задержался.

«Я требую доказательств, что разговариваю с собственной дочерью!»

Небольшое замешательство и на экране появилась я. Мои глаза были закрыты, над верхней губой выступили капли испарины. Кто–то сзади держал меня за волосы, собрав их в кулак.

Я подняла глаза на Жейду. На ее лице был написан сильный испуг.

– Что это? – тихо спросила она.

– Моего отца шантажируют, – ответила я, когда смогла говорить. Я вновь посмотрела на экран. – Они делают вид, что я все еще у них. Видишь, здесь у меня естественный цвет волос, а не как сейчас – синий. По своей природе я блондинка.

– Кто они и когда сделали этот снимок?

– Враги моей семьи. Я имела глупость спать с одним из них, – я решила ничего не скрывать. Пусть Жейда видит, к чему приводит влюбленность и безрассудство. – Я даже знаю, когда меня сфотографировали. В то день, когда я лишилась девственности, подарив себя возлюбленному.