Киберволки

— Рассказывай, — сказал Денис.

— Зачем? — спросил я. — Ты и так все знаешь.

— Не все. А мне нужно знать все.

— Зачем?

Денис внимательно посмотрел на меня и уголки его губ опустились вниз, придавая лицу немного брезгливое выражение.

— Ты что это? — спросил он. — Совсем расклеился? Соберись! Ничего непоправимого не случилось.

Я пожал плечами.

— Кто знает? — обратился я к пространству с риторическим вопросом. — Может, и не случилось…

— Давай, Илья, рассказывай, — сказал Денис. — В конце рассказа тебя ждет сюрприз.

— Какой сюрприз?

— Неожиданный. Но сначала рассказывай про дела фирмы.

— Вербуешь? — безразлично спросил я. — Не поздно ли?

— Не поздно, — заявил Денис, понял, что попал в словесную ловушку и смешался. — Да, вербую, можно и так сказать. Только ты сам подумай, что лучше — стучать в ФСБ или быть трупом?

Ему удалось меня удивить.

— А что, все так плохо? — спросил я.

— Хуже некуда, — обнадежил меня Денис. — Ты знаешь не меньше, чем Глотов, а замочить тебя еще проще, чем его. Потому что не надо легендировать мотивы, все спишется на «Сапфир».

До меня начало доходить, на что он намекает.

— Так это не «Сапфир» на нас наезжает? — спросил я. — Ну-ка, поподробнее.

— Сначала ты. Ты пойми, я и так знаю почти все, что у вас происходит, но я хочу знать абсолютно все, что мне нужно. А если я тебе объясню, что происходит и что мне нужно, ты начнешь мыслить предвзято и расскажешь совсем не то. Рассказывай.

Я вздохнул и начал рассказывать.

Мой рассказ был кратким, я не вдавался в подробности и выдал совсем немного корпоративных тайн. Денис внимательно выслушал меня, не перебивая и совсем не задавая наводящих вопросов, а когда я умолк, выговорившись, он констатировал:

— Так я и думал. А теперь слушай сюда.

Денис вытащил сигарету и закурил. Я тоже закурил.

Рассказ свой Денис начал неожиданно.

— Я консультирую не только тебя, — сказал он. — Да ты и сам, наверное, понимаешь. Хороших людей много, всем нужно примерно то же самое, а дополнительные деньги никогда не помешают. Кроме «Кохинора», я постоянно работаю еще с двумя компаниями. У обоих в сети сидит ваш троян.

Я почувствовал некую неясную надежду.

— Кто его засадил, ты выяснил? — спросил я.

— Если бы я выяснил, мы бы с тобой не так разговаривали, — сказал Денис. — Нет, я не выяснил. Троян очень параноический, он очень чувствителен к изменениям программной среды, стоит только посмотреть на него повнимательнее и он тут же самоуничтожается. А перед этим, я полагаю, он отправляет кодированный сигнал своим хозяевам. Так должно быть, иначе нельзя объяснить то, что произошло в той компании.

— А что там произошло? — спросил я.

— Произошло там вот что. Их главный сисадмин, тот человек, с которым я непосредственно работал, трагически погиб. Отказало рулевое управление, вылетел на встречную полосу, погиб на месте, во второй машине еще три трупа. Когда я об этом узнал, я вспомнил про Глотова, позвонил в московскую управу одному хорошему человеку, тот взял достал из сейфа МУРовскую ксиву, съездил в ГАИ и нашел разбитую машину на свалке. Он туда не один приехал, он взял с собой одного человека из этих… ну, которые бомбы террористические разминируют… короче, явная диверсия. К креплению наконечника правой рулевой тяги приделали пиропатрон, при превышении заданной скорости он сработал, тяга отлетела, машину вынесло на встречку и капут. Менты ничего не заметили, они вообще не смотрели как следует, а если и смотрели, то внимания не обратили. Написали в протоколе «техническая неисправность» и все. Но это еще не самое интересное. Знаешь, что произошло на следующий день?

Я отрицательно помотал головой.

— Маски-шоу в центральном офисе, — торжествующе провозгласил Денис. — Знаешь, кто его проводил?

— Подполковник Жихарев? — предположил я.

В этот момент у Дениса в кармане «Битлз» заиграли «Girl». Денис вытащил мобильник, взглянул на экранчик, нажал кнопку приема и крикнул в трубку:

— Алло!

Похоже, связь оборвалась. Денис еще раз озадаченно посмотрел на экранчик и сказал:

— Третий раз уже за сегодня. Кто-то никак прозвониться не может. Самое противное, что номер не определяется.

— Переходи в МТС, — посоветовал я. — У них связь чуть получше.

— Вот именно, что чуть, — скривился Денис. — Придется номер менять, SMS-ки всем рассылать… ну его.

Что-то щелкнуло, Денис странно хрюкнул и плюнул мне в лицо. Я недоуменно повернулся к нему и увидел, что вместо левой половины головы у Дениса сплошное кроваво-мозговое месиво, в котором тут и там белеют острые обломки костей.

Вторая пуля ударила Дениса в правое плечо, а третья просвистела совсем рядом с моей головой. Меня спасли рефлексы, заставившие меня открыть водительскую дверь и вывалиться наружу еще до того, как сознание осознало, что произошло. Если бы я продолжал сидеть неподвижно, третья пуля была бы моей.

Я машинально выхватил пистолет из-под куртки и скорчился за передним крылом. Сердце колотилось, как бешеное, голова была пустая и ничего не соображала. Это плохо, надо срочно приходить в себя и начинать соображать.

Я восстановил в памяти моментальный снимок внутренностей моего «Пассата», зафиксированный в момент, когда первая пуля разворотила голову Дениса. Дырка была в дверном стекле, да, в стекле, а не в крыше, причем в нижней части стекла. Пули шли практически горизонтально, а это значит, что убийца стрелял… наверное, из того скверика, что через дорогу. Засел в беседку для детей и алкоголиков, положил ствол на перила, да и выстрелил.

Стрелял он из снайперской винтовки, из другого оружия на таком расстоянии в человеческую голову с первого выстрела не попасть. Особенно при такой видимости. Дождь, правда, практически перестал, только чуть-чуть моросит, но видимость все равно далека от идеальной.

Теперь понятно, почему подсознание вынесло меня именно в эту позицию. Оттуда, где засел киллер, меня теперь не достать. Если только рядом нет дублера.

Нет, дублера рядом быть не может, может быть только корректировщик. Стоянка рядом с ФСБшным зданием без всякого сомнения просматривается камерами наружного наблюдения, причем здесь они не только для того, чтобы пугать, но и для того, чтобы смотреть в мониторы. Минуты через три здесь появится охрана здания… нет, минут через пять, вряд ли они пребывали в момент выстрела в полной боевой готовности, предписанной уставом и инструкциями. Но нет, охрана вряд ли вылезет из здания, они не дураки лезть под огонь снайпера. С одной стороны, ясно, что он уже покинул позицию, но с другой стороны, проверять это предположение своей головой не хочется никому. Сначала надо проверить огневую позицию, убедиться, что снайпер скрылся, и только по том можно безопасно показываться на линии огня. А проверять огневую позицию удобнее охране любого из соседних зданий. Погрузиться в машину, доехать до ближайшего перекрестка, развернуться, зарулить во дворы, выгрузиться, осторожно подойти с тыла… На все про все минут пятнадцать, не меньше. И это только в том случае, если меня заметили сразу.

Черт! Все это верно только при условии, что они поняли, что в машину стрелял снайпер. А для этого нужна камера вон там…

Я осторожно высунулся из-за машины и увидел, что камера в нужном месте имеется. Остается еще вопрос, насколько качественную картинку она дает, можно ли разглядеть на ее мониторе дырки от пуль в стекле пассажирской двери. Если они видят только меня, они будут действовать совсем по-другому.

Из соседнего здания выбегут суровые дядя с автоматами, сделают круг вокруг стоянки, незаметно подберутся ко мне… И увидят пулевые пробоины в моем «Пассате». После этого вряд ли мне стоит опасаться агрессии с их стороны.

Вот и стало понятно, что делать дальше. Ничего не делать, сидеть, мокнуть под дождем и ждать, когда придут местные аналоги Чипа и Дейла. Выскакивать из-за сомнительного прикрытия собственной машины и бежать куда глаза глядят — слишком рискованно. Если рядом дублер…

Нет тут дублера! Если бы он был, меня бы уже давно пристрелили. А вот если рядом корректировщик, тогда выскакивать — гарантированное самоубийство. И не определишь, в которой машине сидит корректировщик — стекла мокрые, сразу и не разглядишь, есть кто в салоне или нет. А во многих машинах стекла вообще тонированы.