Киборги не умирают

Он взбежал по лестнице и пинком распахнул дверь. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что с самой комнатой что-то происходит. Ее плющило и все не могло расплющить. Потолок то опускался, то вновь поднимался, как-будто ему что-то мешало слиться с полом. Или кто-то.

Силач держал на себе съезжающий потолок, точно атлант. У его ног лежала смятая в гармошку железная кровать. Антон понял, что произошло. Видно, гигант спал, когда наехавший потолок едва не раздавил его, после чего здоровяку каким то манером удалось встать и поднять его обратно.

— Ты куда пропал, Ледокол? — возмутился Волобуев. — Не могу ж я его целый день держать. Он ведь тяжелый, Великий К.Г. ему в печенку.

Антон пристроил рядом монашью секиру, принявшей на себя часть тяжести.

— По команде выскакиваем в окно, — сказал он. — Не то эта штука нас раздавит.

— Куцый ушел? — Ворчливо спросил силач.

Антон сказал, что да, немало удивившись про себя, что Волобуев в такой момент интересуется судьбой совершенно чужого ему человека. В очередной раз он убедился, что совершенно не знает своих попутчиков.

— На счет «три», — скомандовал он. — Три!

Волобуев рванул, словно разбушевавшийся вепрь и вышиб окно. Снизу донеслись его возмущенные ругательства, когда он понял, что спецназовец его обманул.

Антон тем временем кинулся не в окно, а в дверь.

Неимоверная тяжесть начала неуклонно гнуть секиру, сразу стало понятно, что долго она не протянет.

Антон обрушился по степеням вниз и кинулся к притолоке, где имелся небольшой монаший складень. Открыв его, он, расшвыряв в стороны толстые кошеля с гремящими монетами, и схватил хрустальный шар, спрятанный монахом в самый угол, что подтвердило подозрения, что шарик не простой.

В это время каленая сталь секиры исчерпала запас прочности и сломалась. Уже ни с чем не сдерживаемый потолок ухнул вниз. Вместе с ним обрушился весь второй этаж, сминая лестницу и складной стол.

Все это спецназовец видел уже в прыжке.

Едва он выскочил в окно, как мимо него с рокотом просвистел упавший потолок и крыша здания.

Метаморфозы с домом продолжали происходить.

Второй этаж уже сложился с первым, но движение не прекратилось, и стал двигаться сам дом, погружаясь в землю. Некоторое время в глубине квадратной ямы продолжала виднеться крыша, потом сбоку на цепях выволокся стальной лист с пластом дерна, который плотно прикрыл отверстие, как-будто его и не было.

Забор тоже исчез, и люди оказались на неприглядном обдуваемом всеми ветрами пятачке.

— Великий К.Г.! — ругался Волобуев. — Не мог подольше потолок подержать. У нас же все оружие, все припасы уплыли.

Он недоуменно уставился на шар в руках спецназовца.

— А это что за хрень у тебя, Ледокол?

— Позаимствовал у веселого монаха, — пренебрежительно сказал он.

Волобуев целую вечность набирал в грудь воздуху, чтобы заорать:

— И ты взял эту хрень вместо оружия?

2 2. С Л А В Н Ы Й Г О Р О Д А Х А Н Г А Р А Н

В воротах города их остановила стража из пяти янычар во главе с начальником стражи, вооруженных ятаганами и тяжелыми медными щитами. У старшего имелся еще и меч.

— Откуда идете? Сколько вас? — Спросил офицер, важно покручивая длинный черный ус, как будто не видел, сколько их, но Шарагд — дело тонкое, раз начальник, то должен надувать щеки.

Каждый суслик-агроном, пришла на ум поговорка. Если бы еще знать, что такое суслик.

Антон ответил, что их четверо вместе с конем и идут они из Барража.

— И где же ваш товар? — подозрительно поинтересовался офицер.

— Продали! Теперь вот хотим отдохнуть перед дорогой домой.

— Продали? И налога не платили! — возмутился офицер.

— Некому было! Теперь мы готовы заплатить! — поспешил успокоить Антон, доставая и протягивая мерочек с толченым золотом.

Офицер торопливо развязал его, и глаза его алчно загорелись. Он поспешил спрятать «налог» за пазуху.

— Если имеете огнестрельное оружие, можете выбросить его за ненадобностью — город и окрестности находятся под влиянием нейтрализующего поля, — сказал офицер и прикрикнул:- Отворяй ворота! Лишние рты прибыли в наш славный город, да продлит Великий К.Г. его годы.

Широкие хлопающие и лязгающие воротины приоткрылись ровно настолько, чтобы впустить вновь прибывших. После чего их наглухо захлопнули, и не только захлопнули, но и заперли на тяжеленный кованый засов, который затем прикрутили к опорной башне стальной проволокой.

— Дозволено ли мне будет спросить вас, любезный, — учтиво обратился к офицеру Волобуев, — кого вы так опасаетесь?

— Дозволено вам не будет, — не менее учтиво ответил тот.

— Это я к тому, что мы с моим другом Ледоколом могли бы избавить ваш славный город от любой напасти. Естественно, за деньги.

— Ты смотрю, крут, дружище, — недобро сощурился офицер. — Может, ты из лихих людей?

Не поступили ли мы опрометчиво, впустив тебя в наш славный город? Может, нам стоит проверить тебя, залив в пасть расплавленного олова?

Антон поспешил вмешаться и развести стороны. Разве что «брэк» не крикнул.

— Какого К.Г. ты вздумал в охрану набиваться? Тебе что золота мало?

— Извини, Ледокол! — тот примирительно развел руками. — Привычка. Всю жизнь мочил за деньги, не могу отвыкнуть.

Самое время расстаться с такими мочиловами, подсказал Иван. Антон и сам знал, но все оттягивал момент. Привык он к ним.

Они дошли по узкой улочке до небольшой площади, по обыкновению превращенную в стихийную торговую точку. И он решил, пора.

— Ну, все, судари, я провел вас через Перегон, здесь наши пути-дорожки расходятся!

Золотишко у вас есть, с голода не помрете, так что желаю удачи!

Он пожал руку Куцему, ответившему довольно растеряно, потом Волобуеву. Здесь вышла небольшая заминка, когда он хотел забрать свою руку обратно, силач руку задержал.

— Что это значит? — нахмурил он брови.

Волобуев спокойно посмотрел на него и ответил:

— Да, ты провел нас через Перегон. И золотишко наше не отнял, спасибо. И жить нам с ним осталось ровно столько, пока мы не решим расплатиться в трактире.