Кикимора на выданье

Подойдя к воде, оглянулась, смотря, как мужчины скрылись в бане, и тут же избавилась от одежды. Еще миг — и мое зеленое тело ушло под воду. Открыв портал, я оказалась в тронном зале, сразу же созывая водяных.

— Что нового? — как только подданные появились в зале, я поняла: что-то не так, они недовольны.

— Кикиморы — это, конечно, хорошо. Болота ожили, утопленники чистят реки, пару девушек носят наших детей. Но! Русалок как и не было, так и нет! Кто поможет носить икринки? — выплыл вперед один из самых старших водяных.

— Мир оживает, десять — двадцать лет и русалки будут! — попробовала я успокоить их.

— А до этого довольствоваться студентками? — покачал тот головой. Кажется, это был хозяин реки Лена.

— Есть у меня идея одна, но пока я ее обдумываю, возможно, русалки появятся раньше, — обнадежила я их.

— Ох, будет хорошо! — дружно воскликнули водяные, хлопая хвостом по каменному полу.

— Еще что-то?

— Нет, все остальное идет по плану. Реки чистим, моря и океан, конечно же, запущены, но начиная с пресной воды, поможем и соленой.

— У нас даже морских русалок не осталось? — мне казалось, что ходили слухи, будто они просто спрятались, оборвав связь с внешним миром.

— Остались только русалы, и тех мало… Они полностью закрыты, общаться не хотят, мы их просто чувствуем и все.

— Я поняла, — кивнула, отпуская их. Задумалась, а что я теряю? Пока я в воде, никто не узнает, где я, в этом мире или в том.

Пара мгновений — и я у стены, разделяющей миры, еще миг — и я на той стороне. Сразу раскинула сеть магических капель с информацией, что мир по соседству очень нуждается в русалках, прикрепив видение пустых рек и морей, океана. В ответ тишина…

Я знала: надо просто дать возможность осознать, кто призвал их. Дать возможность поверить в возможность начать новую жизнь. У меня есть возможность сейчас запустить их самой, Рада дала мне артефакт, одноразово открывающий портал между мирами. Еще пара мгновений обычная жизнь болота заполняла звуками все вокруг меня. Затем прозвучал взрыв в эфире, и я прикрыла уши перепонками. Да уж, истинный русалочий язык ужасен. Напоминает визг циркулярной пилы, автомобильного клаксона и отбойного перфоратора…

Рядом щелкали порталы, я накрыла воду щитом, не давая ни единому звуку или магическому всплеску попасть во внешний мир. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что происходит. Выходили в основном русалки, девушки, женщины, пару тритонов, русалы совсем еще дети, но их единицы. Они разом умолкли, и вперед вышла одна из них, ей, наверное, под тысячу лет.

— Верно ли мы поняли королеву? Мир свободен, и вы даруете нам право в нем жить, без гнета морских русалов?

— Все правильно, но есть одно но. Там над вами буду не только я, но и водяные. Вы о них не знаете, но вы им нужны как носительницы икринок.

— И сколько же стоит выносить икринку? Мы бедны, в озерах нет жемчуга и редких кораллов… — женщины погрустнели.

— Вас осыпят золотом с утопленных кораблей! Икринок столько, сколько захотите! А океанические русалы будут бороться за ваше внимание! — улыбалась я им.

— Слово королевы? — уточнила русалка.

— Клятва верности от всех, кто может говорить, и от меня все возможное, чтобы вам было уютно в нашем мире! — Рядом открылись еще несколько порталов, и из-них вышло еще пару десятков русалок, но уже без детей.

Видимо, тут правят русалы, сделала вывод я, а излишек девушек просто выкидывают в реки и озера. Взмахнув рукой, я начертала слова клятвы верности. Мне поверили, в их глазах зажглись звезды надежды. Зазвучали слова клятвы, и на их предплечьях появился мой знак — лягушачья лапка с золотой звездой внутри. Я активировала портал и отворила арку, ведущую в наш мир. Пара минут — и этот мир опустел… И я искренне пожелала счастья всем, кто сейчас мне поверил.

Вышла из воды и, накинув халат, оставленный мне домовым на перилах мостков, пошла к бане. Из нее как раз выходили распаренные мужчины, закутанные в простыни и фетровые шапки на головах. Свекор выглядел ошалевшим, когда Наум усадил его за стол и сунул в руку кружку с морсом. Теперь моя очередь…

Вот так наш мир обрел более семидесяти русалок женского пола. Я знаю, период адаптации будет быстрым. Лишенные счастья материнства женщины сейчас нахватают икринок, а отцами станут водяные и русалы со дна океана. Они уже знают, что у них теперь есть возможность продолжить род…

Бонус

Бонусная глава Кикимора и Змей.

Наша раса — имеющие ипостась желтой змеи, редка, но все же мы есть. Встретить пару, ту, которая подарит тебе детей — шанс, данный не каждому.

Увидев зеленую деву, я пропал. Потерял сон, всю холодность мышления, присущую змеям, и благодаря этой рассеянности я случайно смог попасть в разум безликого — изменённого вечного слуги, взятого при пересечении болота, соединяющего два мира. Моя верность высшей касте рухнула в один миг, ведь они нарушили свой главный закон: не навреди! Мы всегда были на середине, не встревая ни во что, хотя и это многим это претило, в том числе и мне. Я по-тихому помогал нуждающимся, выкупал рабов, даря им свободу. Гарем был, по сути, прикрытием, ведь я хладнокровный и не особо желал девушек и женщин.

Один раз в жизни, увидев зеленоволосую деву в холщевой рубахе, я понял, что такое, когда страсть кипит в крови. Как ни странно, единомышленники нашлись быстро и мы, собрав достаточно доказательств вины высшей касты и продав имущество, ушли в мир моей возлюбленной. Почему я думал, что будет легко?..

— Да не хочу я замуж! — фыркнула Анна, имя которой я узнал, явившись к ней сразу после разрешения ковена ведьм.

Мы лежали в копне сена на берегу реки, свою любовь она готова была дарить мне хоть каждую ночь. Супрягой же не стремилась быть совсем…

— Чего ты хочешь? — я прижал к себе ее прохладное тело, которое могло дарить такие огненные ласки…

— Ну чего хотят все женщины? Дом — полная чаша, богатства всякие… — зевнула моя любвеобильная пара.

— Я уже начал строить дом на берегу реки, ведьмы дали мне разрешение. Ведьмаки помогли с проектом. Это не быстро!

— Я хочу ходить по магазинам! Водить машину! Свою… — Анна устроилась головой на моей груди.

— Тогда нужно для начала жилье в городе?

— Да! Купишь? — Крошечный пальчик выводил на моей груди узор, заставляя жмурится от удовольствия.