Киллер для мента

– Станислав Валерьевич? – произнес он располагающе, даже с улыбкой, как будто ничего необычного не произошло.

Академик в упор посмотрел на подошедшего и с достоинством законного ответил:

– Да. Это я. – Покосился на охранников, сидящих по обеим сторонам от него. Его доблестные телохранители стыдливо опустили головы. И Академик позлорадствовал про себя: «Опустили хвосты, как зайцы».

– Мы просим извинить нас за все вот это, – кивнул подошедший на побитого водителя, как будто все дело было только в нем, а сам Академик уже не в счет. – Но вам следует вылезти из машины и пересесть вон в ту «Газель», – показал он на стоящий рядом с тротуаром белый микроавтобус с тонированными стеклами. Видя замешательство вора, добавил все с той же улыбкой:

– Да вы не волнуйтесь. Ничего плохого с вами не произойдет, – заверил он. – С вами хотят поговорить. Следуйте за мной.

Академик еще раз покосился на своих охранников и, тихонько вздохнув, пожал плечами, понимая, что должен подчиниться.

– Ну, раз последовало такое теплое приглашение, то я согласен. – Он потеснил сидящего возле правой двери охранника и вылез. К микроавтобусу пошел не торопясь, с достоинством вора, даже стараясь не думать о том, что его сейчас могут отвезти за город и там шлепнуть, как старую и ставшую совсем ненужной собаку.

В микроавтобусе находился всего один-единственный человек, вальяжно развалившийся на сиденье. Увидев подошедшего вора, он рукой сделал приглашающий жест, предлагая Академику устроиться на сиденье напротив него.

Академик сел, испытующе глядя в глаза человеку, который, судя по внешнему виду и манере держаться, имел огромнейшее влияние, раз посмел такое проделать с законным. И в то же самое время в его взгляде появился вопрос, ответ на который хотелось вору знать сейчас, немедленно. Зачем его затащили в эту провонявшую сигаретным дымом «Газель»? Переговоры лучше проводить в ресторане за коньяком.

– Для начала нашего знакомства я хочу вам сказать, у меня есть все необходимое, чтобы засадить вас в тюрьму этак лет на восемь, – мечтательно произнес человек, сидящий напротив Академика.

«Он из Генеральной прокуратуры», – решил Академик, и предпочел пока молчать. Привычка эта сохранилась за ним смолоду. Больше молчать, особенно если чувствуешь, что тот, кто с тобой разговаривает, сильнее и занимает более высокое положение. Сейчас Академик почувствовал, этот человек сильнее. Держится вольно, а ведь знает, что разговаривает с вором. Стало быть, и положением выше. Но хотелось бы, черт возьми, узнать, кто же он такой? Уж слишком уверенно ведет себя. Как палач, сцапавший жертву для казни.

– Вот у меня есть одна интересная папочка с документами… – он достал из «дипломата» папку, раскрыл ее. – Не хотите ли взглянуть?

– Отчего же. Можно и взглянуть, если там что-то стоящее, – ответил Академик, принимая папку.

– Уверяю вас, там все стоящее. Вот, например, на десятой странице имеется один прелюбопытнейший документик, подтверждающий, что в конце девяносто девятого года вами через господина Козина было вывезено из страны алмазов на сумму в двадцать пять миллионов долларов. Ну, господин тот скончался, находясь в следственном изоляторе. Да это и немудрено. Здоровьечко подрасшатал. Тюрьма – это не дом отдыха и даже не захудалый санаторий. Но вы-то, Станислав Валерьевич, живы и здоровы. Причем, даю вам слово, никто из ваших воров-товарищей и знать не знает, какую аферу вы провернули с Мономахом, отправив эти алмазики и потом положив в американский банк кругленькую сумму на личный счет. Я имею в виду, минуя воровской общак. А у вас ведь, у воров, вроде все должно быть поровну?..

Академик почувствовал, что рубашка на спине прилипла к телу. Страшный человек сидит перед ним. Потому и не стали его убивать. Он нужен им для другого. Неужели заставят деньги вернуть? И как только они могли раскопать все? Ведь Мономах мертв.

– Могу я узнать, кто вы? – Голос у Академика звучал неровно.

Зато человек, сидящий перед ним, чувствовал себя победителем, причем одолевшим могучий бастион без крови.

– Да. Я думаю, самое время мне представиться. Генерал-майор Павлов. Разведывательное управление. Если наша организация о чем-то вам говорит, то можете считать, наше знакомство состоялось.

– Могу я прочитать? – спросил Академик, показав на папку. Не хотелось, чтобы генерал отвлекал его. Судя по всему, здесь целое досье на него, причем достойное внимания вора. Ну и накопали разведчики!

– Разумеется. Только здесь, при мне. Извините, но документы выносу не подлежат и срок хранения еще не определен. Так что читайте, пожалуйста. Тут еще много чего такого написано про вас. Ведь вы хитрец и большой любитель незаконных манипуляций с валютой, – не то пожурил, не то похвалил его Павлов.

Прошло не более двадцати минут, и Станислав Валерьевич Адамов закрыл папку и почувствовал себя похожим на пластилин, побывавший в заботливых руках генерала Павлова. Страшно ощущать себя марионеткой. Но именно так сейчас ощущал себя Академик. Невыносимая усталость навалилась на него, как будто он весь день таскал кирпичи и только сейчас присел передохнуть. Он развалился на сиденье и голосом обреченного спросил:

– Что вы хотите от меня, господин генерал?

Павлов недоуменно пожал плечами. Разве сам вор не понимает?

– Милейший Станислав Валерьевич, – обратился он к Академику как к давнишнему другу. – Во-первых, я хочу, чтобы мы с вами подружились. Я, конечно, не вправе настаивать, но вам надо сделать выбор: или вы принимаете мои условия, или, – он поднял на ладони набитую документами увесистую папку, – вот это все сработает против вас. Но даже если вам удастся откупиться от тюрьмы, я думаю, ваши коллеги вас не простят. И дело даже не в том, что с вас снимут тут же корону. Дело в другом. Вы умрете лютой смертью. Уж никак не достойной вора. Выбирайте, – генерал опять пожал широкими плечами, предоставляя право выбора самому Академику. Как вор решит, так и будет.

– Хорошо. Я согласен, – заявил Адамов опустошенным голосом. А генерал, словно в насмешку над ним, издевательски спросил:

– На что вы согласны? – Он потребовал от вора подтверждения.

– На все. На все ваши условия, с одним уговором, чтобы об этом, – он кивнул на папку в темно-коричневой дерматиновой обложке, – никто, кроме нас с вами, не знал. Ну, еще за исключением того, кто потрудился, чтобы раздобыть все эти документы. Но я думаю, они люди вам верные, поэтому, если вы прикажете, будут держать рот на замке.

Павлов дружелюбно усмехнулся.

– Только и всего-то? Станислав Валерьевич, чего не сделаешь ради дружбы. А уж о таком пустяке и говорить-то смешно. Все сделаем.

Смешно сейчас было ему, генерал-майору управления разведки, но уж никак не московскому вору Академику. Адамов точно прилип к сиденью. Ему казалось, что пока он читал весь компромат на себя, успел описаться. И получилось это самопроизвольно, так, что он даже сам не заметил, как пустил струю в штаны. А может, так и произошло на самом деле. Точно ответить Станислав Валерьевич не сумел бы.