Киллер - хрустальный трон мира

— Добавили вы мне седых волос, сейчас даже не знаю, отпускать вас в следующие командировки или нет, давайте рассказывайте, — усадил нас за небольшой журнальный столик.

Кресла были удобные, с высокой мягкой спинкой, скорее всего югославские, у нас почему-то такие не делали. Минус был один: слишком низкие, как и столик, приходилось сидеть на самом краешке, сильно сжав при этом колени. Как вы понимаете, пришлось идти в форменном платье, как у Насти (Вера Петровна расстаралась, пошила для меня). Лучше бы сварганила новые брюки, старые мои тю-тю, пришлось из-за смолы выбросить, сейчас от этого страдаю. Конечно не всё так плохо, старая намного хуже форменного платья, только для меня рубашка с брюками была бы в сто раз лучше, опять же ноги не нужно сжимать.

Пока я предавалась мрачными мыслями о своем тяжелом «житие», секретарша накрыла столик, на нём появились конфеты, чай и пирожные. Подмигнув нам быстро удалилась, её ждал мой небольшой презент, в фирменном Ивсенлорановском пакете. Утром бросила в него набор косметики, колготки и чулки, кассету с моими «киргизскими» песнями. Не знаю как Анастасия, а мне хорошо известно, что от секретарш зависит слишком многое, так что жадничать не стоит, иначе скупость выйдет боком. Опять же нужно поддерживать имидж доброй и щедрой девушки, про мою меркантильность никто не подумает, я же блондинка, а они все такие не жадные.

За чашкой чая рассказали Николаю Анисимовичу про наши злоключения, он здорово впечатлился. Одно дело читать рапорт, другое дело слушать из первых уст, со всеми нашими переживаниями и подробностями.

— Скажу по секрету, можете крутить у себя новые дырки, представление на ордена подписано, так что скоро получите. Может у вас есть какие-то предложения? — спросил Щёлоков.

— У меня целых три! Первое, это новая форма, она показала себя отлично, как раз для работы не в кабинете, а в сложных полевых условиях. Второе, это оружие, был бы у меня пистолет, разговор с бандитами был бы короткий. В этот раз нам крупно повезло, второго такого везения может не быть. Что они с нами хотели сделать, повторять не буду, слишком мерзко становится на душе.

И наконец третье: нужно разобраться в деле Василисы Корякиной, девушку нагло подставили, а мы, то есть следственные органы, пустили всё на самотек, толком не разобравшись, — быстро, чтобы не перебили, оттарабанила я.

Щёлоков на минуту задумался, затем встал и подошёл к своему сейфу, вернулся с папкой, на которой лежала кобура.

— Держи свой именной, хотел как и обещал на день рождения, но жизнь вносит свои коррективы. Поздравляю товарищ капитан! — пожал он мне руку.

— Спасибо Николай Анисимович, то есть Служу трудовому народу! Ой, Советскому союзу! — отдала честь.

— К пустой голове руку не прикладывают, хотя блондинкам наверное можно, — засмеялся Щёлоков.

Я в ответ тоже, а вот сестра… сегодня точно получу от неё на семечки и орехи, не миновать десятка подзатыльников, нужно будет не забыть каску надеть.

— По форме скажу следующее: по отзывам она намного удобнее и практичнее чем теперешняя, да и стоит существенно ниже, так что со следующего года она будет официально принята в качестве действующей. За вами осталась парадная, без неё сами понимаете нам никак, чем мы хуже военных!

— Правильно Николай Анисимович, чем мы хуже армейских, также с оружием в руках защищаем покой наших граждан. По этому поводу у меня вопрос: почему у нас не такие оклады как у военных? Давайте я поговорю на эту тему с Леонидом Ильичем, уверена он пойдёт нам на встречу. Если нужно, то и Партконтроль не останется в стороне, поддержит наше предложение, — посмотрела на Щёлокова.

— Леонид Ильич сейчас слишком занят, когда ещё с ним увидишься, — вздохнул усаживаясь в кресло министр.

Хитер Николай Анисимович, ох хитер, не иначе решил через меня заручиться поддержкой генерального. Добрые люди успели нашептать какая я у Брежнева любимица, опять же непризнанная родственница Пельше. Сейчас постараюсь подтвердить его предположения, чем заработаю ещё немного баллов.

— В следующие выходные меня пригласили на охоту в Завидово, там попрошу Леонида Ильича поддержать наше предложение, приравнять милиционеров к военным. Стыдно сказать сколько получает рядовой сотрудник, офицеры тоже не так много, а это в корне неверно! — под конец не сдержалась, хлопнула ладошкой по столу (после чего охнув стала на неё дуть, на глазах появились слезы).

Не то что мне было больно, скорее наоборот, просто имидж блондинки обязывает, Щёлоков не примет мои слова за критику, начнет жалеть бедную девочку. Так и оказалось, Настя осторожно гладила «пострадавшую» ладошку, а министр лично принес из холодильника ледяную минералку, которую тут же приложили к руке. Нда, манипулировать людьми мне нравится всё больше и больше, они так предсказуемы.

— О девушке можешь не беспокоиться, я сегодня же дам поручение разобраться в её деле, — решил перевести тему Шелоков.

Как я уже говорила ранее, министр у нас не простой, ловко увел разговор в другую сторону. Заведу на охоте разговор с Генеральным об милицейских окладах, он вроде и не причем, это же моя инициатива. Одобрит Брежнев повышение, тут и он выплывет, а если нет, так просила блондинка, что она в финансах понимает.

Посидели в кабинете ещё полчасика, рассказали о встрече с медведем, попросили узнать об убитом охотнике. Труп бандиты явно хорошо спрятали, тело в лесу не найти, а суд признает его умершим только через пять лет, как всё это время жить семье? Можно конечно по закону и через полгода, но сами понимаете, без волшебного пенделя сверху никто этим заморачиваться не станет.

С подготовленным Анастасией отчетом министр ознакомится чуть позже, после него будет расширенное совещание, на котором примут необходимые решения.

На этом приём закончился, у Щёлокова через полчаса встреча с Руденко, генеральным прокурором Союза. Попрощались с Николай Анисимовичем, я из кабинета вышла с красной папкой и кобурой с пистолетом, а Настя с новым кожаным дипломатом (личный подарок Щёлокова). Сейчас спущусь в тир, оружие нужно пристрелять, да и патронами разжиться. Запасные обоймы придется получать в оружейке, а это такой геморрой, столько бумаг необходимо заполнить. По мне так полная хрень, что толку от пустых магазинов, когда эти же патроны от мелкашки продают в любом городском тире. Купил десять, отстрелял восемь, никто считать расход не будет.

— Оль, ты после тира куда, может вместе пообедаем? — спросила Настя.

От этого заманчивого предложения пришлось отказаться, в двенадцать у меня предварительная встреча с американцами, начнем в черновом варианте обсуждать суммы предстоящих контрактов. Спектор тоже там будет, ему передам запись нового альбома, плюс видеокассету с клипом «Роза пустыни». Из-за моих блужданий в лесу, придется отдавать лично в руки, а не как планировалось раньше, через посольского клерка.

Домой примчалась за рекордные полчаса, пробок нет, да и расстояние совсем не большое. Милицейскую форму меняю на джинсовый костюм, переговоры же не на высшем уровне, так что думаю нормально. Забираю два подготовленных дипломата, в первом сценарии к фильмам и фото с именами подобранных мною актеров. Во втором: катушки с новым альбомом, листы с текстами и нотами. Отдельно бумажный пакет с видеокассетой U-matic, с клипом «Desert of rose», там же пленка с аудиозаписью. Вот вроде и всё, осталось только надеть кобуру под именной «Макар», а магазины набить патронами. Я себя уже не раз похвалила за участие в стрелковых соревнованиях, сейчас у меня с патронами нет никаких проблем, да и запасные магазины подарили в нашем клубе. Отстреляла не меньше трех сотен, пистолет отличный, он же сделан в ограниченной серии, для высших должностных лиц, ну и как наградное оружие.

Пока я разбиралась со своей новой игрушкой, Воробушек приготовила обед: рассольник, макароны по флотски, крабовый салат. Пришлось немного задержаться, не голодной же ехать на переговоры, которые обязательно затянуться до самого вечера.

У МИДовской высотки меня встретили комитетские «секретарши», Трушева и Никитина, им сразу вручила по дипломату, те самые, которые собрала дома. Пропуск на меня был заказан, хотя хватило бы и моего служебного удостоверения, безопастницы же прошли по своим. Прилизанный хмырь, с выпученными глазами, провел нас в небольшой зал, или скорее всего в специальную комнату для переговоров. Посредине стоял широкий длинный стол, за которым свободно могло поместится человек тридцать, не меньше. Стояло несколько ваз с живыми цветами, на стене висела большая картина «Ленин в Разливе» (а может в Октябре?), на потолке огромная хрустальная люстра и красивая гипсовая лепнина.