Киллер из шкафа

— Это я нашел его.

— Ну?

— Это я запомнил цифры и пришел к тебе.

— Ну и что? Что с того?

— Пятьдесят процентов...

— Какие пятьдесят процентов?

— Пятьдесят процентов от прибыли мне. Пятьдесят тебе. Это я его нашел. И тебе сказал. А ты не верил...

— А тебе не много будет?

— В самый раз.

— Дурак. Этих денег не взять ни тебе, ни даже мне. От швейцарского пирога нам не укусить. Клыки коротки. Эти деньги могут добыть только очень большие люди, которые не нам с тобой чета.

— Тогда двадцать пять!

— Три куска. Три куска баксов. Половину сейчас. Другую после того, как дело выгорит.

— За три куска я ничего не скажу! Не скажу, где он живет.

— Скажешь. Им ты скажешь даже больше, чем ты знаешь. Им ты скажешь все. В общем, влип ты, Петрович. В денежную и, значит, в очень неприятную историю. И выход у тебя из нее только один — чистосердечно рассказать все, что ты знаешь. Или... Или они все узнают другими методами. С которыми лично ни тебе, ни себе я знакомиться не желаю. Так что бери причитающиеся тебе полкуска и радуйся, что легко отделался. Полтора куска сейчас. Полтора куска потом. Или... Твое последнее слово?

— Я согласен...

Как только Петрович ушел, его приятель поднял трубку телефона.

— Позови Папу, — попросил он. — Скажи, что я. Что по делу. По очень перспективному делу. Да. Жду у телефона. Столько, сколько надо, жду...

— Что тебе? — через несколько минут спросил голос Папы.

— У меня к вам дело. На несколько десятков миллионов долларов.

— Уж так сразу на десятков?

— Ну, может быть, на несколько миллионов. Но не меньше.

— А для того чтобы их взять, тебе надо ссудить пару сотен баксов наличными? Чтобы цветной ксерокс купить?

— Нет, ничего такого не надо. Это живые деньги.

— Даже так... Где находятся эти деньги?

— В швейцарских и английских банках. На закрытых счетах. Которые можно открыть. Вам открыть.

— Информация достоверная?

— Более или менее.

— Что ты хочешь за участие в деле?

— Долю.

— А если все это липа?

— Даже если это липа, вы ничего не теряете. Потому что ничего не вкладываете. Но это не липа. Я сверил один из указанных мне счетов с реально существующим. Он совпал.

— Хорошо. Приходи сегодня вечером. Потолкуем.

— Но вы обещаете мне долю?

— Я обещаю с тобой потолковать. Или этого мало?

— Нет. Этого достаточно. То есть я хотел сказать, что этого много. То есть я понимаю...

— Ну вот тогда и приходи.

— Приду...

Дело о похищенных и случайно доставшихся Иванову Ивану Ивановичу дискетах получило новый, совершенно неожиданный поворот.

Глава пятнадцатая

— Стучат, — сказал дежурный ночной санитар районного морга другому ночному санитару того же морга.

— Что они за привычку взяли ночами ходить? Ни свет ни заря. Поди спроси, чего им надо. Младший санитар быстро вернулся.

— Родственники у них тут.

— Какие?

— Те, которых сегодня привезли. С множественными огнестрельными. С Агрономической.

— Ну и что?

— Хотят их опознать.

— Скажи — нельзя. Это милицейские трупы. Их без специального разрешения нельзя. Пусть в милицию идут.

— Я так и сказал.

— Ну?

— А они сказали, что у них есть разрешение.

— Ну?!

— И показали, — потер палец о палец молодой санитар.

— Там не одно разрешение надо.

— У них много разрешений. Целая пачка.

— Что-то последнее время ночами стали часто родственники приходить.

— Что ты говоришь?

— Я говорю, открывай. Раз у них с документами в порядке...

В помещение вошли молодые, чем-то знакомые парни.

— Где они? — с порога спросили они.

— Кто?

— Братья наши.

— Там. В морозилке. Только к ним нельзя. Они опечатаны...

— Да знаем мы. На, возьми разрешение. Старший санитар внимательно осмотрел и пересчитал предъявленные «бланки разрешений».

— Слышь, проводи их туда, — сказал он молодому санитару. — И покажи, где розетка.

— Какая розетка? — переспросил санитар.

— Электрическая. Им розетка нужна... Вам розетка нужна?

— Нам розетка? Зачем розетка? Не нужна нам розетка. Нам родственники нужны.

Парни и санитар ушли. И тут же в дверь постучали снова.

— Вам чего? — спросил старший санитар через дверь.

— Нам родственников посмотреть. Которые утром поступили.

— С Агрономической, что ли?

— Так точно. С Агрономической. Их и надо посмотреть.

— Нельзя. Ночь сейчас. И разрешение надо.

— Есть у нас разрешение. Давай открывай, папаша!

— Сейчас не могу. Через полчаса приходите.

— Почему через полчаса?

— Потому что не одни вы такие. К родственникам.

— А что, кто-то еще интересовался?

— Интересовался. Так что через полчаса приходите. Не раньше.

За дверью о чем-то быстро и беспокойно заговорили. И снова застучали. Но уже гораздо более настойчиво застучали.

Логика поиска постоянно сводила две противоборствующие, преследующие одни и те же цели стороны в одно и то же время в одних и тех же местах. Сводила и сталкивала лбами. Так, что только искры во все стороны летели.

Кто-то сказал бы, что это невезуха. Кто-то — злой рок. А кто-то — нормальная практика идущих параллельными курсами ищеек...

— Открывай давай!

— Не могу я. Говорю же, через полчаса... В замочной скважине что-то заскрежетало, потом что-то мощно ударило в дверь, и шурупы, удерживающие засов, с треском вылетели из косяка. В морг ввалились другие парни. Чем-то похожие на первых.

— Где они?

— Кто?

— Родственники. Которые первыми пришли.

— В морозильнике.

Парни переглянулись, выдернули из-под кожаных курток пистолеты, передернули затворы и двинулись в сторону морозилки. Как будто знали, где она находится.

— На счет «раз»...

В морозилке первые парни за руки, за ноги стаскивали с полки нужный им труп. И разворачивали большой крапивный мешок.

— Вы это зачем? — подозрительно спросил сопровождавший их санитар.

— Тебя не спросили, — ответил один.