Киллер из шкафа

— Куда пойди? Я же номер почты не знаю.

Приятель пожал плечами.

— Ну, тогда я пошел, — сказал Иван Иваныч.

— Куда?

— Прогуляюсь.

— Слышь, Вань, ты мне денег оставь. На опохмелку.

— У меня только эти.

— Ну дай эти. Ты же теперь богатый. А вечером приходи.

— Зачем?

— А куда тебе еще? Дома тебя заметут. И на работе тоже. А бабу твою, ты говоришь, замочили. Так что ко мне приходи. Про меня никто не знает. Бери запасной ключ и в любое время...

— Ладно, приду, — согласился Иван Иванович. Идти ему действительно было некуда. Вчера — было куда. А сегодня уже нет. Вот как все странно обернулось...

Глава третья

Первой на место происшествия прибыла вызванная нижними, недовольными шумом и громом, доносящимися с потолка, соседями машина ПМГ 27-го отделения милиции. Милиционеры, облаченные в бронежилеты, зашли в квартиру и сдвинули на затылки каски.

Такого они еще не видели. Хотя видели много чего. В комнате, на кухне и в коридоре были разбросаны трупы. С многочисленными огнестрельными ранениями. Стены были изрыты пулевыми пробоинами и забрызганы кровью и мозгами. При этом в квартире ничего взято не было.

— Не, нам здесь делать нечего. Здесь надо вызывать сыскарей, — сказал командир группы.

Прибывшая следственная бригада тоже сдвинула фуражки и почесала лбы. Наблюдать такое количество трупов в стандартной однокомнатной квартире им тоже не доводилось.

— Кто же это так?

— Наверное, разборка.

— Тогда они разобрались на все сто!

— Ладно, давайте вы начинайте с кухни, а мы с комнаты.

Описание места происшествия и жертв заняло почти весь рабочий день. Сыщики осматривали и фотографировали тела, проверяли карманы, переписывали номера оружия, номера удостоверений личности, допрашивали отсутствующих свидетелей. Дольше всего опрашивали свидетелей.

— Неужели вы ничего не слышали?

— Совершенно ничего. Я спала.

— Как же вы могли не слышать выстрелов?

— Я крепко сплю.

— А ударов пуль в стены? Как бы крепко вы ни спали, ударов в смежные с вами стены вы не расслышать не могли.

— А я в уши вату воткнула. Я всегда так делаю.

— А муж ваш?

— Он вообще пьяный был. А пьяный он спит беспробудно. Хоть из пушек пали. А здесь всего-то из пистолетов.

— Хорошо. Я понял. Давайте без протокола.

— Без протокола?

— Без. Почему вы не хотите отвечать на мои вопросы?

— Потому что там, говорят, кучу народу перестреляли. И если мы вам что-нибудь скажем, нас тоже перестреляют. Потому что те преступники, судя по всему, люди серьезные.

— Мы позаботимся о вашей безопасности.

— Вы позаботитесь...

— Значит, ничего не слышали?

— И ничего не видели...

— Тогда мы будем вынуждены пригласить вас в отделение.

— Хоть в КГБ. Я и там скажу, что в ушах была вата а муж был пьян. Мне моя жизнь и жизнь близких дороже.

И все прочие соседи тоже ничего не видели, ничего не слышали и ничего вразумительного по делу сказать не могли. Потому что все как один спали, отсутствовали, были пьяны или в тот конкретный вечер по неизвестной причине временно оглохли.

— А что с документами? По документам запросили? — спросил начальник следственной группы.

— Запросили. Все найденные удостоверения личности липовые. Никогда и никому не выдавались. Граждане с такими фамилиями по означенным адресам не проживают и не работают. Кроме одного...

Главный следователь заинтересовался.

— Кроме командировочного удостоверения, выданного Иванову Ивану Ивановичу, направленному в город Урюпинск сроком на одни сутки предприятием... Командировочное удостоверение нашли в брюках.

— В чьих брюках?

— Ни в чьих. Просто в брюках, заброшенных под кресло.

— А хозяин?

— Хозяина в них не было.

— Может, кто-нибудь из этих?

— Эти все в штанах.

— Значит, те брюки, что вы нашли, лишние?

— Лишние.

— Интересно... Куда же делся их хозяин? Слышь, Петров, смотайся-ка в эту фирму. Разузнай, что это за Иванов такой, где он был вчера вечером и сегодня ночью и где находится сейчас. Хотя, подозреваю, сейчас он находится очень далеко отсюда. Да, и попроси в отделе кадров его фотографию с личного дела. Давай. Одна нога здесь, другая там. И позвони мне, когда что-нибудь выяснишь...

На работе Иванова Ивана Ивановича характеризовали как инициативного и исполнительного работника.

— Ну то, что исполнительный и инициативный, мы видели, — сказал командированный на место работы подозреваемого следователь. — Исполнитель он что надо. Если это, конечно, он.

— А что случилось?

— Ничего особенного. Где ваш работник Иванов может находиться сейчас?

Пребывавшие в комнате служащие мужского пола переглянулись.

— В городе Урюпинске.

— Что он там делает?

— То же, что и все.

— У вас есть телефон предприятия, куда он был командирован?

— Нет.

— Почему? Это как-то даже странно. Вы посылаете своего работника в командировку на предприятие, телефона которого не знаете.

— Видите ли, в чем дело. Это не вполне командировка. И не совсем город Урюпинск. Мы выдаем иногда командировочные предписания нашим работникам по их просьбе, когда им надо отлучиться по личным делам.

— Откуда отлучиться?

— Из дома отлучиться.

— То есть вы хотите сказать, что он никуда не выезжал из города?

— Этого мы не знаем.

— Но кто-нибудь знает адрес этого «предприятия»? В которое он был «командирован»?

— Нет. Это личное дело каждого командированного.

— Ладно. Понял. Если он вдруг даст о себе знать, немедленно сообщите мне вот по этому номеру...

Единственный оказавшийся в распоряжении следствия документ вопреки ожиданиям оказался реальным. Но без наличия его владельца.

По поводу вновь открывшихся обстоятельств старший следователь опять отправился по соседям.

— Добрый день.

— Я же вам говорила, что ничего...

— Я совсем по другому поводу.

— По какому по другому?

— По поводу морального облика вашей бывшей соседки. О ней вы сказать что-нибудь можете? Ну, то есть каким человеком она была? Какую жизнь вела? Достойную, порядочную...

— Ну, уж конечно!

— То есть моральному облику она не вполне соответствовала? В общественных мероприятиях не участвовала? И приятели к ней, случалось, заходили?