Киллер – корона чужого мира

— Скажу по секрету, весь наш ансамбль учится на медсестёр, конечно не в училище, а по вечерам у моей мамы, — по секрету сказала Катюша.

Я конечно удивилась, зачем им этот геморрой, тем более Белкину?

— Ну Оль, ты настоящая блондинка, это же всё ради тебя, неужели непонятно? — вклинилась сестра.

Посидели ещё немного, пока дежурный врач не пришёл, не отправил домой Настю. Я получила на ночь бонус, стакан вкуснейшего кефира, который с удовольствием выпила.

— Сегодня Анастасия будет спать как убитая, а не звонить сюда каждый час, как впрочем и все остальные. Знаешь, скажу тебе по секрету, Колька учится на медсестру в образе девушки. Курсы у них ускоренные, их ведет моя мама, прямо в гинекологии. Так что сама понимаешь, по другому никак, а он в той гримерке здорово впечатлился. Конечно для вида немного поартачился, а потом согласился, такая из него получилась классная девчонка, — хихикнула подруга.

Время почти девять, Катя выключила большой свет, оставила лишь тусклый дежурный. Пожелала мне спокойной ночи, не раздеваясь легла на соседнюю кровать, рядом с блестящим медицинским аппаратом. Что ж, мне тоже пора отдохнуть, морально подготовиться к дальнейшим испытаниям. В голове целый рой мыслей, что? как? и почему? хреново жить без нужной информации. Дней через десять наступит новолуние, надеюсь к этому времени узнаю про тот «мертвый мир», в будущем намного проще будет подготовиться.

Глава 6

Эта ночь прошла совершенно спокойно, Феменина к себе не вызывала, да и снов никаких не было. Завтрак из-за анализов отменили, брали кровь из пальца и вены, конечно же мочу, без неё у нас диагнозы не ставятся. Дальше на самой настоящей инвалидной коляске, подруга повезла меня по врачам, побывали у кардиолога, хирурга, гинеколога и терапевта. Каждый из них мерял давление, считал пульс, спрашивал о моем самочувствии. Все результаты записывались в историю болезни, которая прямо на глазах становилась как «Война и мир», гениального Льва Толстого. Не знаю для чего пульс и давление гинекологу, он же по другой части тела специализируется, может нужно для… да хрен его знает, а наверное лучше и не знать.

Протаскались по врачам до обеда, объездили с Катериной всех местных эскулапов, даже побывали у проктолога (к нему хирург с гинекологом направили). Для меня до сих пор загадка, какое отношение имеет задница к сердцу, они что связаны вместе?

Обед на удивление был полным, не то что вчерашний ужин, дали целую тарелку жиденького супа, паровую котлетку и макароны с подливой. Всё абсолютно пустое и бессолое, как и чуть сладкий чай, почти без заварки.

— Ну вот и покушали, теперь можно отдохнуть, тебе дать почитать какую нибудь книжку? — спросила подруга.

От этой радости отказалась, попросила ручку и толстую тетрадь, буду писать продолжение своей книги. Потихоньку, помаленьку, а к началу весны постараюсь её закончить. Деньги нужны на строительство, опять же Крымская дача, которая потянет финансов немерено. К этому нужно добавить обслугу, сейчас у нас числятся трое: Митрич, Нина и её бабушка. Расходы на их содержание велики, уже сейчас почти семьсот рублей в месяц! А скоро добавится Тома, начнет приглядывать за нашей морской дачей, без своего человека там нельзя. Вот и получается тысяча, где её прикажите брать, только официально зарабатывать.

В больничный двор меня сегодня не пустили, сказали может завтра, всё зависит от результатов анализов. Обидно конечно, но врачей понять можно, у меня снова была двойная асистолия, теперь они ломают голову над диагнозом, что поставить в истории болезни: синдром Бругада, гипертрофическую кардиомиопатию или аритмогенную дисплазию правого желудочка?

После тихого сна, который я посвятила своей новой книге, к нам в палату завалились Климовы, конечно же с моей любимой Анастасией. Меня снова всю зацеловали, спросили как я себя чувствую. Пока я говорила хорошо, нормально и отлично, дядя Паша выложил на стол вареную курицу, от которой шел такой изумитительный запах, что у меня непроизвольно закапали слюньки.

— Мясо! — воскликнула я, вгрызаясь зубами в эту сочную тушку.

— Действительно всё хорошо, такой зверский аппетит может быть только у выздоравливающей, — заулыбалась мама Катюши.

— А когда у нашей белобрысой его не было, она же готова съесть всё, как самая настоящая гусеница, — засмеялась подруга.

Так с шутками и прибаутками просидели до ужина, а там нас с Катей покинули. Завтра обещали непременно прийти, принести что нибудь вкусненькое, но что не сказали.

На ужин была пшенная каша, вареное яйцо и маленькая булочка. Съела всё, хотя каша была абсолютно невкусная, без малейшего признака масла.

— Кать, ты наверное меня сильно ненавидишь, навязалась на твою умную голову, уже столько дней лежишь со мной в больнице, — вздохнув посмотрела на подругу.

— Какая же ты Оль дурочка, я по всем этим палатам и стационарам таскаюсь с самого детства, так что ещё несколько дней для меня ничего не значит. К тому же это моя дипломная практика, так что я ещё в плюсе, — бодро отрапортовала Катюша.

— Мне то не ври, — крепко обнимая подругу шепнула ей на ушко.

Легли на этот раз поздно, Катю как будто прорвало, долго говорила о нашей дружбе, объясняла как много для неё значу. Я сидела и слушала, на сердце было легко и приятно, мой тайный план начал работать.

Сегодняшнее утро было гораздо веселее, во-первых завтрак, который не отменили, а во вторых посетители, их наконец то разрешили пускать. По анализам всё плохо, сбылись мои самые худшие опасения: кровь из пальца каждые два часа, а под мочу выдали трехлитровую стеклянную банку (как интересно в неё буду попадать?).

После завтрака (манная каша, бутерброд с сыром и чай), подруга отвела меня к психиатру. По пути сдала кровь, насчет которой мозг вчера здорово разнылся. Оказывается синтезировать человеческую не так то и просто, тем более держать её в рабочем, то есть «живом» состоянии. Пришлось его пожалеть, как будто это я во всем виновата, а он совсем не причем, просто стоял рядом.

Психиатр, старый, но еще крепкий мужчина, начал с нейтральных тем. Вначале поинтересовался книгой и моими друзьями, мягко подводя разговор к службе и последнему выступлению, в конце которого у меня был сердечный приступ.

— Всё это в прошлом, для себя я решила что эти люди не нуждаются в сочувствии и сожалении, они же преступники, — прямолинейно ответила на очень осторожный вопрос по поводу увиденного в том киргизском придорожном кафе.

Затем мы говорили о моих дальнейших планах: съёмке фильма, выступлении на сцене, ну и конечно о моей службе в милиции. Целых два часа этот мозгоправ лез в мою душу, пришлось снова разыгрывать блондинку, конечно не простую, а целеустремленную. Разошлись мы с ним настоящими друзьями, да и как могло быть иначе, профессионал он не плохой, только вот беда, я в своё время тоже изучала психологию.

Перед самым обедом заехал Щелоков, с большим букетом алых роз и конечно конфетами. Отбирать у министра запрещенку побоялись (именно так на вахте называли шоколад и прочие сладости, которые мне несли в неимоверных количествах).

— Николай Анисимович, ну хотя бы вы повлияйте на моего доктора, его послушать так я год отсюда не выйду, — для приличия заныла я.

Он конечно же обещал поговорить с лечащим врачом, а после отправить в санаторий МВД, где я поправлю своё пошатнувшееся здоровье. Проводила Щелокова до дверей, даже на прощание чмокнула в щеку, от меня не убудет, а человеку приятно.