Киллер – корона чужого мира

— Фил, а можно послушать что сочинила Ольга, пожалуйста, — молитвенно сложила руки Кэт.

Все участники группы её поддержали, так хотелось услышать что придумала Ангел.

— Ну хорошо, пусть будет по вашему, днем раньше, днем позже, какая к черту сейчас разница, — махнул рукой продюсер.

Через пару минут он вынес из своего кабинета (круглосуточно охраняемого), катушку с пленкой.

— Это самое ценное что мне приходилось держать в руках. Здесь лежат не то что десятки, а сотни миллионов долларов, вы первые кто услышит новый альбом Ледяного Ангела! — торжественно объявил Спектор.

— Извините, я что-то не поняла, альбом разве записан? — шепотом переспросила его Дебра.

— У Ангела всё не так, сначала она пишет всё сама, методом наложения, у неё есть своя профессиональная домашняя студия. Дальше разучиваем уже мы, стараясь повторить всё услышанное. Сама понимаешь, репетировать она с нами не может, только на финише, от этого и такие сложности, — объяснил Фил.

Спрашивать дальше Миллз побоялась, хотя вопросы так и вертелись на её языке, придет время и она всё узнает. А сейчас все музыканты надели наушники, Спектор нажал кнопку «Play», в ушах зазвучала тяжелая музыка.

Уже вечером, в комнате отдыха, девчата с ребятами делились впечатлениями.

— Я конечно знал что Ольга не остановится на достигнутом, но это превзошло все мои ожидания! — восторженно говорил Марк Ифол, по прозвищу Злодей.

— Это точно, особенно мне понравились последние, английские, из них так и сквозит некой мистикой, чем-то запретным, опасным, — высказала своё мнение Дженнифер Стоун.

— У немецких тоже тексты с подвохом, о многом заставляют задуматься. И ещё, Фил был прав, нам подпевку в этом альбоме не вытянуть, — добавила Блэк.

С этим все согласились, здесь действительно нужна оперная певица, с красивым поставленным голосом, как у Ольги.

— Интересно, как ей в голову приходит такая музыка и тексты, это же нечто запредельное, как будто не из нашего мира! — удивленно прошептала Дебора.

Все участники группы на неё посмотрели, что-то такое им тоже мерещилось, может Ольга действительно Ангел?

Глава 10

В кабинете Генерального секретаря собрались все свои: Пельше, Черненко, Итон и Щёлоков. Ещё раз обсудили предстоящий съезд, прошлись по слабым местам и вопросам.

— Первые секретари союзных и автономных республик всецело за вас, областные и краевые тоже. Были опасения насчет Средней Азии и Прибалтики, но после произошедшего в Киргизии они сами прилетели, заверили в своей полной лояльности. Остальных припугнули комиссией в Коми, те всё поняли правильно, неожиданностей на съезде не будет, — рассказал последние новости генеральному Пельше.

— А как ведет себя Подгорный, от него можно ожидать любой гадости, — закуривая спросил Брежнев.

— Пару раз ездил в Министерство обороны, там от него все шарахаются как от прокаженного. Гречко узнав о его визите, сразу сказался больным, не принял друга Миколу. Также была зафиксирована встреча с Косыгиным, но договорится не смогли, Алексей Николаевич не стал делать ставку на Подгорного. Сейчас «Председатель» морально раздавлен, с его личной охраной тоже проблема, люди после страшилки запущенной Лёд не хотят с ним работать, боятся что их могут зачистить, — доложил Итон.

— Отличные новости, никогда не думал что фантазии молодой девчонки будут иметь такие последствия. Кстати, сегодня приходил Лапин, жаловался на нашу девочку, она отказалась выступать на ноябрьском празднике, сославшись на плохое самочувствие, — закуривая свои любимые «Краснопресненские», рассказал Брежнев.

— Леонид Ильич, вы же знаете что со здоровьем у Ольги не всё хорошо, две клинические смерти, потом ещё кома. Она от прошлого раза не успела оправится, а сейчас ещё и это, — встал на защиту своей любимицы Щелоков.

— Тоже самое я сказал нашему «телевизионщику», чтобы даже не думал давить на Ольгу, иначе обижусь. Вопрос в другом, почему она на самом деле отказалась? — выпуская ароматную струйку дыма спросил генеральный.

— Разрешите Леонид Ильич? — комитетчик посмотрел на Брежнева, получив разрешение, продолжил, — Ей это не интересно.

На недоуменные взгляды сидящих вокруг, начал объяснять поведение Ольги.

— Начну с самого начала: Лёд довольно рано осиротела, осталась под присмотром своей единственной родственницы. Дамой та оказалась серьёзной, как никак инспектор уголовного розыска. Всё детство Ольга провела с друзьями и коллегами Львовой, это оставило глубокий след в её жизни, координально переписало психоматрицу поведения. Для неё руководящая роль женщины стала аксиомой, насмотрелась на свою тетку, командующую мужиками. На это наложилась финансовая составляющая, крайне незавидная, она же сирота, плюс небольшой оклад Львовой. Сейчас уже не удастся установить, когда у Ольги случился психологический сдвиг, она решила стать богатой, знаменитой и конечно служить в милиции. Написала книжку, где отчетливо прослеживается её предыдущая жизнь, а также фантазии насчет волшебства, магии и справедливости. Дальше судьба ей дарит счастливый шанс, она случайно встречается с Гетти. Старый ловелас не смог устоять перед очарованием нашей красавицы, подписал с ней контракт, а дальше уже всё само закрутилось.

— Да, но вы так и не объяснили её отказ выступать, разве Ольгу не интересует всесоюзная слава? — перебил генерала Черненко.

— Как я уже говорил ранее, Ольга решила стать финансово независимой, за свой труд хочет получать гонорар, который сама себе назначает. Получающую сотни тысяч вряд ли заинтересуют несколько десятков рублей, поэтому ей это не интересно. Насчет славы скажу так, это у неё не в приоритете, как скажем дорогие украшенич. Девушка она… прямая, не будем обижать блондинок, поэтому решает всё не долго думая. Добавим к этому её милицейское детство, вот и получим довольно странный результат: девушка любящая роскошь, но в рамках социалистической законности, — закончил с объяснениями Итон.

— Полностью присоединяюсь к Роберту Павловичу, мы уже неоднократно воспользовались прямолинейностью нашей блондинки. Например вчера, подсунули ей одного функционера, на Старой площади. Кончилось всё закономерно, Ольга девушка горячая, терпеть поучения этого дурака не стала, да там ещё один идиот нарисовался. В общем, предъявила удостоверение инспектора Партконтроля и отобрала партийные билеты, а затем аннулировала их в своей манере, перечеркнула крест накрест. Это дало нам возможность покопаться в кадрах, убрать неугодных, поставить в аппарате ЦК своих людей, — доставая свой знаменитый портсигар, рассказал Пельше.

— Неплохо бы нашу блондинку столкнуть с Семичастным, а потом с Шелепиным, слишком много у них осталось влияния и связей, — задумчиво произнёс Черненко.

— Согласен, а Лапин пусть договаривается с Ольгой сам, посмотрим что у него получится, — хмыкнул довольный Брежнев.

От Кочетковых вернулись почти в полночь, я подарила сервиз, Катя хрусталь, а Анастасия ковер, как до этого и предлагала. На такой знаменательной дате (как никак а уже месяц совместной жизни), были только свои, самые близкие. На видюшнике посмотрели концерт Ледяного Ангела, закрытая премьера которого намечана на эти выходные, в «Иллюзионе», вход только по пригласительным. Билет достать конечно можно, но стоит он целое состояние, впрочем, охотники всегда найдутся, это же эпохальное событие для Союза.

Время в гостях летит незаметно, вначале кушали запеченную в фольге индейку, даже мне разрешили, как и один бокал шампанского. Затем пели под гитару мои песни, немного потанцевали, ну а в конце смотрели выступление Ангела. После кинофильма все сделали вид, что меня не узнали, хотя я уверена на все сто, подруги родным рассказали, конечно под большим секретом. В неведении оставалась только сестра Антона (слишком мала), ну ещё пожалуй Николай Николаевич. Этот зубр довольно быстро меня расшифровал, даже тихонечко от удивления крякнул. Представляю что он себе надумал, настоящая зарубежная знаменитость, которую знает весь мир, это не наши доморощенные звездульки, поющие о сбежавшей электричке и майских ландышах. Музыка там полный отстой, текст сплошной примитив, но это всё равно лучше чем песнопения о наступающей заре коммунизма. Конечно многие со мной не согласятся, это же душевно, только вы для начала поживите здесь, хотя бы пару месяцев, уши трубочкой свернутся от такой душевности.