Киллер - мир под ногами

Дверь захлопнулась и мы с Катей посмотрели на Кольку.

— Я то тут причем, это всё он, — начал оправдываться сосед.

Только через пару часов мы отпустили свою новую «подружку», его штаны высохли, а вот трусы куда-то делись, наверное ветром унесло. Пришлось ему идти домой в Катиных слипах, впрочем носить их после него она не собиралась, а ему плюс в коллекцию.

— Да он не развратник, а настоящий извращенец, — бушевала подруга, когда я рассказала о малолетнем фетишисте.

Успокоила её быстро, всего одной фразой — Леночке тоже нравится красивое белье, где она его возьмет как не у подруги! После чего на нас напал дикий хохот. Конечно грешно смеяться в больнице, но стены здесь толстые, а двери дубовые, надеюсь никто не услышит.

Про Нобелевку я знала давно, сама назвала время когда об этом нужно официально объявить. Перед подругой и Колькой разыграла целый спектакль, восторженно ахая, но Катю вряд ли смогла этим обмануть, слишком пристально она на меня смотрела.

— Ты знала? Понятно что знала. Иногда себя спрашиваю — зачем я тебе нужна, у тебя же наперед всё распланировано. Вчерашний банкир тоже? Тоже, тоже, можешь не отвечать, — печально произнесла подруга.

— Не смей так говорить! Не смей! Тебя послушать так я просто монстр какой-то бессердечный! Может и аварию подстроила? Может и насильников к тебе подослала? Да как ты так можешь! — слезы сами закапали, постепенно превращаясь в ручейки.

Катерина сразу ожила, начала обнимать и извиняться, вытирать мои слезы платком.

— Извини дуру, просто за эти дни нервы ни к черту, всякая чушь в голову лезет. Никакая ты не чудовище, а настоящая красавица, тем более сегодняшний конфуз Кольки предвидеть было невозможно Кстати, как ты смогла уговорить его переодеться девочкой, я думала такое невозможно, — спросила Катерина.

— И кто у нас проходил практику у психолога-психиатра? Тут всё просто, нужно начать с малого, предоставить железобетонные аргументы, а дальше само покатится по наклонной. Главный посыл — в сыром стыдно и неприлично. Он снимает свое и надевает твои трусики, не ходить же голым. Так как показывать их нельзя, стыдно же, появляется халатик. Дальше уже просто — раз надел женское, притворись девочкой. Поэтому без разговоров одевает лифчик, меняет прическу и подставляет лицо для макияжа. Фигурка у него хрупкая, лицо ты подправила, а после протащила в таком виде через всю больницу. Хорошо что тапочки твои подошли, на каблуках бы он точно где нибудь скопытился, — улыбнулась я, окончательно успокоившись.

— Поэтому Колька молчал когда его целовал Антон! Интересно, если бы он его начал лапать, тот смолчал или нет? А если не в щечку, а в губы? — начала представлять подруга.

Пришлось останавливать её бурные фантазии, иначе можно нафантазировали такого, что потом стыдно станет.

— Мы бы такого не допустили. Парней и так мало, их нужно беречь. Колька мальчик правильный, он же твои трусики… э… любит, а не мужские. Давай неси обед, кушать хочется аж спасу нет! — посмотрела на свои часы, которые показывали начало первого.

Их мне вернули вчера, как и кольца, которые сняли в приемном покое. Мои драгоценности не помялись и даже не поцарапались, платину заменили на иридий, а он сами знаете какой крепкий.

Катя внесла обед и записку с дежурного телефона. Звонил полковник Итон, просил передать что все кого я знаю очень переживают за меня, он зайдет только через два дня, слишком много сейчас работы. Слова «за меня» и «два дня» подчеркнуты. Надо быть полной дурой чтобы не понять — чиновника из Внешторгбанка вежливо послали, дали ему двое суток на улаживание конфликта, иначе. Не сможет разрешить проблему — доклад пойдёт наверх, ляжет на стол министра. Сейчас товарищ Иванов, который мне совсем не товарищ, будет вертеться как уж на сковородке уговаривая меня вернуть деньги, потому как выхода другого нет. Вернее есть — разносить северную надбавку белым медведям.

Осталось немного подождать, скоро банкир встанет передо мной на колени, пытаясь вымолить себе прощение. Я очень добрая и отходчивая, поэтому приму его извинения, но за это….

— Оль, о чем думаешь? У тебя сейчас такой предвкушающий вид, словно ты ждешь когда тебе принесут миллион, — передавая мне тарелку с каким-то жидким и совершенно пустым супом спросила Катерина.

— Его даже не посолили, что за гадость, — фыркнула я.

— У тебя первый стол, так что ешь не привередничай, разносолы кушать тебе ещё не скоро, только месяца через три, — сказала подруга, показывая мне как дурочке три пальца.

— Ни хрена себе, я же так от голода сдохну! Не фига себе придумали живодеры!

— Что за дворовые манеры, где та интеллигентная девушка которую я знаю? — прищурилась Катерина.

— Умерла от диеты! Давай второе! — протянула руку.

Оно было только чуть-чуть лучше первого. Безвкусная паровая котлетка и картофельное пюре на воде. Всё абсолютно бессолое и пустое. Компот из сухофруктов был жидкий и несладкий, я с трудом обнаружила на дне кусочек яблока. Такое ощущение что он пережил уже не первый свою варку, до того был безвкусен. Торты и пирожные так не разу и не попробовала, врачи не разрешали, только пару шоколадок «не заметили».

— Вам передача, — в палату зашла санитарка и передала мне большой букет и коробку конфет.

Цветы отдала Кате, в них была вложена записка — «Скорейшего выздоровления. Н. А. Щелоков».

— Ничего себе, сам министр тебе букет шлет, да ещё конфеты. Э… э коробку отдай, — протянула за ней руку подруга.

— Неа, — замотала я головой, — В ней моё спасение!

Обертка сорвана, крышка отброшена и я обеими руками начала брать конфеты. Чистейший, вкуснейший шоколад, я даже застонала от удовольствия. Наверное ещё ни разу конфеты не были для меня такими вкусными и желанными. Шоколадка на завтраке не в счет, там к ней был нормальный бутерброд с маслом и сыром, а здесь обед как в узилище.

Катя без улыбки на это смотреть не могла, конфеты отбирать не стала, за что ей огромное спасибо. Коробка вроде большая, но содержимого только чуть-чуть, одно слово заграница. В наши ложат по максимуму, здесь бы уместился целый килограмм, а не четверть как написано.

— Ладно горе ты моё голодное, схожу за булочкой и молоком, на ужин тоже что нибудь придумаю, — вздохнула подруга.

— Катюша, ты настоящий друг! Бери конфету, — протянула ей почти пустую коробку.

Та взяла одну, остальные две оставила мне, затем вышла в коридор. Как вышла так и зашла. — Там этот, помидор вчерашний. Пускать?

— Вначале наплети ему что нибудь про мое плохое самочувствие, после можешь запускать, — пару секунд подумав решила я.

Подруга кивнула и вышла, из-за двери послышался её голос. Минут десять рассказывала банкиру о кризисе, угрозе инфаркта и прочих напастях. Перечислила наверное половину справочника разных болезней, о большинстве которых я даже не подозревала. Наконец она закончила, было слышно как банкир облегченно вздохнул.

— Больная очень слаба, так что вы у неё недолго, — предупредила Катерина.

Вот дверь открылась и перед моими глазами появился вчерашний нахал.

— Добрый день Оленька, мы вчера так и не успели познакомиться. Меня зовут Юрий Алексеевич Иванов, я председатель правления Внешторгбанка, — протянул он мне цветы.

Всего три красные розы. Три! Вот жмотяра, даже стало как-то немного обидно. По видимому он до сих пор считает меня малолетней дурочкой. Ничего, сейчас вся спесь с него слетит как шелуха от лука.

— Зачем вы сюда пришли? Говорите быстрее, мне пора отдыхать, — недовольно сказала ему.