Киллер

— Разведетесь?

— Не поможет.

— А что же ваша родня? Отец или, может быть, брат? Кто-то же должен вас защитить.

— Снова мимо, — вздохнула, переводя взгляд на своё тело. — Что произошло?

Доктор Эренс подобрался, сложил руки в замок и виновато посмотрел на меня:

— От сильных ударов в нижнюю часть живота произошёл разрыв яичника. Время шло на минуты, нам пришлось его удалить…, - он замялся и посмотрел мне в глаза. — Если будете выполнять все предписания, то, существует вероятность что вы, сможете когда-то забеременеть.

— Простите. Вы хотите сказать, что последствие этой операции — бесплодие?

— Это лишь один из возможных вариантов событий…

Доктор ещё много говорил. Рассказывал о процессах, происходящих в организме женщины, необходимости строго соблюдения всех рекомендаций, сроках реабилитации и повторном обследовании. Что нельзя терять надежду и чудо обязательно произойдёт. Но я, глядя в одну точку, думала лишь об одном: «Он лишил меня свободы, чести, достоинства. А теперь отобрал возможность испытать на себе счастье материнства». В той палате я утратила интерес к жизни, обреченная на нескончаемое, нестерпимое, горькое одиночество. И поняла: теперь от меня толку нет. Дождутся нужного момента и избавятся, как от бракованной вещицы.

Вспомнились и слова Джея, когда он пришёл «проведать» свою супругу:

— Не захотела рожать от меня, значит ни от кого больше не родишь. Как женщина, ты меня больше не интересуешь. Хотя, что это я… какая из тебя теперь женщина…

Удивительно, но слово своё он сдержал. Отселил в отдельную квартиру и больше не касался меня, но я все же оставалась пленницей. Птицей в золотой клетке. Птицей, с подрезанными крыльями, которая больше никогда не взлетит. Незаметно и угасло желание разыскать Глеба. Прошло столько лет… может он женился, может счастлив, да и вообще, зачем ему я? Бракованная. И каждый раз, когда вспоминала про него, в голове звучал его ответ на мой невинный, я бы даже сказала, детский вопрос: «Скольких бы ты детей хотел? Двое или трое?

— Два сыночка и лапочка дочка. Это классика, моя птичка…».

Резкий, оглушительный звук, разрывающейся гранаты, автоматная очередь и крики мужчин заполнили собой тихий ноябрьский вечер, оповещая о прибытии Глеба. Я легонько улыбнулась. Все-таки нашёл, не бросил, не оставил…

3.19

Покрутила кистями, пытаясь ослабить узел на запястье. Вытягивала шею, стараясь разглядеть хоть маленький кусочек в узком окне: кто побеждает? Он один? Не похоже… слишком большой переполох. Сердце остервенело застучало в висках, шею и лицо обдало жаром переживания. Вдруг с ним что-нибудь случится? Что ж я бедовая такая! С психу подскочила на ненавистном стуле. Вдох-выдох. Думай…

Осмотрелась, закусывая до металлического привкуса губу. Есть! На столе, за которым сидели мои надсмотрщики, поблёскивал сталью нож. Запрыгала на стуле к желаемой целе, вознося молитвы всем святым, чтобы этот адовый скрежет ножек никто не услышал. Когда ладони коснулась деревянная рукоять, я уверовала, что, быть может, в жизни наконец наступила белая полоса? Эдакий просвет? Пальцы подрагивали от напряжения, но продолжали пилить веревку. Нож с зубцами, как для масла, все время застревал в ворсистом плетении, испытывая на прочность мое терпение. Несколько усилий и я ощутила свободу. Перерезала путы на ногах и вскочила с места.

Что дальше? За домом до сих пор раздавался шум выстрелов и борьбы. Выйти и схлопотать ненароком пулю? Верх опрометчивости. Остаться здесь и дождаться победившую сторону? А если это будет не Глеб? Что тогда? Взгляд упал на ладонь, в которой по-прежнему покоился нож. Самооборона?

Поставила стул на место, слабо связала ноги и руки, спрятала острие ножа в широком рукаве халата. Остаётся только ждать… Напряжённо прислушивалась к звукам, рождающим в голове красочные картины происходящего. Наконец, дверь хлопнула и в дом вошёл… Джейден.

Глаза полыхают яростью, всегда уложенные волосы взлохмачены, из краешка губы сочится тонкая струйка крови. Увидев меня, он облегченно вздыхает и в одну секунду подскакивает к стулу. Срывает верёвки и, потянув вверх за волосы, заставляет встать.

— Что ты творишь, ублюдок, — зашипела от обжигающей, пульсирующей боли на коже.

— Заткнись! — уткнулся губами мне в ухо и быстро, горячо заговорил, — хорошо ноги раздвигала, раз он не побоялся пойти за помощью к главе мафии Гарлема. Лучше, чем со мной… Что ж, он думает, что загнал меня в угол, но я живым не сдамся.

— Ты больной… тебе надо лечиться!

Он подставил дуло пистолета к моему виску и зашептал, как сумасшедший, сдавливая локтем горло:

— Давай, девочка. Должна же быть от тебя хоть какая-то польза. Ты выведешь меня отсюда и никто не пострадает.

В этот момент, дверь хижины слетела с петель, с грохотом заваливаясь на пол. Небольшую комнату заполонили незнакомые мне люди, во главе которых, стоял Глеб. Нахмуренные брови и острый, как японская катана, взгляд, способный исполосовать, порубить врага на мелкие кусочки. Твёрдая рука сжимает оружие, не раз стрелявшее этим вечером. Широкие плечи расправлены, подбородок презрительно вздёрнут вверх.

Несмотря на дуло, холодящее висок, все внутри меня всколыхнулось, радуясь его появлению. Живой и, судя по всему, абсолютно здоровый. Большего мне и не надо…

— Отпусти ее или умрешь прямо сейчас, — прорычал он не своим, от клокотавшего гнева, голосом.

— Киллер… Глеб, если я не ошибаюсь? Конечно, как же я могу теперь обознаться? Нет-нет. Теперь я точно знаю, что это ты — причина всех моих проблем. Видишь ли, Глеб, эта женщина — моя жена. Она находится в моей власти и подчиняется только мне. Только я решаю как ей одеваться, куда ходить, что и когда говорить, как меня ублажать, — сукин сын сделал долгую, выжидательную паузу на последних словах, подпитываясь ненавистью Глеба, полыхнувшей открытым огнём, — и только я решаю жить ей или нет. Так вот. Она плохая жена. Неверная, и заслуживает самого сурового наказания. Но, тебе ли этого не знать? Изменила мне, изменит и тебе. Вижу ты не согласен со мной, что ж, как жаль, что мне наплевать.

В подтверждении своих слов, Джейден сильнее сдавил шею, вынуждая меня хвататься за его руку, чтобы ослабить душащую удавку.

— Я выпотрошу тебя голыми руками…, - процедил Глеб, не сводя глаз с Джейдена.

— Не в этот раз, — он щелкнул затвором и погладил спусковой крючок указательным пальцем. — Выпустите меня или будешь соскребать ее мозг со стены.

Оливковые глаза Глеба метнулись к моим, посылая россыпь мурашек по всему телу. Столько разных эмоций читалось в этом взгляде, но чётче всего в них виднелась осознанность. Он так же как и я понимал, что Джейден не отпустит. Воспользуется, чтобы уйти и убьёт при первой же возможности.

— Предлагаю поединок. Честный. Без оружия. Только ты и я. Решим, наконец, чья это женщина: твоя или все же моя.

За спиной Глеба вразнобой зашуршали мужские голоса. Кто-то одобрял его решение, кто-то призывал без лишней суеты прикончить его на месте, кто-то даже вступал в полемику, рассуждая о вероятности выстрелом убить Джея, не задев меня. Но он никого не слушал, выжидательно глядел на Тёрнера.

Я же думала, что это чертовски плохая затея. Честность и Джейден Тёрнер — слова антонимы. Он обязательно сблефует, вывернется ужом, но использует ситуацию в свою пользу. И подтверждением моих догадок стал довольный голос Джея: