Киллер

– Вернемся к моей квартире. Если, как вы сказали, эти люди не собирались убивать нас, зачем вы убили их?

Он ожидал подобного вопроса.

– Потому что действие шумовой гранаты длится всего несколько секунд.

Она ответила быстро, уже зная этот факт:

– Но ведь у них были очки ночного видения. Ослепление, несомненно, должно было длиться дольше.

Виктор не собирался скрывать своего недовольства этими расспросами.

– Очки ночного видения имеют затвор для защиты от яркого света.

– Ладно, – сказала она, смирившись.

– Не убей я их, мы не смогли бы скрыться.

– Но ведь это были просто полицейские, правда? Хорошие парни.

– Вопрос стоял так: либо мы их, либо они нас, – сказал Виктор. – И они знали, на какой риск идут, нанимаясь в полицию.

Он дал ей подумать минуту, прежде чем вернулся к разговору.

– Так, что мы имеем на сегодня?

Ребекка отключилась от временно захвативших ее эмоций и выпрямилась.

– Эллиот Сейф, – сказала она с удивительной злобой. – Это был первый порт захода.

Она достала из наплечной сумки компьютерную распечатку черно-белого погрудного снимка худого человека в костюме: за пятьдесят или даже больше лет, лоб пересекают глубокие морщины, тонкие губы и темные глаза под кустистыми бровями. Он был похож на бухгалтера.

– Кто он? – спросил Виктор.

– Бухгалтер.

Виктор поднял бровь. Ребекка внимательно смотрела на него.

– Я что-то не так сказала?

Виктор покачал головой:

– Продолжайте.

– Сейф – старший партнер крупной лондонской финансовой компании Hartman and Royce Equity Investments. Именно он управлял счетом, с которого мне были переведены деньги, которые я потом перевела вам.

– Вы уверены?

– Вы хорошо знаете свое дело, а я свое.

Ребекка действительно хорошо знала свое дело – Виктор достаточно изучил ее, чтобы понять это. Он был уверен, что она точно знает то, о чем говорит. Он полез в куртку за сигаретами и спичками.

– Могли бы вы не делать этого? – попросила Ребекка.

Виктор поднял глаза.

– Простите, не понял, чего именно?

– Могли бы вы не курить? Прошу вас.

Виктор сунул все обратно.

– Я и так пытаюсь бросить.

– Вы будете чувствовать себя лучше.

– Так далеко я не загадываю.

Слегка улыбнувшись, Ребекка вернулась к делу:

– Однако Сейф – всего лишь ступенька, посредник и не более того. Передатчик денег в качестве дополнительного слоя защиты для того, кто стоит за всем этим. Нам нужно узнать, кому принадлежит счет, с которого поступили мне деньги. Без этого мы ничего не сможем сделать.

Ребекка сделала небольшую паузу, чтобы восстановить дыхание и продолжила:

– А для этого мне нужно добраться до файлов Сейфа.

– А можете вы это сделать извне?

– Могли бы помочь криптографическая команда ЦРУ и его суперкомпьютер.

– Понял.

– Перевод был выполнен электронным способом. Как я понимаю, от подставной компании или вообще какой-то однодневки. Но у Сейфа должны сохраниться записи. На жестком диске должно быть имя компании. Это все, что мне нужно.

– А почему просто не спросить у Сейфа?

– Вряд ли он знает, откуда на самом деле поступили деньги и тем более куда они ушли из его рук. А если и знает, нам он не скажет.

– Я могу быть очень убедительным.

Ребекка посмотрела в его темные глаза.

– Нам это не нужно.

– Вы хотите сказать, что не желаете этим заниматься?

– Верно, не желаю. В любом случае это было бы слишком трудно. Нам пришлось бы похитить его, а это не может быть легким делом. И он может солгать, указать на неверное направление. И у нас нет времени для этого. Добыть его файлы, несомненно, будет легче.

После недолгого раздумья Виктор кивнул:

– Значит, нам нужно взломать систему его фирмы.

– Это можно сделать, но у нас мало времени, и я надеюсь, что нам этого не понадобится. У него не может не быть ноутбука или карманного компьютера с информацией о клиентах. Чтобы получить наводку, нам нужно не так уж много.

– И сколько времени у нас, чтобы сделать это?

– Вполне возможно, что Сейфа попытаются убрать в порядке обрубания концов, значит, нам нужно добраться до него раньше них. Мой руководитель был убит в считанные дни с того момента, как операция пошла не так. Я не знаю, сколько еще людей в ней участвовало, но у нас есть основания считать, что не так уж много. Поэтому, если мы не доберемся до файлов Сейфа к завтрашнему дню, послезавтрашний может быть уже последним.

– Маловато времени.

– С этим я ничего не могу поделать.

Виктор сжал зубы. Это была лишь констатация факта, а не упрек. Жаловаться было не в его характере.

– За такое короткое время я не смогу добыть его компьютер так, чтобы он не узнал этого.

Ребекка кивнула, неохотно соглашаясь.

– Нам нужно записаться на прием в компанию Сейфа на завтра, – сказал Виктор. – Кроме того, нам нужны его домашний адрес и любая информация о нем, которая может иметь отношение к делу.

– Завтра в половине третьего дня я встречаюсь с одним из его заместителей.

– Быстро.

Он уловил тень гордой улыбки на ее лице, прежде чем она сказала:

– Я не слишком много жду от этого. Не люблю гнилые зубы.

– Это всего лишь американский стереотип. Зубы в Британии не хуже, чем в других странах.

– Как жаль, – покачала головой Ребекка.

– Простите, что?

– Я подумала, что вы могли бы произнести «наш».

– Почему, я должен был это сказать?

– Вы не были должны, но если бы произнесли, это могло бы сказать мне, откуда вы.

– Вы думаете, я – британец?

Ребекка покачала головой:

– Нет, но вы могли бы сказать это вместо слова «американский».

– Так я – американец?

– Иногда вы говорите так, словно вы откуда-то из Соединенных Штатов, в других случаях, как брит, иногда, как человек с другой стороны Атлантического океана. Ваш акцент все время меняется, так что я не могу уловить никакого намека.

– Я много странствовал.

– Это я поняла. Но когда мы говорили по телефону, я была уверена, что уловила в вашем английском восточно-европейский акцент. А когда мы увиделись, мне казалось, что я слышу оттенок французского языка. И мне представилось, что ваш акцент отражает страну, в которой вы в данный момент находитесь.