КИМ 1

– Лучше всего будет, если проблема решится внутри самой Каталонии, - задумчиво ответил Артузов.

– И как вы себе это представляете, господин Артузов?
– язвительно поинтересовался Ларго.

– Для начала господин Асанья должен связаться с господином Компанисом и поговорить с ним, как президент с президентом, - Артузов повернулся к Асанье и принялся излагать сформулированные еще в Мадриде идеи.
– В разговоре напирайте на то, что, если Каталония хочет сохранить свою автономию, она должна быть полностью лояльна республике. Женералитет должен завершить коллективизацию и взять все предприятия под свой контроль, а каталонские войска должны перейти в подчинение центральному командованию.

Особо уточните, что профсоюзы, входящие в НКТ, никто распускать не собирается, просто они теперь перестанут диктовать свою волю правительству, а будут заниматься своим делом, то есть, защищать права рабочих. Вообще, в разговоре старайтесь не угрожать, но четко обозначьте, что наше терпение подходит к концу и, если Женералитет не наведет порядок в Каталонии, то это сделаем мы!

– Это возможно, - обдумав предложение Артузова, ответил Асанья.
– Вот только... вы не боитесь, что анархисты могут подслушать наш разговор, если я позвоню господину Компанису по телефону?

– Пусть слушают, - усмехнулся Артузов.
– Компанису придется вести переговоры с анархистами, и будет даже лучше, если у них появится независимое подтверждение его слов о готовности республики вмешаться.

– Хорошо, товарищ Артузов, - наконец, кивнул Асанья.
– Сегодня я составлю план разговора, а завтра днем позвоню Компанису. Благодарю вас за ценные советы.

– Не за что, - встав с кресла, ответил Артузов.
– Всего вам доброго, господин Асанья, господин Ларго!

Покинув кабинет президента, Артур Христианович направился на вокзал, где, на одном из запасных путей стоял его салон-вагон. Вагон был оборудован радиоузлом, при помощи которого, через посредничество барселонской ячейки Коминтерна, Артузов собирался связаться со Шпигельгласом. В отличие от предстоящего разговора Асаньи с Компанисом, о его разговоре с Сергеем Михайловичем анархистам знать было совершенно не обязательно.

3 мая 1937 года. 15:00.

Кабинет Л. Компаниса. Барселона, Площадь святого Иакова, дом 4.

Президент Женералитета Каталонии Луис Компанис сидел в своем кабинете и работал с документами.

Работа не шла, поскольку президент, еще вчера предупрежденный товарищем Шпигельгласом о предстоящем разговоре с Мануэлем Асаньей, заметно нервничал. Об инциденте со звонком премьер-министра Ларго ему уже доложили, так что он понимал, что разговор будет непростым. Однако, Компанис, насколько это было в его силах, подготовился к разговору и был готов до последнего защищать право Каталонии на автономию.

Асанья позвонил в три часа пополудни.

– Добрый день, господин Асанья!
– поздоровался Компанис после того, как секретарь переключил звонок на телефон в его кабинете.

– Добрый день, господин Компанис!
– ответил Асанья.
– Я надеюсь, наш разговор пройдет без инцидентов наподобие вчерашнего?

– Вчерашнее происшествие - досадная случайность, господин Асанья, - Компанис, не ожидавший, что разговор с первых слов повернет в это русло, сбился с мысли и начал оправдываться.
– Уверяю вас, что такое больше не повторится!

– Боюсь, что это не случайность, а закономерный итог того, что вы утратили контроль над ситуацией!
– возразил Асанья.
– Господин Компанис, поймите меня правильно, я уважаю ваше стремление к независимости и самоуправлению, но интересы республики волнуют меня гораздо сильнее, нежели независимость Каталонии!

– Что вы предлагаете?
– прямо спросил Компанис.

– Я предлагаю вам самостоятельно решить вопрос власти в Каталонии, - ответил Асанья.
– Договаривайтесь с профсоюзами, вводите в город войска, словом, делайте что угодно, но завершите коллективизацию промышленности и установите в регионе твердую власть, причем, обязательно - лояльную центральному правительству. Потому, что иначе это придется сделать нам!

– Если вы попытаетесь ввести в Барселону свои войска, все каталонцы в едином порыве встанут на защиту нашей независимости!
– попытался надавить на собеседника Компанис.

– Лучше бы вы в едином порыве с остальными республиканцами выступали против Франко, - проворчал Асанья.
– Поймите, мне тоже не хочется устраивать гражданскую войну внутри гражданской войны, но, если мы с вами не наведем порядок и не объединим наши усилия, никакой автономной Каталонии не будет, как не будет и самой республики! А будет один лишь Франко, который нас с вами обязательно расстреляет, как мятежников! Вы этого хотите, господин Компанис?

– Ни в коем случае!
– воскликнул Компанис, на лбу которого непроизвольно выступила испарина.
– Я все понял, господин Асанья, я приложу все усилия, чтобы обеспечить лояльность Каталонии республиканскому правительству!

– Вы уж постарайтесь!
– уже более добродушно произнес Асанья.
– Может быть, вам нужно какая-то помощь?

– Пожалуй, есть кое-что, с чем вы можете мне помочь, - после довольно продолжительных раздумий ответил Компанис.
– Вы не могли бы договориться с лидерами Национальной Конфедерации Труда и Всеобщего Союза Трудящихся об отправке в Барселону делегатов, пользующихся значительным авторитетом среди рабочих? С их помощью мне будет легче убедить профсоюзы передать свои предприятия под контроль Женералитета.

– Разумно, - согласился Асанья.
– Хорошо, я договорюсь с господами Оливером[2] и Ларго об отправке представителей. Всего доброго, господин Компанис, я надеюсь, нам больше не придется связываться друг с другом по столь неприятным поводам!

– Всего доброго, господин Асанья!
– ответил Компанис.

Повесив трубку, Компанис достал носовой платок и вытер испарину со лба. Все оказалось не так страшно, как он изначально предполагал. Договориться с рабочими будет непросто, но, если напирать на опасность, которую несет приход к власти Франко, все может и получиться. Да и профсоюзные лидеры, которых обещал прислать Асанья, должны помочь убедить рабочих. Во всяком случае, Компанис искренне на это надеялся.

3 мая 1937 года. 18:37.

Барселона. Площадь Мануэля Асаньи, дом 6.

Если у кого-то и были сомнения насчет того, что анархисты из НКТ прослушивают правительственные разговоры, то к вечеру третьего марта они окончательно развеялись. С одного взгляда в окно становилось ясно, что весь город уже знает, о чем говорили Компанис и Асанья.

Ближе к вечеру в штаб-квартире Национальной Конфедерации Труда на площади Мануэля Асаньи[3] состоялось совещание, в котором приняли участие лидеры всех входивших в НКТ профсоюзов. Из-за своей анархо-синдикалистской направленности, НКТ признавала только низовую самоорганизацию, а вопросы, касающиеся всех, решала на таких вот собраниях.

– Здравствуйте, товарищи!
– открыл совещание секретарь каталонского отделения НКТ Мариано Родригес Васкес.
– О произошедшем вчера, я надеюсь, все уже в курсе? В таком случае, я прошу профсоюз телефонистов примерно наказать рабочего, своей глупой выходкой нарушившего установившееся в Барселоне шаткое равновесие!

– Мы разберемся, - пообещал представитель телефонистов Каталонии.

– Очень хорошо, что вы разберетесь, - кивнул Родригес.
– Однако, нам нужно решить, что мы будем делать дальше. Президент Асанья, на площади имени которого мы сейчас находимся, требует от Женералитета решительных мер по наведению порядка!