КИМ 1

Мануэль уже приготовился ответить что-то резкое, но сделать это ему не дала Федерика Монтсени. Постучав карандашом по стакану, чтобы привлечь к себе внимание, она твердо и громко обратилась к присутствующим.

– Товарищи, сейчас не время для споров!
– произнесла Монтсени.
– Мы собрались здесь не для этого.

– Благодарю, госпожа Монтсени, - кивнул Компанис.
– Список проблем, которые нам нужно решить, я озвучил, поэтому предлагаю приступить к их обсуждению. Начнем, пожалуй, с экономики и промышленности…

– Разрешите, господин президент?
– произнес Родригес.
– Сразу после инцидента на телефонной станции мы с лидерами профсоюзов посовещались и подготовили меморандум, в котором изложили наши требования. Не угодно ли вам с ним ознакомиться?

Компанис кивнул, после чего секретарь передал ему несколько листов бумаги, исписанных крупным четким почерком. Прочитав документ, Компанис передал его Рафаэлю Видиелле, который также внимательно с ним ознакомился.

– Значит, ваши требования в основном касаются сохранения автономии Каталонии и невмешательства в профсоюзные дела?
– уточнил Видиелла, положив меморандум на стол.
– Думаю, что ваши условия вполне устроят как Женералитет, так и Каталонское отделение Всеобщего Союза трудящихся, которое я имею честь здесь представлять.

– Устроят, - подтвердил Компанис.

– И все же, как вы видите окончательную коллективизацию?
– уточнил Родригес.

– На все предприятия будут назначены директора, подчиняющиеся непосредственно советнику по труду и общественным работам, - ответил Компанис.
– И, поскольку многие предприятия нуждаются в государственных кредитах, а наши финансовые возможности весьма ограничены, на предприятия также будут назначены финансовые инспекторы, которые будут следить за тем, чтобы кредиты расходовались строго по назначению. Я полагаю, что на оборонные предприятия центральное правительство пожелает также направить и своих представителей.

Чтобы обеспечить нормальную работу профсоюзов и гарантировать им возможность защищать права рабочих, я предлагаю ввести в исполнительный совет Женералитета представителей от Национальной Конфедерации Труда и Всеобщего Союза Трудящихся с правами советников. Таким образом, Женералитет будет контролировать работу предприятий, а профсоюзы смогут полноценно участвовать в работе правительства.

Вначале Мариано Родригес слушал Компаниса недовольно нахмурившись, но затем его лицо разгладилось, а под конец он даже удовлетворенно кивнул.

– Ну, что же, господин Компанис, ваши условия выглядят вполне приемлемыми, - произнес Родригес.
– Думаю, я смогу убедить входящие в НКТ профсоюзы их принять.

– От лица ВСТ я тоже соглашусь с коллективизацией на таких условиях, - подтвердил Видиелла.

– Очень хорошо, - кивнул Компанис.
– Вопрос о подчинении Народной армии Каталонии центральному правительству мы сейчас обсуждать не будем, скажу только, что мы с советником по обороне господином Исглесом считаем данное требование президента Асаньи вполне разумным. Более же подробно этот вопрос господин Исглес обсудит с военным министром господином Ларго.

А вот что нам необходимо обсудить, так это вопрос внутренней безопасности и обеспечения правопорядка. И тут я не предлагаю, а именно требую, чтобы все вооруженные соединения, не находящиеся в подчинении Женералитета, сложили оружие и были распущены!

– Мы готовы согласиться на это ваше требование, но только после того, как в Барселоне, да и во всей Каталонии будет наведен порядок, - заметил Родригес.
– До этого момента я не могу лишать рабочих возможности защищать себя и свои предприятия!

– Звучит разумно, - вынужден был признать Компанис.
– Похоже, что нам придется ввести некий переходный период, во время которого организации, не принимающие враждебных действий против правительства, смогут оставаться вооруженными.

– На такой вариант я соглашусь, - подтвердил Родригес.

– А что, если мы не согласимся?
– возмущенно спросил Мануэль.

– Те, кто не согласится сложить оружие, будут объявлены мятежниками и уничтожены!
– твердо ответил Компанис.
– В сложившихся условиях у нас нет времени уговаривать каждого персонально. Либо вы с нами за Каталонию и Испанию, либо - против и будете уничтожены!

– Но… понимаете-ли, в чем дело… - произнес Мануэль, разом утративший весь свой пыл.
– Я, конечно, предложу своим товарищам сложить оружие, но ведь далеко не все из них меня послушают! Для многих уже то, что я участвую в этих переговорах, является преступлением против свободы личности!

– Я могу предложить возможное решение данной проблемы, - произнес советник по обороне Исглес.
– Те, кто не желает сложить оружие, может повернуть его в сторону нашего общего врага, отправившись добровольцами на Арагонский фронт.

– Это хорошее предложение - одобрил генерал Посас.
– Солдаты нам нужны. Но именно солдаты, а не вооруженные анархисты! Поэтому, все добровольцы перед отправкой на фронт должны будут пройти подготовку в тренировочных лагерях, где из них сформируют нормальные полки! И, чтобы среди добровольцев не было никого из этих ваших Отрядов контроля! Такие мясники нам на фронте не нужны!

– Не волнуйтесь, генерал, никто из Отрядов контроля на фронт не попадет, - заверил его Компанис.
– Отряды будут официально распущены, а их членам будет предложен выбор сдаться и предстать перед судом, либо же отказаться и быть уничтоженными.

После этих слов Сергей Михайлович Шпигельглас, до того молча наблюдавший за ходом переговоров, наклонился к Розе Веласкес и что-то негромко ей сказал.

– Советский Союз готов выступить гарантом того, что суд над членами Отрядов Контроля, если таковой, конечно, состоится, будет объективным и беспристрастным, - перевела Роза слова Шпигельгласа.

– Можно подумать, что кто-то поверит, будто Советский Союз сможет обеспечить беспристрастность!
– ехидно заметил представитель ПОУМ Эдрик Адроэр.

– Наше дело - предложить, - произнесла Роза, сперва переведя Шпигельгласу слова Адроэра, а затем выслушав его ответ.
– Верить же, или нет - это пусть каждый решает сам.

– Вам же, товарищ Адроэр, равно как и вашей партии, я настоятельно рекомендую снизить накал критики в адрес Советского Союза!
– неожиданно заявил Хуан Гарсия.

– Господин Гарсия, неужели вы оправдываете политику Сталина, предавшего революцию и уничтожившего ленинскую народную демократию?
– возмутился Адроэр.