КИМ 1
Шрифт:
– Неплохо, - признал Киров.
– А почему не все на «отлично»?
– Так уж вышло, - вздохнул Максим.
– На географии с границами некоторых стран слегка запутался, я ведь помню не только те границы, что есть сейчас, но и те, что будут. На литературе мне не повезло с темой сочинения, попался Островский, которого я терпеть не могу, а астрономия… ну, просто не мое это.
– Понятно, - хмыкнул Киров.
– Товарищ Сталин рассказал мне о вашем предложении зачислить вас в НКВД и, раз аттестат зрелости вы получили, завтра жду вас у себя в кабинете. Напишете заявление, а я прослежу, чтобы вы
– Есть, товарищ Киров, - кивнул Белов.
– Тогда у меня сразу к вам просьба, как к будущему сотруднику, - продолжил Киров.
– Вы не могли бы поискать в своем ноутбуке информацию о сотрудниках ГУГБ? Меня интересует, кто из них надежен, а кого надо гнать поганой метлой!
– Поищу, - кивнул Белов.
– А вас интересует только ГУГБ или весь наркомат?
– Давайте пока только на ГУГБ, - подумав, ответил Киров.
– В остальных управлениях дела обстоят несколько получше.
– Хорошо, товарищ Киров, сделаю, - пообещал Белов.
22 декабря 1934 года. 10:00.
Кабинет С. М. Кирова. Москва, улица Дзержинского, дом 2.
На следующий день Максим, как и было велено, явился в приемную Кирова на площади Дзержинского, многими по старинке именуемой Лубянкой, имея при себе кожаный портфель, то самый, что он одолжил у Сергея Мироновича еще в Ленинграде. Сидевший за столом секретарь только уточнил фамилию Максима, после чего сообщил, что товарищ нарком ждет его, и предложил пройти в кабинет, что Максим и сделал.
Кабинет Кирова на Лубянке был гораздо просторней такового в Смольном, да и обставлен он был заметно богаче. Стены были отделаны панелями из полированного дерева, рабочий стол с примыкавшим к нему длинным совещательным столом был обтянут дорогим сукном, а в проходах по обе стороны стола лежали ковровые дорожки.
Увидев вошедшего в кабинет Белова Киров улыбнулся и встал со своего места.
– Здравствуйте, Максим, - приветственно кивнул Киров.
– Здравствуйте, товарищ Киров, - произнес Максим, пожимая протянутую руку.
– А я к вам не с пустыми руками!
Поставив на стол портфель, Максим открыл его и протянул Кирову несколько листов бумаги, соединенных канцелярской скрепкой.
– Вот, это то, что мне удалось нарыть за вчерашний вечер, - прокомментировал Белов, протягивая Кирову распечатки.
– Здесь список всех начальников отделов ГУГБ с тридцать четвертого по сорок шестой годы. По каждому дана краткая справка. Если человек был репрессирован, то указано, когда, кем и по какому обвинению.
– Спасибо, Максим, - обрадовался Киров, бегло просмотрев распечатки и спрятав их в ящик стола.
– Да не за что, товарищ Киров, - пожал плечами Максим.
– Я еще в ноутбуке покопаюсь, найду более подробные сведения.
– Знаете, Максим, в неофициальной обстановке называйте меня лучше по имени-отчеству, - предложил Киров и выложил перед Беловым два листа бумаги.
– А теперь присаживайтесь и пишите заявление о приеме на службу в Главное Управление Государственной Безопасности НКВД СССР. Образец заявления я вам дал.
Бегло просмотрев образец, Максим обмакнул перо в чернильницу и аккуратно,
без помарок, начал писать. Поставив подпись и промокнув написанное, Максим протянул заявление Кирову.– Написали? Молодец!
– произнес Сергей Миронович, внимательно прочитав написанное.
– Надо же, без ошибок! Знали бы вы, чего я только не начитался за годы работы в Ленинградском Обкоме! Даже ответственные работники иногда такое пишут, что хоть стой, хоть падай… Ладно, Максим, подождите немного, я сейчас вызову одного сотрудника, он проведет вас по всем инстанциям.
Наложив на заявление свою резолюцию, Киров снял телефонную трубку.
– Пригласите ко мне товарища Виноградова!
– распорядился Киров.
Фамилия показалось Максиму знакомой, но он, в последние дни загруженный экзаменами и вечерними беседами с Ворошиловым, не смог вспомнить, где он ее слышал. Да и сама фамилия была довольно распространенной. И только когда товарищ Виноградов вошел в кабинет, Максим узнал в нем того сотрудника НКВД, с которым он пару раз пересекался в Ленинграде.
– Вот, Максим, познакомьтесь, это Николай Иванович Виноградов, оперуполномоченный НКВД, - представил вошедшего Киров.
– Товарищ Виноградов, это Максим Иванович Белов. Сейчас вы сопроводите его в отдел кадров, а в дальнейшем будете помогать ему в выполнении заданий партии и правительства! Вопросы есть?
– Нет, товарищ нарком!
– ответил Виноградов.
По лицу товарища оперуполномоченного было видно, что вопросы у него есть, и немало, но он, еще по Ленинграду знавший, что с Максимом все непросто, явно предпочел их не задавать.
– Максим, по мере необходимости можете посвящать товарища Виноградова в информацию, носителем которой вы являетесь, - обтекаемо распорядился Киров.
– Только сперва сообщите мне, чтобы товарищ Виноградов подписал расписку о неразглашении.
– Есть, товарищ Киров!
– кивнул Максим.
– Тогда идите, - кивнул Киров.
Благодаря присутствию оперуполномоченного Виноградова, бывшего при Кирове кем-то вроде порученца, оформление Максима в НКВД прошло безо всякой волокиты и уже каких-нибудь три часа спустя он возвращался в Кремль, имея звание старшего сотрудника особых поручений, три «кубаря» в петлицах и оклад в триста пятьдесят рублей в месяц.
Получил Максим и полагавшееся ему вещевое довольствие. После оформления всех бумаг, товарищ Виноградов повел Максима на склад, где ему выдали полный комплект обмундирования, включавшего в себя комплекты летней и зимней формы, длинную кавалерийскую шинель, сапоги, и портупею. От новенького же пистолета «ТТ» Максим отказался, предпочтя и дальше пользоваться привычным ему «Вальтером».
Оказавшись дома, Максим выгладил зимний комплект формы и повесил ее на плечики, после чего направился в рабочую комнату, где продолжил искать необходимую Кирову информацию о сотрудниках НКВД. Вечером же к нему зашел Ворошилов и обрадовал новостью, что через несколько дней состоится совещание по вопросам вооружения, на котором ему предстоит присутствовать.
25 декабря 1934 года. 12:57.
Кабинет И. В. Сталина. Москва, Сенатский дворец Кремля.