Ким Филби

Наш окончательный триумф пришел с перехвата телеграммы из Мадрида в Берлин, в которой говорилось, что англичанам удалось раскрыть немецкую агентурную сеть «наверняка агентурным путем». Единственным недостатком в нашей операции было наше уважение к немецкой разведывательной службе.

Успех этой операции, подобная вторая была проведена в Лиссабоне, намного упрочил мое положение в СИС и сделал даже больше, так как о ней стало известно в других кругах, Сэм ХОР был в восторге, МИД Англии был доволен. Сотрудники службы радиоперехвата и шифровальщики радовались, что наконец-то их материал был так хорошо использован. МИ-5 была довольна более либеральным подходом к использованию в подходящей форме материалов криптографической службы. Мои шефы получили много похвал, а я получил повышение.

В сферу моей деятельности была добавлена территория Северной Африки, и я стал вторым заместителем начальника отдела. Мое положение еще больше упрочилось.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление, чтобы затем перейти к изложению дальнейших событий. Я проработал в секции 5 лишь несколько недель, когда была успешно осуществлена деликатная операция РУЗВЕЛЬТА против японцев. Ее первым зримым результатом было прибытие в Сент-Олбани двух оперативных работников из ФБР, которые подобно паре пулеметов на все лады расхваливали успехи их организации.

Мой босс, начальник секции 5, уже «цапался» с ФБР. Характерной чертой его дьявольской энергии и ошеломляющей самоуверенности было то, что он, не колеблясь, мог скрестить мечи с Дж. Эдгаром ГУВЕРОМ, искусным политиком. Он относился к представителям ФБР с вежливой осторожностью. Двое уехали, оставив после себя дух Америки. Они очернили Госдепартамент, Военный и Военно-морской департаменты. По их рассуждениям выходило, что, если бы не ГУВЕР, США давно бы были колонией японцев. Они даже ни словом не обмолвились о заслугах генерала ДОНОВАНА и стратегической разведывательной службе США (O.S.S.). Однако вся информация поступала как раз из O.S.S.

«Дикий Билл» (Wild Bill) собрал вокруг себя странный контингент йельских профессоров, юристов и страховых агентов. Они прибыли в Сент-Олбани. Мой босс видел прямую выгоду в сотрудничестве с новой организацией, которую можно было использовать в своих интересах.

С некоторым удивлением я узнал, что он организовал всё так, что едва оперившееся контрразведывательное подразделение O.S.S. пользовалось привилегией доступа к материалам, полученным из криптографических источников. Таким образом, они были поставлены на один уровень с нашей организацией, МИ-5, Правительственной школой кодов и шифров, службой радиоконтрразведки и другими.

Представление об их квалификации можно получить, проанализировав поведение их первых представителей в Лиссабоне. Некий Рэй Оливьера зашел к нашему человеку и представился сотрудником O.S.S. Когда его попросили предъявить документы, он открыл папку — она была полна долларов. Его преемник ДИ ЛЮСИЯ был еще хуже.

Когда сотрудники O.S.S. окончательно установили с нами контакт (их поведение было в то время раздражающе унизительным), они запросили наше мнение о качествах, которыми должен обладать их представитель в Лиссабоне. Мы сообщили об этом нашему человеку в Португалии. Его ответ был точен: «Пусть пошлют (ради Христа) человека по имени СМИТ». Нет надобности говорить, что даже у животных бывают неприятности. И сейчас O.S.S. /ЦРУ — не бумажный тигр (хотя они и потерпели поражение в борьбе с Госдепартаментом по вопросу о М.НУ / /M.Nhu/).

После представителей O.S.S. и ФБР нас иногда навещали отдельные сотрудники военной и военно-морской разведок США. В то время это сотрудничество приносило нам только разочарование. Наши контакты с O.S.S. были вынужденными, но доброжелательными, с ФБР — официально далекими, но лично приятными.

Первый представитель ФБР у нас и МИ-5 был высоким и красивым человеком, курящим трубку, приводящим в отчаяние всех наш секретарш. Положение изменилось, когда приехал его преемник: теперь уже он сходил с ума от всех наших секретарш. Перед игрой в гольф он всегда напивался и заявлял, что он никогда не чувствует себя плохо после пьянок.

А теперь следует остановиться на развитии событий первостепенной важности. Задолго до падения Германии старшие офицеры стали заглядывать в будущее, стремясь найти перспективы возобновления их предвоенной деятельности против СССР и коммунистического движения. Было решено создать внутри организации небольшую секцию, чтобы подготовить почву для переключения с работы против противника — Германии на работу против союзника — СССР.

Для направления работы этой секции в СИС был взят состарившийся сотрудник МИ-5. Он начал работать, имея в распоряжении мизерные средства. Он собирал информацию, анализировал ее и предлагал пути будущей деятельности. Работал он уже не лучшим образом, не добивался направления ему необходимых кадров и оборудования и жаловался, что никто никогда не отвечает на его запросы. С самого начала было абсолютно ясно, что его назначение — временное и в конце концов его должны заменить кадровым сотрудником СИС. Но стоял вопрос: «Кем?»

По мнению моего босса, не было ни малейших сомнений в том, что именно ему, кто руководил всей контрразведывательной работой за рубежом против стран Оси, предложат эту работу. Однако после осторожной консультации с другими заинтересованными лицами я подумал, что этот пост нужно занять мне самому. Взвесив все «за» и «против», я решил, что и у меня, по крайней мере, есть шансы на успех.

Я уже указывал, что в течение всей войны мой босс боролся против МИ-5, Радиоконтрразведывательной службы и Правительственной школы кодов и шифров в Англии, а также против ФБР в США, и только близорукий или неосторожный человек мог делать это. Я должен также сказать, что у него был внутренний, возможно более опасный враг, а вскоре он нажил себе и другого.

В своем единоличном стремлении к власти он пренебрег интересами своего титулованного босса, заместителя начальника разведки, и настоял на том, чтобы иметь дело с самим начальником. Заместитель начальника презирал своего подчиненного, но у него не хватало характера призвать его к ответу. Он стоял за кулисами сцены, кусал ногти и постоянно смахивал слезу, катящуюся из уголка левого глаза. Казалось, что он, возможно, сможет действовать, если кто-нибудь придаст ему мужества.

Важным было то, чтобы не я сам пробивал себе дорогу к посту, а заместитель начальника СИС был идеальным орудием для этого. Мой расчет оправдался. Я стал искать с ним встреч и сводить все разговоры к вопросу о новом антисоветском, антикоммунистическом подразделении.

Я высказывал предположение, что работа в этом отделе потребует всесторонних усилий, что работать против советских служб не так просто, как против немецких. Эта работа вызовет необходимость теснейшего контакта между всеми заинтересованными службами: СИС, МИ-5, службой радиоперехвата, криптографами. В противном случае мы представляли удобную мишень для врага.

Зерна пустили корни. Очень скоро заместитель начальника нашел меня и стал ныть об ужасных отношениях, которые существовали между СИС, МИ-5 и другими службами. Он хотел, чтобы я высказал предложения по нормализации обстановки, но по причинам, вытекающим из линии моего поведения, я воздержался от этого.

Примерно в это время последний гвоздь был вбит в гроб моего босса, и сделал это он сам. Дело в том, что он еще раз поссорился с Дж. ЭДГАРОМ ГУВЕРОМ и в порыве негодования составил проект письма, которое, по его предположению, начальник СИС должен был направить прямо ГУВЕРУ Письмо, составленное совсем не в дипломатических выражениях, обвиняло ГУВЕРА в том, что он пренебрегает разведывательными интересами ради своих политических амбиций, и содержало много обвинений в делах, подобных первому.