Киндер-сюрприз для бывшего

Яр одарил меня ответной улыбкой, подмигнул, поднялся на ноги и направился к лестнице.

— Ладно, пойду пока в нашу спальню. Место Марусе там приготовлю. Если хотите, можете составить мне компанию, — отправился вверх по лестнице, обойдя наши сумки. На последней ступеньке он притормозил и грудью навалился на перила. — Но, если ты передумала, Роман все еще ждет вас у ворот.

Все-таки он предоставил мне свободу.

Да, немного припозднился с ней, однако теперь у меня появилось право выбора.

Я поспешила к панорамного окну, выходящему на главную дорогу. Отодвинув занавеску, заметила за воротами стоявшую машину, двигатель которой по-прежнему работал. Роман прогуливался вокруг нее, затягиваясь сигаретой и выпуская белое облако дыма в небо.

"Он ведь неспроста там стоит", — подумала я.

Я прокрутила ключ в дверном замке, распахнула дверь и высунулась на крыльцо.

— Роман! — громко окликнула я. — Можно вас на секундочку?

Мужчина последний раз затянулся сигаретой, проходя через ворота. Затушил бычок о крышку урны, выбросил его внутрь и добежал до крыльца.

— Да, Настасья Дмитриевна.

— Можно узнать, почему вы до сих пор не уехали?

Мужчина вытянул лицо. Переминаться с ноги на ноги начал.

— Так это... Ярослав Львович попросил не уезжать, пока он не подаст сигнал.

— Какой еще сигнал?

— Что мне не нужно отвозить вас обратно.

Выходит, Ярослав заранее попросил его не уезжать, потому что не был уверен, что я останусь.

Отсюда следовало, что у меня изначально было право выбора. Вот только Яр забыл упомянуть о нем.

Бестолочь. Да и я тоже хороша. Чуть было не подохла от разрыва сердца из-за этого юмориста недоделанного.

— Так мне ждать вас, или как? — Роман вырвал меня из раздумий.

Улыбнувшись, я мотнула головой.

— Нет, мы остаемся. Можете ехать по своим делам.

Возможно, я делаю очередную ошибку, выбирая его, но я не узнаю, пока не совершу ее.

В этом не было никакой логики, я просто прислушалась к своему сердцу.

Избавив Марусю от комбинезона и шапки, я поднялась с ней на второй этаж. Пришлось побродить по коридорам, пока в самом конце одного из них я не заметила луч дневного света, проникающего сквозь щель чуть приоткрытой двери.

Подобралась на цыпочках к ней, одним глазком глянула в узкую щель. Не увидев ничего, отворила пошире — и вот оно — необычайное сочетание раздолбая, красавчика и того, от кого я имела глупость родить ребенка.

Ярослав не заметил меня. Он пыжился, волоча на себе детскую колыбельную.

Откуда он взял ее?

Яр поставил колыбельную у прикроватной тумбы, рядышком с шикарной двухместной кроватью. Выровнял строго параллельно стыкам паркета и, уперев руки в бока, отошел на пару шагов. Склоняя голову вправо-влево и почесывая бороду, оценил общую картинку. Мыкнул, после чего сдвинул кроватку ближе к окну.

— Вот теперь идеально! — отметил он восторженно.

— Ы-ы-ы-ы! — внезапно воскликнула Маруся, по всей видимости, соглашаясь с оценкой папки и тем самым выдавая наше присутствие.

Втянула голову в плечи. За неимением возможности провалиться сквозь землю, решила укрыться за стеной, но не успела.

Ярослав резко оглянулся. Застав нас, тотчас расплылся в благодарственной улыбке.

— Все-таки не ушла, — удивленно произнес, будто бы не верил своим глазам.

— Нет, осталась, — выдохнула я, оставаясь стоять в дверном проеме в замершей позе.

— Почему? — принялся медленно сокращать дистанцию между нами. С каждым шагом его зубоскал становился только шире.

Рад ли он был, или таким образом он выражал самодовольство — черт бы знал.

Я растерянно переминалась с одной ноги на другую. Рот раскрывался и тут же захлопывался.

Слова не находились. Словарный запас иссяк, словно в одну секунду отупела. Мое нахождение здесь и для меня самой оставалось загадкой.

Когда Ярослав подошел ко мне совсем близко, Маруся пришла мне на выручку, перетянув все его внимание к себе. В отличие от меня, дочери было что сказать. Она разговорилась, и, судя по ее нахмуренным бровкам и пальчикам, сложенных в фигушки, толкала она весьма дельные вещи.

Склоняюсь к тому, что она отчитывала нашего нерадивого папаню и грозилась устроить ему взбучку сегодня ночью. А уж если не взбучку, то хотя бы лишить спокойного сна.

Закончив свой сварливый монолог, дочь протянула ручки к Ярославу, вызывая у нас обоих умиление.

— Наверное, поэтому, — указала на дочь, переложив всю ответственность за свой выбор на кроху.

— Одобряю ваше желание, Мария Ярославовна, и сиюминутно выполняю, — промурлыкал Ярослав и с моего позволения подхватил дочь на руки.

Я особо не волновалась за нее. Ярослав был не настолько глуп, чтобы навредить малышке. И, судя по тому как он оберегал ее от меня же в машине, тот готов был встать на ее защиту даже от подкроватных монстров.

Вскоре мы сообща занялись разбором багажа. Комната за считанные минуты превратилась в склад вещего рынка. Ярослав аккуратной стопкой складывал вещи Маруси, разглядывал веселенькие костюмчики и потешался над каждым, отмечая, что я лишена вкуса и чувства стиля.

Позже выяснилось, что кроватку Ярослав перенес из комнаты напротив. В ней раньше проживали его племянницы.

Пока мы обустраивались, он частенько бегал в соседнюю спальню, а возвращался оттуда с различными безделушками. То погремушку притащит Марусе, то балдахин принесет для колыбельной.

Кульминационным пунктом нашествия на имущество племянниц Ярослава стал розовый детский горшок с нарисованными пчелками по бокам. С трофеем он вальяжно прошелся вдоль комнаты, сделал круг почета. И все бы ничего, но этот горшок был напялен на голову, подобно ковбойской шляпе.

Еще и Маша начала кукситься и выгибаться.

— Ну-с, признавайтесь, кто у нас нарушает правила порядка в доме? — навис над плачущей Маруськой.

Стоило дочке услышать его голос, она моментально притихла.

Не ковбой он...

— Шериф, какие-то проблемы? — мысленно обсмеяла его потешный видок, метнулась к пеленальному столику, который Ярослав соорудил из своего рабочего места. Нужно было поменять дочери подгузник.

— Ага, я веду работу по расследованию Марусиних слез, — поправил съехавший набок горшок, важно следуя за нами. — Она всегда так громко плачет, когда надудонит в штаны?