Кино для взрослых

– Ну что ты такой убитый? – не выдержала Марина через какое-то время. – Да найдем мы еще артиста этого, не переживай. Столько всего уже сделали, ну чего ты?

– Надеюсь, что делали не зря. Есть у меня еще одна идея – среди свингеров поискать. Некоторые так и пишут, что совместное фото-видео в процессе желательны.

– Это ты чего это к свингерам полез? – забеспокоилась Марина.

– Хотел наше с тобой видео им продать…

– Ах ты, козлина! – накинулась на меня жена. – Я же тебе сказала – удали!

– Да фиг тебе! Ты мне теперь вообще не нужна – у меня видео есть. Посмотрю его и вздрочну, а тебя сроду уламывать приходится.

– Это когда я ломалась-то?

– Да вот хоть сегодня днем.

– Да ты чо? Там же Анька была. Она бы все поняла. Ой, ну и дрочи на свое видео! А я зато такое еще умею, чего на видео нет.

– Это что же?

– А догадайся! – и Марина срулила на кухню, сильно виляя задницей.

Это было красиво, но в плане поиска факера бесполезно.

Ночью, несмотря на секс (хоть и без камеры, но бурный), мне не спалось. Приближалось время работы, а у меня было еще слишком много нерешенных вопросов. И, что самое паршивое, решать их должен был я самостоятельно, ни на кого не надеясь. Не было факера, а Герман ждал. У меня даже мыслей никаких не было относительно того, откуда этого факера взять. Артиста этого ебучего! Артиста… А если и правда артиста?

Я вдруг вспомнил всех этих потасканных звезд филармонии, которые на свадьбах «тамадили», услаждали слух гостей своим козлиным пением под фонограмму-минусовку в свистящий микрофон. Вот эти провинциальные звезды наверняка серьезными суммами не избалованы. Так что почему бы и не подкатить, например, к Петру Семеновичу? Я его на паре свадеб видел – чисто старый сатир! Колченогий такой, со всеми подряд бабами танцевать кидался, при этом старательно щупая их за талию. Наверняка такому на сладкое намекнуть, так и без гонорара всякого в бой кинется. А уж Аня-то – завидный объект, по трезвой лавочке к такому козлу и близко не подойдет. А тут на-ка тебе – добровольно и во все дырочки. Так что Петя точно заинтересуется. Ну, а что старый да потасканный – так виагрой его накормим, как коня овсом, и все нормально будет. А если язык развяжет, то кто ж ему поверит? Он в курилке наверняка до сих пор гонит про то, как у него Пахмутова сосала, а Добронравов при этом стихи ему на жопе писал. Репутация пиздобола сыграет нам на руку.

Тут я, наконец, успокоился и заснул. А утром, оставив девок ломать голову над кандидатурой факера, помчался в филармонию. Я специально не ввел их в курс дела, чтобы у них мозги были заняты, да и запасной вариант бы не помешал.

Петр Семенович встретил меня в образе радушного хозяина, долго тряс руку, отечески гоготал и всячески демонстрировал готовность к немедленному сотрудничеству. По дороге я уже прикинул варианты завязки разговора, так что без промедления приступил к делу.

– Петр Семенович, а как вы относитесь к деньгам?

– С трогательной нежностью! – без запинки ответил Петя. – Я люблю их нежно трогать. И чем больше их количество, тем на большую нежность с моей стороны они могут рассчитывать.

– А что бы вы сказали, глядя на, скажем, двадцать пять тысяч рублей? – поинтересовался я.

– Я бы сказал так…

Сгорбившись, прищурив один глаз и потирая руки, он заговорил нарочито хриплым голосом:

– «Готов убить всех слуг и всех служанок! И даже лошадей ее кареты!» Лопе Де Вега, – буднично объяснил Петя, выйдя из образа. – «Собака на сене», акт второй, сцена восьмая. Женихи торгуются с Тристаном.

– Впечатляет! – оценил я. – Но ни о каких слугах и лошадях речи нет. Хотя вот служанка в моем вопросе присутствует.

– Вот как? – оживился Петя. – Служанка?

– Юная и прелестная! Свежа, как каирская роза в полночь.

Неожиданно я осознал, что в течение последних нескольких суток сам лицедействую не хуже актера Безрукова. Только что был полукриминальный элемент, а теперь вот завсегдатай богемы. Откуда все берется, из каких недр памяти?

Петр тем временем заламывал руки, сучил ножками и выводил какие-то рулады. Все это символизировало собой смесь похоти и интереса.

– И что же это за юная прелестница? – восклицал Петя с нескрываемым нетерпением.

– Не столь уж юная, но безусловно молодая! – слегка остудил я его пыл. – К тому же хороша собой и весьма искушена в делах любви.

«Не верю, пиздишь!» – сказал бы Станиславский, взирая на меня.

Продолжать фарс не хотелось, так что я приступил к делу. Рассказал, что вышел на меня мой приятель из Москвы, где они снимают дорогой фильм на историческую тему. Екатерина, пажи, министры, парики и камзолы, вот это все. И попросил меня, мол, этот приятель присмотреть яркий типаж. И я, конечно же, ни о ком, кроме Петра Семеновича и подумать более не мог.

– От сразу видно настоящего знатока искусства! – одобрительно покивал Петя. – Я, знаете ли, в свое время частенько бывал занят в постановках, разыгрывающих драмы того исторического периода.

Шута, поди, играл. И на тебе по залу ездила, как на лошади, заслуженная артистка СССР Изольда Померанцева. А ты кряхтел, пердел, краснел и натужно выводил свою арию «Куда, куда вы удалились? Мне руку, сука, отдавили!»

– Но есть один нюанс, – прервал я приступ ностальгии, – из-за которого я и обратился к вам в первую очередь. Помня о вашей репутации опасного, так сказать, сердцееда.

– Ах, вы мне льстите! – зарделся Петя, молодцевато приосанившись. – Людская молва преувеличивает мои, безусловно впечатляющие, подвиги.

– Вот, кстати, о подвигах. А не заинтересовало бы вас участие в вышеназванном фильме? Именно в качестве любвеобильного проказника-сердцееда? Дворянина, покровительствующего молодой, привлекательной и чрезвычайно услужливой горничной?

Петя замер, не веря своему счастью. Но тянуть кота за хвост мне уже надоело, поэтому я ляпнул напрямую:

– При этом любвеобильность нужно будет демонстрировать открыто и натурально. Во всей, так сказать, первозданной прелести.

– Вы имеете в виду, – пораженно замялся Петя, – ну, как бы это сказать… эротику?

– Да что вы, Петр Семенович! – успокоил я его. – Какая у взрослых людей эротика? Порно!

– П-порно? – икнул Петя.

– Ну да. А что такого? Двадцать первый век на дворе, свободные нравы! Да и деньги, знаете ли, весьма неплохие. Ну и плюс ко всему, – я подмигнул два раза, – работа весьма приятная, с очаровательной партнершей. Как вам перспектива?

Петя стоял, как громом пораженный. Переигрывал, старый стручок! Я уже прекрасно понял, что он не согласится никогда и сейчас просто взял тайм-аут на размышления, как бы правильно отказаться. Можно было бы начать кричать и топать ногами, возмущаться. Но я крепко взял его за яйца: большой процент свадеб шел через меня и работа тамады тоже. Я с деньгами не кидал, был очень выгодным партнером, так что гневно послать меня и ославить на весь мир Петя не мог. Значит, ему надо было придумать способ отказаться деликатно.

– Знаете, Сергей, – начал Петя вкрадчиво. – Предложение заманчиво просто невероятно! И, уверяю вас, будь я на десять лет моложе, то, не раздумывая, принял бы его. Но сейчас, будучи обременен годами, делами, даже некоторыми болезнями…

– Я вас прекрасно понимаю, – пришел все же я ему на выручку. – Как настоящий мастер своего дела, вы не имеете морального права подвести режиссера. А специфика работы вам не знакома.

– Именно! – с облегчением воскликнул Петя. – В наше-то время какое порно – боже упаси! Даже слыхом не слыхивали! А тут играть нужно, самоотдача, образ! Ну, как же я не в своей стихии-то? Нет, ну конечно, если вспомнить прежний опыт… Ах, сколько юных прелестниц в былые-то годы…