Кино и танцы 1977

— Очень хорошо, — ответил, шмыгнув носом, столь ценный кадр, — но всё же, чтобы полностью прояснить ситуацию и сразу же перейти к конструктиву, неплохо бы было для начала понять ваше психологическое состояние. Поэтому прошу вас всех сосредоточиться и чистосердечно ответить на один наиглавнейший вопрос: в нашей стране уже построен коммунизм?

— Что? Васин?! Да как ты смеешь?! Ты к чему это вообще? Что за провокацию ты опять замыслил?! — тут же взъерепенился Лебедев и растерянно оглянулся по сторонам.

— Может быть сядем в машину? — также оглянувшись предложил Минаев.

— В машине тесно нам будет, — сказал Кравцов. — Да и не влезем мы все в одну, надо было автобус взять или «рафик» хотя бы.

— Тогда…

— Тогда пойдёмте в дом, — гостеприимно подложил их юный друг, дабы побыстрее увести гостей с улицы и с глаз долой, ибо в окнах, некоторых соседских домов, уже стали мелькать заинтересованные лица, которых сильно удивило невиданное зрелище — две чёрные волги с московскими номерами и толпа граждан в галстуках.

Впятером прошли в терраску и расселись кто куда. На предложенный бабушкой чай все присутствующие ответили отказом и, рассаживаясь, сразу же приступили к прерванной беседе.

— Так, что за провокацию ты там сказал? — присев на старую кровать, спросил Лебедев.

— Никакая это не провокация, — отмахнулся я, садясь на топчан. — Обычный вопрос, на который я хочу получить обычный ответ: у нас в стране уже коммунизм или пока ещё нет?

— Саша, ты прекрасно знаешь, что в нашей стране пока победил только социализм. К коммунизму же мы придём в ближайшее время, — поучительным тоном напомнил нам всем замминистра и, чуть пожав плечами, спросил: — Но я не понимаю, к чему ты это?

— Это я к тому, уважаемые товарищи, что раз у нас пока не коммунизм, то деньги наша партия и правительство ещё не отменили, а, следовательно, всё наше бытие крутится вокруг заработной платы. Именно от зарплаты зависит благополучие труженика. Если работник произвёл какой-то труд, то есть сделал продукт, то он должен, имеет право и даже обязан получить за этот произведённый продукт зарплату, дабы купить себе еду, одежду и предметы необходимости. Поэтому я вас всех хочу спросить: где мои деньги?

— Саша, этот вопрос мы уже с тобой обсуждали и не раз. Такие деньги советскому человеку не положены. То, что произошло и происходит с записанными тобой и выпущенными нами пластинками, это недоразумение и недоработка.

— А мне кажется, что это не недоработка, как вы её изволили назвать, а завуалированное унижение советского гражданина! Это в министерстве финансов такое придумали? Что ж, молодцы! Нечего сказать!! Наверняка теперь после такого все наши враги будут счастливы.

— Почему? Какая взаимосвязь? — нахмурился Лебедев.

— По-моему, всё очень просто. Американец работает сам по себе и в Америке налоги не платит? — спросил я и, видя непонимание на лицах начальства, стал разъяснять. — Да платит он налоги! Поэтому все контракты его прозрачны. Так как наше творчество вызывает интерес в мире, то журналисты, сто пудов, захотят узнать всё досконально, а заодно при этом промыть все косточки всем присутствующем. Неужели вы не понимаете, что мы уже на арене и жители Земли на нас уже смотрят?! Мы находимся с вами под микроскопом. Соответственно, в любой момент информация о контракте будет слита в прессу. Представляете, как эти газетчики будут куражиться над нашим государством, когда узнают, как оно, в вашем лице, нае… гм, в смысле — обмануло, своего гражданина выплатив ему за серию мировых суперхитов 0,01 процента. Как вы думаете, что со всеми нами будет, когда в Западной прессе начнёт постоянно муссироваться этот вопрос?! Подумайте, что на это скажет наше руководство? И кстати, не надо недооценивать вероятных противников, — я хмыкнул и озвучил пришедшую на ум идею. — К тому же, наверняка, некоторые издания пойдут ещё дальше. И знаете, что они сделают? Они просто и незатейливо проведут среди своих читателей опрос, типа: «Уважаемые читатели, как вы думаете, какая система лучше: капиталистическая или социалистическая?». И приведут, как аргумент, наш контракт. Что тогда вы на это скажите?

— Это провокация! — немедленно прохрипел, ослабляя галстук, Лебедев. — Они сфальсифицируют результаты!

— Мы не можем этого допустить! — вытирая носовым платком внезапно взмокший лоб, произнёс Мячиков.

— Васин, ты что?! — схватился за голову Минаев.

— Ё*** **** ***! — ошалело смотря на меня, «культурно» высказался Кравцов и, посмотрев на своих коллег, добавил: — Да нам же п**** будет!!

— Это провокация. Они всё сфальсифицируют. Опрос будет сфальсифицирован, — устало повторил Лебедев, глядя в пол.

— Вы сами-то в это верите? Да им даже фальсифицировать ничего не надо будет. У них будет стопроцентное доказательство, в котором, чёрным по белому, будет написано, что страна, которая представляется в мире сверхдержавой, в которой всё создано на благо человека, человека своего абсолютно не ценит и обдирает как липку.

— Ты забываешься, Васин! — вскрикнув, вскочил псевдомидовец. — Ты опять говоришь антисоветчину!

— А ты мне опять тычешь, — стебанул его в ответ я.

— Товарищи, успокойтесь, — произнёс примирительно Минаев. — Давайте попробуем выработать согласованное решение и прийти к какой-то вменяемой сумме денег, чтобы, действительно, не получилось подобных ситуаций.

— Деньги, деньги, деньги… короче говоря, от этих денег у меня уже голова болит. Мне кажется или мы просто ходим по кругу? Я тоже считаю, что нам необходимо прийти к какому-нибудь соглашению и идти дальше, — сморщился замминистра и напомнил: — У нас дел по горло, а мы не можем решить простой вопрос! Топчемся на месте.

— Это, очень и очень, не простой вопрос, товарищ Мячиков, — возразил псевдомидовец. — Напрасно Вы недооцениваете его политического значения. У нас социалистическое государство и таких заработных плат быть не может! Когда обычные труженики узнают, что за песенки платят по полмиллиона долларов, пусть даже обменянных по курсу, то кто завтра будет пахать пашню, убирать хлеб, добывать уголь, строить заводы и фабрики? Зачем?.. Да после такого вся страна ринется писать рассказики и сочинять музыку. Куда мы придём с таким подходом?

Повисла «рекламная» пауза, во время которой все присутствующие пытались придумать выход из, воистину, безвыходной ситуации.

— Тогда может быть разовая премия? — через минуту тягостных раздумий предложил Минаев, но, увидев недовольные взгляды коллег, быстро поправился, — конечно не такая большая, а намного скромнее, но всё же это смогло бы снять проблему в первом приближении.

— Хорошо, допустим, сейчас мы эту проблему снимем. Допустим, — тяжело вздохнув, сказал Лебедев. — И даже давайте допустим и то, что нас за такое решение не уволят и быть может даже не посадят, но что будет дальше, когда он, — псевдомидовиц, абсолютно бескультурно, ткнул в меня пальцем, — напишет следующие песни, которые будут пользоваться такой же популярностью? Что будет, когда выйдет фильм? Мы ему, что опять, премию будем выписывать?

— Вы ещё забыли, что мне некоторые наши издательства денег за романы должны, — встрял в разговор меркантильный пионер.

— Васин, я вот не понимаю, откуда в тебе это жлобство?! Я вновь, в очередной раз, призываю тебя встать, пока не поздно, на путь исправления!

— А это как? — не понял возможный жлоб. — Отказаться от денег?

— Товарищи… Подождите. Давайте подведём итог. Мы не можем опозорится перед всем миром и дать хотя бы малейший повод для того, чтобы капиталисты смогли нас обвинить в нечестности, скупости и обмане. Поэтому деньги мы Александру должны выплатить согласно договору все до копейки, — хлопнув ладонью по столу, в конечном итоге принял справедливое решение Мячиков.