«Кино» с самого начала и до самого конца

Мой друг быстро остыл – роль суперзвезды ему удавалась только в присутствии Марьяши, которая поддерживала и культивировала движение в этом направлении, сейчас же он пришел в себя и успокоился.

Мы поиграли втроем – Юрка наблюдал и не принимал участия в репетиции, под конец Витька все-таки решил попробовать его и предложил поиграть соло в нескольких песнях. Юрка начал играть в своей рок-н-ролльной манере и вызвал сразу же бурю протеста – этот стиль нас не устраивал. Тогда юный поклонник «Криденс» взял себя в руки и стал обходиться с гитарой более сдержанно.

– Ну, вот так еще ничего. В принципе, на концерте можно попробовать поиграть вчетвером, – сказал Витька.

Юрка и Макс уехали, а я задержался – нужно было решить еще ряд вопросов относительно концерта. Тут Витька снова вызвал меня на кухню и вдруг извинился передо мной за резкость, чем безмерно удивил меня – я воспринял его недовольство появлением Юрки как должное. Витьке же явно было не по себе – таких разборок у нас раньше никогда не возникало, и он сказал, что надеется на то, что не возникнет и впредь.

– Поработай с Юркой, – сказал он примирительно, – порепетируйте с ним – вы же рядом живете. Я думаю, что все будет нормально.

Я тоже думал, что все будет нормально, и начал ездить к Каспаряну и играть с ним. Он был очень милым парнем – у таких людей, по-моему, не бывает врагов. Мы чудесно проводили время, играли, беседовали и отрабатывали нюансы программы.

Этот зимний рок-клубовский концерт «Кино» – «Аквариум» оставил у меня самые приятные воспоминания и у большей части моих друзей – тоже. Единственным темным пятном была едкая рецензия в рукописном журнале «Рокси». Там говорилось, что то – не так и это – не так; у Рыбы, значит, ширинка на сцене расстегнулась, и вообще, мол, концерт был поганый. Почему поганый, я из статьи так и не понял.

Сила воздействия, как известно из физики, равна силе противодействия, а в наших условиях сила противодействия давлению властей на рок-группы со стороны этих самых групп зачастую преобладала над силой, с которой городские власти давили на рок-клуб. Перед концертом с Борисом и Витькой была проведена беседа в рок-клубе с представителями отдела КГБ, курирующего ленинградский рок. Беседа, смысл которой заключался в предостережениях музыкантов от различных сценических вольностей, разумеется, вызвала обратное действие – концерт прошел на грани истерики, и «Кино» с «Аквариумом» работали так, словно бы находились на сцене в последний раз, что, впрочем, было недалеко от истины.

Мы играли первым номером – расширенный состав «Кино»: мы с Витькой, Каспарян, Макс и приглашенный в качестве сессионщика джазовый барабанщик Боря, мой старый знакомый. Марьяша в этот раз постаралась от души, и наш грим, я уж не говорю о костюмах, был просто шокирующим. Ансамбль звучал достаточно сыгранно, Витька играл на двенадцатиструнке, мы с Каспаряном дублировали соло, и звучало все, кажется, довольно мощно. В отличие от традиционных красивых поз ленинградских старых рокеров, мы ввели в концерт уже откровенно срежиссированное шоу – я иногда оставлял гитару и переключался на пластические ужасы – например, в фантастической песне «Ночной грабитель холодильников» я изображал этого самого грабителя:

Он ночью выходит из дома,Забирается в чужие квартиры,Ищет, где стоит холодильник,И ест…Люди крепко запирают квартиры,Покупают пулеметы и гранаты,Но он выходит и проходит сквозь стены,И ест.Люди болеют, люди умирают,Люди болеют, люди умирают…Он ест!Йе-йе-йе-йе-йе-ест!..

Мы играли в основном быстрые, холодные и мощные вещи – «Троллейбус», «Время есть…», «Электричка», «Грабитель» и прочие подобные забои. Единственным, пожалуй, исключением были «Алюминиевые огурцы», в которые Юрка влепил-таки свое рок-н-ролльное соло, но, возможно, на концерте это было и неплохо – часть зрителей выразили одобрение этому кивку в старую музыку.

Концерт вообще получился законченным и полноценным – после нас работал «Аквариум» со своей электрической программой и довел зал просто до экстаза. В те годы это была бесспорно ленинградская группа номер один, массовая аудитория была подавлена и сломлена мощнейшим звуком «Аквариума» – Дюша, Сева, Фан, Булычевский, Курехин, Ляпин, Трощенков вместе звучали так, как никто еще не звучал в Ленинграде. Ну и Б. Г., конечно, неистовствовал на сцене в полный рост, группа прошибала всех – и хардовиков, и волновщиков, и джазменов…

Семейная жизнь имеет, безусловно, множество приятных моментов, но и налагает на семьянина определенные обязанности. Витька заметно посолиднел, перестал засиживаться в гостях до закрытия метро и вообще реже стал появляться вне дома. Иногда он внезапно менял свои решения и наши планы так, что раза два мне пришлось в последний момент отменять наши концерты в Москве – к большому неудовольствию подпольных менеджеров. Я понимал, что если так пойдет и дальше, то в Москве нас просто перестанут считать серьезными людьми, но Витька с Марьяшей сказали, что все это ерунда и мы будем иметь дело только с Троицким и Липницким, а потолок всех остальных устроителей концертов мы уже превысили. Я не спорил, хотя и не считал, что наш уровень настолько высок, чтобы отказываться от выгодных предложений.

Однако он дал добро на продолжение моих занятий с Максом и Юркой, сказав, чтобы я потихоньку готовил их к записи нашего нового альбома и показывал всю программу. Ребята стали приезжать ко мне на Саперный – я недавно переехал сюда, в центр, и жил один, в коммуналке с соседом-хулиганом и соседкой – классической стукачкой, которая, как в дешевом фильме, откровенно подглядывала за мной в замочную скважину и докладывала участковому милиционеру обо всех приходящих ко мне людях. Участковый пару раз навестил меня с целью разузнать, что за антисоветчик появился во вверенном ему районе, и попытался было обвинить меня в краже спасательного круга с Литейного моста. Спасательный круг действительно находился у меня – я получил его в день рождения от Севы Гаккеля, которому круг был, в свою очередь, подарен Сашей Ляпиным. Теперь эта реликвия висела у меня на стене с портретом Фрэнка Заппы в середине. Я сказал участковому, что это – портрет моего старшего брата – матроса, а сам круг – наша семейная реликвия, и участковый, плюясь, сказал, что с такими идиотами, как я и мои друзья, противно возиться, но что он до нас еще доберется. После этого представитель власти ушел и больше меня не беспокоил.

Мы репетировали с Максом и Юркой, кое-что уже подготовили и сделали даже вокальное сопровождение – разложили на три голоса рефрен «Восьмиклассницы» и еще нескольких песен.

Однажды Витька позвонил мне и сказал, что он решил немедленно приступать к записи.

– А где? – поинтересовался я. Идея была неожиданной – мы не собирались ничего писать раньше чем через месяц-другой.

– Нужно все-таки опять с Тропилло договариваться, – сказал Витька. – Давай этим займемся.

– Ну хорошо, – согласился я, – с Тропилло мы договоримся. Тогда тебе срочно нужно начинать с нами репетировать – с Максом и Юркой.

– Нет, я думаю, что мы снова все сделаем с «Аквариумом». Это профессионалы, они сделают все как надо. Наши ребята еще не готовы. Новый альбом должен быть по музыке безупречным – они этого сделать не смогут.

– Нет, я не согласен, – сказал я. – В таком случае нужно подождать, пока Юрка с Максом все отточат, – мы должны этот альбом делать своим составом.

– Не надо меня учить, как мне делать мой альбом.

– Витя, если это твой альбом, делай его, пожалуйста, как хочешь. А если это альбом «Кино», то это должно быть «Кино».