Кинокосмос. Псовые в мифах и легендах народов мира. Популярная энциклопедия

Вытерев слёзы, принцесса достала из корзинки свисток и свистнула. Сразу же к ней слетелись птицы и сбежались звери, и она спросила у них, как ей быть.

– Не просто справиться с королевой-колдуньей, – ответил ей мудрый ворон.

Затем добавил:

– Убить её может только собственный муж. Только он может срубить могучий дуб, что растёт перед замком. В его дупле живёт баран, в баране – утка, в утке находится яйцо, а в яйце – сердце и жизнь королевы.

Поблагодарив мудрого ворона, принцесса написала записку и попросила горлицу незаметно её доставить Белому псу.

На следующий день, рано утром, принцесса свистнула в свисток, отобрала из явившихся зверей и птиц лису и ястреба, уложила их в корзину и спряталась за дубом.

Ждать пришлось недолго. Вскоре послышались шаги, и принцесса увидела идущего с топором на плече Белого пса. Он несколько раз ударил топором по дубу, и тот раскололся. Из дупла выскочил баран, его догнала лиса и растерзала на куски. Из барана вылетела утка, и на неё набросился ястреб. Из утки выпало яйцо и разбилось о землю. Раздался истошный вопль злой королевы, и стены замка рухнули!

А на зелёной лужайке слились в сладком поцелуе счастливая принцесса и счастливый Белый пёс.

Бисклавре

Бисклаврет («оборотень» по-бретонски). Персонаж бретонского фольклора; герой лэ Марии Французской.

Старинную бретонскую легенду об оборотне-бисклавре поведала великая поэтесса Средневековья Мария Французская.

О её жизненном и творческом пути, к сожалению, почти ничего не известно. Лишь два документальных свидетельства о ней дошли до наших дней: короткая запись в одном из манускриптов да строчка в эпилоге авторского сборника басен «Изопет». Первое свидетельство поистине бесценно – благодаря ему мы узнали её имя и место рождения: «Меня зовут Мария, я родом из Франции». А в эпилоге поэтесса уточняет, что родилась она в Иль-де-Франс (историческая область с центром в Париже). Впрочем, есть веские основания полагать, что её родиной является всё же Нормандия – северо-восточная часть Франции, завоёванная и заселённая в X в. викингами. А большую часть жизни она, скорее всего, провела в Англии при дворе королевы Альеноры Аквитанской, супруги английского короля Генриха II. Было это во второй половине XII – начале XIII веков.

Кроме упомянутых басен, поэтесса написала ряд других прозаических и поэтических произведений, в числе которых знаменитые лэ, принёсшие ей прижизненный успех и посмертную славу.

Слово «лэ» – кельтское; первоначально оно обозначало музыкальное сопровождение выступлений бардов, декламировавших свои стихи. Затем так стали называть небольшую стихотворную новеллу лиро-эпического характера. Самые ранние дошедшие до нас лэ (а они, как полагают, принадлежат перу Марии Французской) являются поэтическим переложением бретонских преданий и легенд.

Одна из таких легенд повествует о безымянном рыцаре-бароне из Бретани, чья судьба, как и судьба рассказавшей о нём поэтессы, окутана покровом тайны и вызывает множество вопросов. Как звали героя? Когда и где он жил? Какому королю служил? Что заставило его стать бисклавре: божья кара? чужая злая воля? собственное извращённое желание? С помощью каких заветных слов и действий превращался он в кровожадного волка? Зачем открылся любимой супруге?.. Подобные безответные вопросы можно множить и множить.

…Судьба была благосклонна к молодой баронессе. Совсем недавно она стала женой зеленоглазого, рыжебородого красавца – владельца богатого замка и окрестных земель, любимца короля, смелого воина и азартного охотника. Счастливый барон не чаял в ней души и потакал любым её прихотям и желаниям. Одно лишь омрачало безмятежное счастье баронессы: каждый вторник, рано утром, когда сон особенно сладок, барон куда-то исчезал. Исчезал быстро и незаметно, не сказав никому ни слова. И так же скрытно, без всяких объяснений, каждую пятницу появлялся в замке вновь. С виноватой улыбкой он подходил к жене и дарил ей утренний поцелуй, а в его глазах читались напряжённое ожидание и затаённый страх. Баронесса в ответ вежливо улыбалась и делала вид, что ничего необычного не происходит. Хотя в её душе полыхал настоящий пожар – там были и обида, и недоумение, и горечь, и просто женское любопытство. А ещё ревность – жгучая и всепоглощающая, от которой темнеет в глазах и перехватывает дыхание. Где этот рыжий повеса пропадал? С кем проводил время? Кого ласкал в своих жарких объятиях? А может, женщина здесь ни при чём? Тогда что же? Колдовство? Чёрная магия? Сатанинские утехи? Но баронесса умела скрывать свои чувства, и с её уст не слетало ни единого слова упрёка. Только глубокий вздох вырывался у неё из груди, когда она женским глазом замечала перемены в облике мужа: его мятый костюм, усталую походку, осунувшееся лицо, лихорадочный блеск зелёных, как крыжовник, глаз. Даже в его запахе, таком привычном и родном, она чувствовала что-то чужое и тревожное.

Шло время. И однажды баронесса не выдержала. Собравшись с духом, она спросила своего господина, куда он уходит, отчего покидает свою супругу. Быть может, он её разлюбил и нашёл себе другую? Барон, хоть каждый раз со страхом и ожидал этого вопроса, явно растерялся и смущённо попытался отшутиться. Но баронесса была настойчива, она вопрошала вновь и вновь. И вот услышала в ответ:

«Тебе то знанье лишь во вред.Я оттолкну любовь твою,Коль расскажу, что я таю». [50]

50

Мария Французская. Лэ о Бисклаврете. Пер.: Nymue.

Однако баронесса была непреклонна: она заклинала мужа именем их любви, в тоске и муке заламывала руки, хваталась за сердце, а затем пустила в ход грозное оружие – женские слёзы. Барон был в отчаянии, он упал перед супругой на колени и стал её умолять ни о чём его не спрашивать. Наконец, не выдержав пытки женскими слезами, открыл ей страшную тайну:

«Я бисклавретом обратясь,Бегу в лесов густую вязь,Чащоб любимых синеву.Своей добычей там живу».

Услыхав признание мужа, баронесса оцепенела от ужаса. Когда к ней вернулась способность говорить, она стала выпытывать у него, где он прячет свою одежду:

«Где, ради бога, ваш наряд?»«Мадам, о том не говорят.Ведь коль потеряна мояОдежда будет, знаю я,Что бисклавретом обращенОстанусь я до тех времён,Как вновь её не получу.Я рисковать так не хочу».

Но барона-бисклавре хватило ненадолго – вопли и упрёки супруги лишили его последних крох твёрдости и благоразумия, и он промолвил:

«Мадам, у той тропы лесной,Которой я хожу домой,Часовня старая одна.Частенько служит мне она:Лежит там камень у куста,Под этим камнем пустота.Под ним костюм я прячу мойДоколе не пора домой».

Выведав главный секрет мужа, баронесса без промедления начала действовать. Она послала пажа к рыцарю-соседу, который давно и безнадёжно её любил. Когда сосед явился, баронесса призналась ему в ответной любви и рассказала про супруга-оборотня. Хорошо всё обдумав, любовники решили погубить Бисклавре, чтобы затем обвенчаться и прибрать к рукам его богатство.

Так они и поступили. Рыцарь-преступник выкрал из тайника одежду Бисклавре и принёс её баронессе-сообщнице.

Так Бисклавре на жизнь зверейБыл обречён женой своей.

Пропавшего барона искали долго и упорно, но, увы, безуспешно – он словно в воду канул. И через несколько месяцев бесплодные поиски прекратили.

Прошёл год, и в тех краях решил поохотиться король. Гончие взяли след огромного рыжего волка и гнали его целый день. Погоня завершилась на берегу залива: матёрого зверя окружила свора охотничьих собак. И тут на глазах у подъехавшего короля произошло чудо: волк присел на задние лапы, передние скрестил на груди и поднял к небу морду. Из его утробы вырвался невыразимо печальный, похожий на рыдание вой, а из его зелёных глаз покатились слёзы. Казалось, зверь в тоске и отчаянии оплакивает свою судьбу. Всё вокруг замерло, перестали даже деревья шуметь на ветру, и в наступившей тишине раздавался только щемящий голос зверя да испуганный храп лошадей. Но вот вой затих. Волк лёг на брюхо и пополз к королю. Оказавшись возле него, зверь робко привстал, заглянул венценосному всаднику в лицо и, не сводя с него глаз, стал лизать его сапог.