Киносъёмки

Одна Мариша Шедлова продолжала спокойно заниматься своим делом. За шесть лет работы в кино она всякое видала, и ее, как и Ариэль, уже не могло смутить не только появление знаменитой актрисы, но даже хамство взбешенного Стэнли. Поэтому она все так же деловито продолжала подсовывать под терморолик последние швы эльфийского платья Розамунд.

— Что вы на нее сейчас смотрите? — заявила Мариша, немного нахально глядя в сторону Ариэль. — Арвен в джинсах. Вот дошью ее платье, тогда и будете смотреть. А то я еще вчера кому-то говорила: интересное у нас Средиземье — Арагорн в джинсах, Леголас в джинсах, Эовин в джинсах, один Фродо как человек ходит, да и тот хоббит, — последние слова Мариши заглушил дружный смех.

— Я вижу, у вас тут весело, — сказала Наталия, расстегивая плащ. — Вы мне разрешите куда-нибудь упасть? С утра на ногах.

Ариэль уверенным жестом своего человека в этом творческом бедламе сбросила со стула целый ворох тканей и усадила Наталию.

— Да, скучать нам не приходится, — сказала она, глядя на Наталию, но обращаясь к Марише. — А сейчас будет еще нескучнее. Я уже говорила Стэнли про тебя, Рози, так что, как только он отыщет Нелдора, они вдвоем придут сюда любоваться на Вечернюю Звезду Эльфийского народа.

— Но как он узнает, что вы здесь? — спросила Мариша, переводя «портниху» в режим вышивки.

— Я же говорю — как только он отыщет Нелдора и убедится, что я не с ним. Стэнли уже знает, что сюда стекаются все женщины, недовольные его поведением на работе, и вчера грозился "разогнать к лешему это гнездо матриархата".

— Персонально для отважной Луинэль, — Ариэль повернулась в ее сторону. — Учти, я еще ничего не говорила Стэнли о системе «Рассвет». Не люблю делить шкуру неубитого медведя. Так что и ты, будь добра, не проговорись. А то Стэнли способен все приписать одному себе, он такой. Его надо ставить перед свершившимся фактом, вот тогда будет толк.

Некоторое время в комнате стояло молчание. Наталия и Розамунд разглядывали Маришины рисунки, Ариэль налегала на пирожные и фирменный чай. Наконец Мариша выключила «портниху» и устало произнесла:

— А сейчас Рози будет нам демонстрировать первую модель от раздольского дома "Мари Шедло". Держи платье.

— Расколи волосы, — посоветовала Ариэль. — Дай я сама тебе сделаю, как надо. Я, конечно, допускаю, что Арвен так ходила, — продолжала она, выдергивая шпильки из волос Розамунд и расчесывая их своим гребнем, — но сегодня нас интересует парадный вариант.

— И еще возьми вот это, — Мариша вынырнула из-под груды тканей, держа в руках два длинных шарфа с изящной вышивкой на концах — один был зеленовато-золотистый, цвета алфенилла, и вышит желтым, другой — белый с серебром.

— Ручная работа, с Гранасии, — довольно прокомментировала Мариша. Сама покупала в Элмиазоре в "Лавке древностей". Белый — твой, а золотой это для Владычицы Лориэна.

— Можно взглянуть? — протянула руку Наталия. Тем временем Розамунд сгребла в охапку платье и шарф и удалилась в примерочную.

— Мне нравятся ваши рисунки, — говорила Наталия, разглядывая шарф. Такая красивая и светлая романтика, которой я раньше нигде не видела. И на мой взгляд, это лучше, чем одежды десятого века в экранизации семьдесят третьего года.

— Это все из-за попыток увязать Средиземье с нашей историей, произнесла Мариша. — Сколько им еще объяснять, что Гондор и Византия никогда даже рядом не стояли, что гибель Нуменора — это не конец Атлантиды и что Христос тут вообще ни при чем! Нет, полтора столетия откуда-то берутся желающие алгеброй гармонию проверить!

— Не кипятись, Маришка, — на плечо девушки легла рука Ариэль. По-моему, истина лежит как раз посередине. Другое дело, что для нормального хода киносъемок твоя позиция представляет огромную ценность.

— То-то же, — пробурчала Мариша. — Все вы меня цените через раз.

— Ну, как я выгляжу? — раздался от дверей в примерочную застенчивый голос Розамунд. Все трое подняли на нее глаза.

— Да-а, — протянула Ариэль. — Это впечатляет. Тебе, Маришка, надо в фирме «Диор» работать или у Лизы Тиффаны.

— У меня раздольский дом моделей "Мари Шедло", — довольно отозвалась Мариша. — Фирма веников не вяжет.

А на фоне заплаканного окна спокойно стояла Арвен Андомиэль и своей не сверкающей, а тихо поблескивающей красотой не уступала ни Наталии, ни солнечной Ариэль. Жемчужно-серое платье особенно четко оттеняло сверкающую белизну шарфа, но ярче пояса светился камень в вырезе ее платья — кусок прозрачного, хрустально искрящегося стеклокамня, обвязанный серебряной ниткой. Это был поддельный эльфийский оберег, с которым Розамунд не расставалась после "Хоббитских Игрищ". А вокруг выреза вилась чуть заметная, так хорошо знакомая всем по книге гирлянда из виноградных листьев, вышитых серебром.

— По-моему, это выглядит неотразимо, — подвела итог Наталия. — И камень этот очень к месту, и волосы распущенные… Учтите, Марина, отныне я одеваюсь только у вас.

— Да ладно вам, — покраснела Мариша. — Вот только на голову ей я ничего не придумала. Там, в книге, что-то говорилось о короне…

— Не столько о короне, сколько о жемчужинах, — поправила ее Ариэль. И это мы сейчас устроим.

Она сдернула с Маришиной шеи свисавшую почти до талии нитку жемчуга и дважды обернула ее вокруг головы Розамунд.

— Не надо никакой короны, — довольно сказала она. — Теперь, Рози, можешь смотреть в зеркало и убеждаться, что при одном взгляде на тебя Стэнли язык прикусит.

Но Розамунд не успела подойти к зеркалу.

Открылась входная дверь и на пороге с придушенным возгласом: "Вот это да!" вырос сам умбарский пират Борис Стэнли собственной персоной. Из-за его спины выглядывали лохматый, напоминающий хиппи Келли-Леголас и Нелдор все в том же похожем на кольчугу свитере. Все трое пожирали глазами Розамунд, с трудом понимая, что это такое и откуда оно свалилось на нашу грешную землю.

Нелдор, как самый здравомыслящий из этой троицы, пришел в себя первым.

— Как я понимаю, это твоя работа, — обратился он к Ариэль.

— Какая именно? — ухмыльнулась Ариэль. — Арвен или платье? Если платье, то все-таки не моя, а Маришкина. А если Арвен, то я же обещала Стэнли, что специально для тебя отыщу лучшую их возможных. Знакомься, Рози, — обернулась она к девушке. — Это и есть знаменитый Арагорн, Следопыт Севера. Один из его спутников, вон тот хайрастый неформал — наш будущий Леголас. А тот, который стоит как монумент и никак не может закрыть рот — к сожалению, не Гимли, как ты могла предположить, а всего-навсего Стэнли.