Кинозвезды. Плата за успех

«Моя жизнь с Ричардом даже в будни была для меня праздником, — рассказывала Тейлор. — Благодаря ему я стала неплохо разбираться в серьезной литературе, полюбила поэзию. Наш дом был поставлен на широкую ногу…»

«На широкую ногу» — это дома, виллы, роскошная яхта, дорогие картины, многочисленная прислуга. Приезд супругов в любой город превращался в шоу-событие. Вот как вспоминает это один из очевидцев: «Когда знаменитая чета прибывала в отель, весь персонал вытягивался по стойке смирно, а они гордо шествовали в сопровождении ста пятидесяти чемоданов, троих отпрысков, гувернанток, трех секретарей мужского пола в подбитых норкой куртках, парикмахера, четырех собак, черепахи и двух сиамских кошек в ошейниках с бриллиантами».

Кто-то скажет: «Сладкая жизнь». Сладкая-то она сладкая, но с горьким порой привкусом. Лиз страдала от мигреней и ревности, наблюдая, как играет на съемочной площадке Ричард Бартон с другими партнершами: не целует ли он кого-нибудь по-настоящему. А Ричард Бартон время от времени впадал в черную меланхолию и запои.

Катастрофа произошла на съемках фильма «Кто боится Вирджинии Вулф?» Продюсеру Эрнсту Леману пришло в голову пригласить на роль Марты, старой толстой дурнушки, все еще ослепляющую своей красотой Элизабет Тейлор. Бартон заявил, что роль у Лиз не получится, это задело ее, и она стала готовиться, прибавив для образа сразу 10 килограммов и потеряв при этом часть своей нежной сексапильности.

Бартон в «Вирджинии Вулф» играл мужа-подкаблучника, а его жену, сварливую и склочную, — Элизабет Тейлор. Когда-то по поводу «Клеопатры» журналисты писали, что, когда Тейлор и Бартон, «эти два мамонта секса сбиваются бивнями, грохот стоит по всему миру». На этот раз «два мамонта» столкнулись не на почве любви, а на поле взаимной ненависти. Роли героев в «Вирджинии Вулф» предоставили Лиз и Ричарду возможность выразить накопившееся недовольство друг другом; они негодовали и обвиняли, оскорбляли и плевались. Игра органично переходила в реальность, и от этого режиссер картины приходил в ужас: «Какая нелепая ошибка! Разве можно было поручать такие роли любящим супругам?!»

Безобразные скандалы героев пьесы Эдварда Олби — Марты и Джорджа — прямиком перекочевали в супружескую спальню актеров. А тут еще вмешалось актерское самолюбие: оба они — и Лиз, и Ричард — были номинированы на премию «Оскар» в 1967 году, но заветная статуэтка была присуждена лишь Элизабет Тейлор, а Ричарда Бартона, увы, прокатили. Это лишь подлило масла в костер их соперничества. Ненависть Бартона достигла апогея, и на одном из великосветских приемов он так представил свою жену: «А вот и Елизавета Жирная», намекая на бьющую в глаза роскошь туалета и пышнотелость актрисы. Мгновенно разыгралась сцена под стать картине «Кто боится Вирджинии Вулф?» Супругов растащили, но это стало началом конца.

26 ноября 1974 года Тейлор и Бартон развелись. Замены нашлись мгновенно и у той, и у другого, но оба не смогли заполнить образовавшуюся пустоту. Их снова с неодолимой силой потянуло друг к другу. Встреча после развода и разлуки состоялась в одном из швейцарских отелей. Хозяин отеля так описывает эту сцену: «Мистер Бартон, увидев ее, улыбнулся и протянул руки ей навстречу, а она, обливаясь слезами, просто упала в его объятия. Вы не поверите, это было так трогательно!»

10 октября 1975 года в Африке, в Ботсване, Тейлор и Бартон вторично узаконили свои отношения. Бартону было 50 лет, Лиз Тейлор — 43.

Как рассказывает Александр Кучкин в журнале «Караван историй», их первая брачная ночь была бурной и даже, возможно, счастливой, но наутро вся посуда в доме была перебита и прислуге с трудом удалось разнять дерущихся супругов. Личный телохранитель актрисы Брайан Хейнс вспоминал: «Я не мог не видеть, как сильно они нуждаются друг в друге. Но между ними немедленно восстанавливались былые отношения любви-ненависти. Когда он был с ней, она, казалось, едва выносила его присутствие, а без него не находила себе места. Так же точно и он».

В начале их любви в Америке продавались открытки для влюбленных с надписью: «Как Антоний и Клеопатра, как Дик и Лиз — любовь навеки».

Навеки не получилось, и не могло получиться. Элизабет Тейлор и Ричард Бартон расстались окончательно, а 5 августа 1984 года совсем спившийся и опустившийся Ричард Бартон покинул белый свет. Его вдова Салли Хэй (последняя жена Ричарда) будет умолять Тейлор не появляться на похоронах. Но Лиз, вопреки всему, появилась и выразила горе значительно сильнее, чем Салли Хэй. Как актрисе, это удалось ей с блеском, но в глубине души Лиз действительно скорбела: она искренно любила покойного.

Расставаясь в очередной раз с Ричардом Бартоном, Элизабет предавалась, как и он, порокам: алкоголю, наркотикам, неоднократно лежала в различных клиниках на лечении. Но наконец решила, что лучшее средство от тоски и депрессии — новый брак. И вот она выходит замуж за человека, далекого от кино— и шоу-бизнеса, бывшего госсекретаря по американскому флоту Джона Уорнера. Амбициозный политик вскоре становится сенатором. И метит выше — в Белый дом. Лиз всячески помогает ему, но, поняв, что Уорнер никогда не станет президентом США и ей не придется сменить в роли первой леди страны Нэнси Рейган, решительно разрывает узы своего очередного брака.

Что же дальше? Лиз Тейлор в вихре любовных увлечений. Любовные романы, так и не заканчивающиеся браком, — это уже нечто новое в жизни кинозвезды. Ведь обычно она выходила замуж за своих любовников. «Я пуритански воспитана. Я всегда верила, что секс и любовь — синонимы брака». Но смерть Ричарда Бартона изменила ее взгляды.

Среди поклонников (или любовников) Элизабет Тейлор числились «Великолепный Джордж» — актер Джордж Хэмилтон, один из героев телесериала «Династия», нью-йоркский антрепренер Денис Стайн, миллиардер Мальком Форбс… И вдруг среди этих богатых известных людей неожиданно всплыл Лэрри Фортенски, простой рабочий-строитель, работяга по-нашему. Познакомилась с ним Тейлор в октябре 1988 года. Вот как сама она рассказывала об этой встрече журналу «Лайф»:

— Мы встретились с Лэрри в Центре Бетти Форд. Я находилась там, поскольку при падении сильно повредила позвоночник в области поясницы и в течение нескольких месяцев испытывала сильную боль. Мне пришлось в больших количествах принимать такие обезболивающие средства, как демерол и перкодан. Лэрри находился в Центре в связи с проблемами, возникшими из-за злоупотребления алкоголем. Мы оказались в одной лечебной группе. Обычно люди из такой группы быстро знакомятся. Лэрри же в тот момент носил на себе маску «крутого», дикого парня. И пугал всех, за исключением меня…

Из рассказа Лэрри Фортенски:

— Конечно, я знал, кто она. Но никогда раньше не преклонялся перед кинозвездами. Правда, я все-таки взглянул на нее по-особому один-два раза, не больше. Когда она раскусила меня, я решил, что будет лучше, если мы станем друзьями. Так и сказал ей: «Давай станем друзьями».

В клинике Лиз Тейлор не могла самостоятельно ходить и передвигалась в инвалидном кресле. Лэрри Фортенски бережно за ней ухаживал, и она называла его «Мой самый дорогой зверь».

ОткровенияЛэрри: