Кинжал всевластия

Майор Ленская подошла к двери и прислушалась.

Из квартиры подозреваемого не доносилось ни звука. Александра Павловна переглянулась со своими подчиненными и несколькими лаконичными жестами отдала только им понятные распоряжения.

Двое молодых парней быстрыми экономными движениями заняли места по бокам двери, приготовив табельное оружие, сама Ленская встала перед дверью и проговорила высоким раздраженным голосом:

– Сухоногов, откройте! Вам телеграмма!

За дверью по-прежнему царила тишина.

– Сухоногов, откройте! – повторила Ленская, добавив в голос раздражения. – Получите телеграмму! Мне по десять раз к вам ходить неинтересно!

Ответа не было.

Тогда Александра Павловна отступила в сторону, и ее место тут же занял аккуратный седенький старичок в приличном черном пальто, с мягкими руками опытного врача и безукоризненными манерами театрального капельдинера.

На самом деле этот старичок в прошлом был известным вором-домушником, за свою долгую профессиональную карьеру обчистившим не одну сотню квартир. Благодаря высокому мастерству он так ни разу и не попался, но к старости решил уйти на покой и завязать с кражами, а чтобы не потерять квалификацию и подработать на черный день, устроился в частную фирму, которая открывала квартиры и сейфы по просьбе рассеянных клиентов, потерявших ключи. В экстренных случаях, таких, как сегодняшний, Антона Антоновича, как звали старого домушника, привлекала к работе милиция. Из уважения к правоохранительным органам с них старичок денег не брал.

Антон Антонович, как хирург перед операцией, надел тонкие резиновые перчатки. Эта полезная привычка сохранилась у него с молодости. Затем он пробежал пальцами по двери, простукивая ее, как опытный терапевт больного, удовлетворенно кивнул и достал из кармана инструмент, больше всего напоминающий вязальный крючок. Вставив этот крючок в замочную скважину, он сделал одно неуловимое движение, и замок с негромким скрипом открылся.

Ленская взмахом руки отпустила старого домушника. Дважды повторять ей не пришлось.

В следующее мгновение один из ее подручных резким толчком распахнул дверь, а второй ворвался внутрь квартиры.

Копируя героев американского боевика, он замер за дверью, поводя по сторонам стволом пистолета, и тихо свистнул, подавая сигнал своему напарнику. Тот тоже вбежал в квартиру, но продвинулся дальше под прикрытием партнера.

Через минуту изнутри донесся его уверенный голос:

– Заходите! Все чисто…

Ленская в сопровождении опергруппы вошла в бывшую дворницкую и огляделась.

– Мама моя!.. – проговорил милицейский фотограф, лысоватый и полноватый Веня Цыпочкин. – Я такое только в кино видел!

По стенам красовались выцветшие немецкие плакаты и листовки, знамена со свастикой, вырезки из газет и фотографии людей в черной эсэсовской форме.

В глубине комнаты, вальяжно развалившись в кресле со свастикой на спинке, сидел молодой мужчина в черном кителе, неуловимо напоминающем эсэсовский мундир. Скошенный подбородок, близко посаженные глаза придавали его лицу какое-то обиженное и несколько дегенеративное выражение. Судя по всему, это и был хозяин квартиры, имеющий кличку Штандартен, а по документам значившийся Леонидом Сергеевичем Сухоноговым.

В данный момент глаза его были подернуты мутной пеленой смерти, а неестественная поза хозяина квартиры говорила о давно наступившем трупном окоченении.

– Вызовите Павла Петровича! – коротко распорядилась Александра Павловна и немедленно приступила к планомерному осмотру бывшей дворницкой.

Вся эта нацистская символика ее не интересовала. В ней присутствовала дешевая театральность, выросшая из несомненного комплекса неполноценности. Этот Сухоногов, несомненно, комплексовал из-за своей непривлекательной внешности и играл в этакого супермена, белокурую бестию, чтобы загнать поглубже многочисленные комплексы.

Правда, вскоре один из ее молодых помощников обнаружил тайник, где Штандартен прятал оружие. Это, конечно, было серьезно, и Ленская сегодня же сообщит о находке коллегам из смежного управления, занимающимся незаконным оборотом оружия. Но сейчас она искала что-то другое, что-то, что не вписывалось бы в развернувшуюся перед ней картину…

Распахнулась дверь, и в комнату вошел Павел Петрович Трошин, судебно-медицинский эксперт.

– Где у нас пациент? – проговорил он, ни к кому не обращаясь. – Вот у нас пациент!

Он подошел к Штандартену, поднял веки, заглянул в мертвые глаза, поцокал языком. Осмотрел ногти, просвистел несколько тактов из оперетты «Веселая вдова» и повернулся к Ленской:

– А чего меня вызвали-то? Случай самый обыкновенный, банальный передоз! Не вижу состава преступления, вижу только обычную глупость. Вколол мальчик больше обычной порции и улетел за горизонт на крыльях мечты!

– Героин? – сухо осведомилась Ленская и подошла к трупу.

Она не одобряла такого легкомысленного отношения к смерти, даже если умерший не вызывал у нее никакой симпатии. Впрочем, эксперта можно было понять – он ежедневно сталкивался с костлявой, и у него сложились с ней почти родственные отношения.

До сих пор Александра Павловна не прикасалась к покойнику, чтобы предоставить Павлу Петровичу первоначальную картину преступления в неискаженном виде, и теперь она фактически впервые его внимательно осмотрела.

– Героин, – подтвердил эксперт, показав на характерный налет вокруг рта. – Сейчас посмотрим, что у нас с венами… – Он закатал рукава черного кителя и удивленно округлил рот: – Вот это интересно!

Вены у покойника были чистые, как у выпускницы католического лицея. Только слева виднелся след свежего укола.

– Да, выходит, до рокового укола пациент героином не баловался! – констатировал эксперт, расправляя рукав. – Хотя, конечно, ангелом он не был. Вот, Александра Павловна, видите характерное покраснение крыльев носа?

– Кокаин? – проговорила Ленская полуутвердительно.

– Совершенно верно! – кивнул Павел Петрович. – Покойник баловался кокаином. Недешевое, надо сказать, удовольствие. И немногим менее опасное, чем героин.

– А вот это что такое? – Ленская показала багровые полосы на запястьях.

– Его связали, – ответил Павел Петрович. Впрочем, Ленская и сама это прекрасно поняла, вопрос ее был чисто риторическим.

– Так что, выходит, все же имеется здесь состав преступления, – проговорила Александра Павловна, переглянувшись с экспертом. – Теперь хорошо бы найти какие-нибудь следы преступника!..

– Это уже не по моей части! – Павел Петрович развел руками. – Когда проведу вскрытие пациента, может быть, еще что-то вам расскажу, но и то не уверен. Картина в целом и сейчас ясная.