Кинжал Зигфрида
Шрифт:
– Если наша фирма возьмет этот подряд, здесь закипит жизнь. Старушек твоих не обидят. И сыты будут, и присмотрены.
– Какие они «мои»? Василиса и Улита – сами по себе. Они в Камке до меня жили и без меня проживут.
Михаил не заметил, как влюбился в грустную, замкнутую послушницу. Эта лесная, болотная глушь была совершенно другим, отличным от городского, миром, тихим, пронзительно печальным, прекрасным. Время здесь не бежало, как в городе, а сонно и размеренно текло. Несколько деревянных домишек тонули в тумане, из которого появлялись вдруг то пожилые, укутанные в платки старухи, то
Инженер легко находил с ними общий язык, сидел у разведенных костров, слушал неторопливые разговоры, ел кашу с тушенкой, пил кипяток. В Камке грабителей не опасались – воровать тут было нечего, бандитов не интересовали старые развалины, топкие болота и лес, кишащий гнусом. Туристы в здешних местах надолго не задерживались, да и добирались сюда только самые завзятые. Михаил не понимал, что вызывает у него безотчетную тревогу. Почему его постоянно тянет оглянуться, а когда он поворачивается спиной к лесу, тело пробирает ледяной озноб?
– Тебе не страшно здесь? – спросил он у Таисии.
– Нет. На все воля Божья, – смиренно произнесла она. – Кому что суждено, то и выпадет. А кому чего испытать не дано, тот и не испытает.
«Так-то оно так, но меры предосторожности принять нужно», – думал инженер.
Он не расставался с заряженным ружьем, а ложась спать, ставил его справа, у изголовья, чтобы было под рукой.
Этим утром его разбудили истошные женские вопли. Было темно: заколоченные ставни не пропускали света. Открыть их – налетит мошкара: стекла-то битые. Михаил, едва соображая спросонья, в мгновение ока вскочил, схватил ружье и выбежал во двор. Кричали со стороны избы, в которой ютились пожилые сестры.
Мимо инженера пронеслась черная тень, он рванулся было следом, потом плюнул и побежал к покосившейся избе.
– Бесы! – голосила Василиса. Ее трясло. – Спаси господи! Бесы одолевают!
– Бесы… – испуганно повторяла Улита. – Бесы…
– Какие бесы? Где?
– В са… сарае…
Подбежала Таисия. На ней лица не было.
Михаил бросился к дряхлому сарайчику – дверца распахнута настежь, внутри стоит, блестя глазами, коза, кудахчут куры.
– Здесь кто-то был? – спросил он, оборачиваясь к старушкам.
Василиса, всхлипывая, показывала пальцем внутрь сарая.
– Там… Я подошла, а он как выпрыгнет – черный, рогатый! Как выскочит! Из пасти огонь пышет! И поскакал…. туда! – Она махнула дрожащей рукой в сторону леса.
Михаил наклонился, изучая следы. Роса с травы сбита, на земле отчетливо виден отпечаток ноги, обутой в сапог. Размер сорок пятый, не меньше.
– Бес-то в человеческом обличье был… – бормотала, непрерывно крестясь, Василиса. – А на голове – рога!
К ним подошел рыбак, который удил с лодки на речке. Он протянул сестрам сетку с рыбешками и подозвал к себе Михаила.
– Слышь… по берегу туристы проходили, у них рация. Предупредили меня, чтобы не зевал, – он понизил голос. – Сказывают, егеря убитого нашли в охотничьем домике. А убийца убег. Что у вас тут за шум? Может, видали кого?
– Бес рогатый в сарае сидел, – прошептал инженер. – Василиса его спугнула. Бесы сапоги носят? Как
думаешь?– Собаки лаяли? – деловито осведомился рыбак.
В Камке прижились несколько бродячих собак, которых все подкармливали чем придется. Они либо дружно гавкали на все подряд, либо дрыхли без задних ног. Никто их не боялся, потому что псы в ожидании подачек ластились к любому, преданно заглядывая в лицо и виляя хвостами.
– Лаяли… – кивнул Михаил, припоминая, доносился до него собачий хор или нет. – Хотя… Не лаяли, кажется.
– Сонное царство тут у вас, – разозлился рыбак, сооружая самокрутку. – Никто ничего не видел, не слышал, не помнит. Перережут, как кур, и пикнуть не успеете!
Инженер оглянулся на Василису с Улитой, которые, по счастью, были туги на ухо и не слышали страшных слов. Зато Таисия обладала прекрасным слухом.
– Кого перережут? – округлив глаза, спросила она.
Глава 15
Старая Русса
Матвей и Астра сидели во дворе, под вишней. В кроне цветущего дерева жужжали насекомые. Солнце успело нагреть скамейку, застеленную тонким ковриком. На другом ее конце развалился толстобокий белый кот. Сквозь блаженную дрему он наблюдал за гостями.
– Надо возвращаться в Москву! – заявила Астра. – Только не говори, что настоящий сыщик на моем месте непременно должен, вооружившись лупой, облазить каждую пядь охотничьего домика «Вепрь» в поисках следов злоумышленника.
– Я и не собирался.
– Мертвый егерь уже ничего нам не скажет, а живой удрал. К тому же мой метод заключается не в том, чтобы собирать улики. Важно понять общий замысел!
– Что тут понимать? Милиция разыскивает Ивана Старикова, напарника потерпевшего. Выпили мужики лишнего, подрались, один оказался сильнее. Обычная бытовуха.
– Сомневаюсь.
– Почему же тогда Стариков смылся?
Астра развела руками:
– Пока не знаю… испугался или… нет, не стоит гадать на кофейной гуще.
– Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи, – со смехом протянул Матвей. – Пора сделать запрос твоему оракулу.
– Зря ты недооцениваешь зеркало, – насупилась Астра. – Между прочим, я так и поступлю. Только не у Шемякиных. Они неправильно истолкуют!
– Ерунда. Закройся в комнате, а я посторожу.
В его глазах прыгали лукавые искорки.
– Помнишь кассету из тайника в доме баронессы? – спросила она. – Сколько ты надо мной потешался? А ведь я оказалась права. Там записаны не просто странные эпизоды. В них кроется намек на будущие события.
Астра десятки раз просматривала видеокассету и могла без запинки перечислить все «живые картинки», как она называла короткие отрывки разного содержания, сменяющие друг друга под мелодичный вокализ. Казалось бы, что связывает бронзовую русалку с венецианским карнавалом? Отрубленную голову на золотом блюде – с усадьбой Брюса в Подмосковье? Звездное небо – с пасущейся на лугу коровой? Рыцарский замок – со статуей Афродиты в мандрагоровом венке? Виселицу и повешенного – с туристами, бросающими монетки в фонтан? Змею, обвивающую ствол дерева, – с…