Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.4

– Шесть лет?

– Погоди! Шесть лет назад я была девчонкой, мне было двенадцать лет. Я попала сюда. И мне, и еще одному мальчику, Егору, удалось отсюда уйти. С твоей помощью. Ты помнишь, как шесть лет назад вы отправили через дверь в наше время девочку и юношу?

Соня нахмурилась. Потом спросила:

– А зачем вас отправили обратно?

– Это длинная и глупая история. В общем, я попалась на глаза вашему императору, царю Киевского вокзала, герцогу общественных туалетов, князю автостоянки...

– Ты шутишь?

– Шучу, шучу... но он-то не шутил. Он, оказывается, отправил меня домой специально, чтобы я, как они говорят, созрела. И когда мне исполнилось восемнадцать лет, меня должны были утянуть сюда обратно и сделать женой императора. И это им удалось, потому что никто не принимал их всерьез. Меня усыпили и в таком состоянии привезли сюда. Ты же видела!

– Да, я все видела, – согласилась Соня. – И как вас отправляли туда, я помню, и как вы вернулись... но я не думала, что это один и тот же человек. И что было потом?

– Потом? Вчера, а может, позавчера... я сама путаюсь в вашем времени... меня как бы обвенчали с вашим Павлом Петровичем.

– Кто такой Павел Петрович?

– Это и есть император всея вокзала. Я теперь твоя императрица и могу отрубить тебе голову.

– Не шути так, Люся, потому что здесь все воспринимается так серьезно, что лучше не шутить.

– Мне надо домой.

– Ну вот, – вздохнула Соня. – Говорили, говорили, а теперь ты так странно ставишь вопрос. Мне с тобой интересно. Переезжай ко мне в библиотеку.

– Ты не понимаешь, Соня, что я еще могу жить, как все, я могу иметь детей, я могу видеть настоящее солнце... Сонечка, пожалуйста, пожалей меня, открой для меня дверь в мой мир!

Люся всхлипнула. Сейчас все надежды сконцентрировались в очкастой губастой тетке и в ее идиоте. Они знали секрет золотого ключика, и без них она погибнет в лапах Карабаса-Барабаса.

Соня не могла никак понять, чего же Люся хочет. Нет, она понимала, что Люся хочет возвратиться в свой мир, она была бы рада помочь Люсе, но то, чего Люся требовала, было немыслимо и уж никак не касалось Сони и Дениса.

– А у господина императора еще жены есть? – спросила Соня, обнаружив полное незнание ситуации в собственной столице.

– Соня, при чем тут другие жены? Ты мне скажи, почему ты не хочешь мне помочь? Я тебя пришибить готова!

И зачем только из Люси вырвалась злоба! Сразу заверещал в бытовке Дениска, и Партизан выскочил на крыльцо.

– Девочки! – закричал он. – Девочки, не ссорьтесь! Ребенок же все чувствует и переживает.

– Ой, ну как же ты могла! – Соня сразу забыла о Люсе и кинулась к бытовке.

Люся осталась на берегу. Так она ничего и не узнала. Хотя все-таки сделано немало – познакомилась с Соней. Теперь осталось самое важное – убедить Соню открыть для нее дверь в наш мир. По крайней мере, понятно, что Соня знает, как это происходит.

Какое-то движение на том берегу реки привлекло ее внимание.

Люся пригляделась – там стояли два человека. Один молодой, стройный, длинноволосый, в джинсовом костюме, второй пониже его, с бородкой клинышком. Точнее не разберешь из-за легкой мглы, что плывет над водой.

В полной тишине у реки было слышно, что эти люди разговаривают, хотя слов не разобрать. Молодой, высокий как будто узнал Люсю, помахал ей рукой.

Люся пожала плечами.

– Императрица! – закричал высокий.

По голосу она догадалась, что это Веня Малкин.

Так и есть – он ушел к разбойникам. Ему, наверное, скучно в тусовке у Киевского вокзала, а может, он хочет отомстить императору.

Она помахала Вене в ответ. Не потому, что он ей нравился. Она не выносила его. Но все же знакомый...

– Приезжай к нам! – крикнул Веня. – Будешь ты царица мира!

Второй подпрыгнул, как будто это помогло ему крикнуть громче:

– Мы за тобой лодку пошлем!

– Ту же самую? – спросила Люся. Вряд ли они ее услышали – но она помнила, как бандитская лодка уплывала на тот берег, а на мачту была насажена женская голова...

От бытовки спустилась Соня.

– С кем ты разговариваешь?

– Это Веня Малкин, – сказала Люся, – ты должна его помнить. Это певец, который вместе со мной пришел.

– Я не вижу, – сказала Соня. – У меня очки слабые, а я ужасно близорукая.

– Привет, девочки! – донесся крик с того берега. – У нас веселье, вино и песни!

К двум молодым людям подошел еще один человек, вернее всего, бандит, в черной куртке и черной шляпе с пером – маскарадный тиролец.

– Мы пойдем домой, – сказала Соня. – А то они и в самом деле сюда приплывут... Они же совершенно безответственные. Как звери.

– Интересно, а почему они Веню не трогают?

– Это ты у него спроси, – сказала Соня. – Может быть, они заранее договорились?

Соня пошла наверх. Как раз из бытовки выносили Дениску, Соня вытерла ему вытекающую из угла рта струйку слюны. Дениска не улыбался, он морщил лоб, что-то его смущало, что-то не нравилось.

– Он чует бандитов, – сказала Соня. – Разумеется, неточно проводить сравнения между человеком и животным, но его ощущения часто близки к первобытным чувствам лесных обитателей, вы меня понимаете?

Дениса посадили в кресло, и он сразу задремал. Пыркин с Партизаном по более или менее пологой дорожке покатили кресло наверх. Соня шла рядом. Люся тоже пошла с ними. Она катила велосипед.

– Ты не рассказала, – Люся вернулась к прерванному разговору, – как ты узнала о существовании двери и о том, что сквозь нее можно проходить.

– Тут я совершенно ни при чем. Но когда я появилась в этих местах с Денисом, меня стал опекать некий Кюхельбекер, ты его знаешь. Он уверял меня, что надо бояться ветеранов, есть тут такая организация древних людей. Ветераны могут убить Дениса. Почему, спросила я Кюхельбекера. Потому, ответил он, что здесь уже был такой человек, юродивый, очень давно, и этот юродивый, оказывается, мог предсказать, когда между нашими мирами откроется щель. И больше того, какой-то умный человек догадался, что сквозь эту щель может пройти человек. Никто не помнит, как это все происходило, те, кто имел доступ к щели, таились, а теперь они уже износились и пропали, но какие-то тайные связи между двумя мирами были. А если покопаться в библиотеках или архивах там, наверху, то можно найти их в рассказах и легендах. Но уже тогда, давно, были такие люди – ветераны. Они считали, что этот мир дан им для того, чтобы в нем не повторялись ошибки и вольности верхнего мира. Это были старые, изношенные, но злобные люди. Они боялись вредного влияния, они думали, что через щель могут прийти идеи и нравы, которые разрушат чистоту и пустоту этого мира. Прости меня, Люся, я не очень понимаю психологию этих ветеранов, я знаю только, что от них исходит злоба. И Кюхельбекер сказал мне, что того, прежнего, юродивого выследили и убили ветераны. А потом Кюхельбекер и еще один доктор, может, ты знаешь его...