Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.7

А Андрей думал – только не вывести его к дому Иваницких. Вроде бы он о них пока не подозревает.

– Так куда вы намерены?

– Мне хотелось бы отыскать моего друга.

– Ахмета Керимова? Не советую с ним знаться – это человек темный и с очень плохими товарищами. Не исключено, что он имеет отношение к этому преступлению. Как видите, я очень разговорчив, потому что испытываю к вам некоторую симпатию. Иной бы следователь связал вас с Керимовым в одну банду. И дело сделано… Садитесь. Я вас довезу до набережной, Керимова разыскивайте сами.

На набережной Андрей попросил остановить пролетку, солгав, что намерен позавтракать в кафе.

– Отлично, – сказал Вревский. – Но предупреждаю – никаких попыток убежать из Ялты. Это будет воспринято мною как признание вины. Учтите, что косвенные улики и логика следствия работают против вас. Не хватает детали, толчка, чтобы я в вас окончательно разочаровался. Так что в значительной степени ваша судьба в ваших руках. Вы будете ночевать у себя?

– Где же еще?

– Вечером я нанесу вам визит. Тогда же сообщу, как распорядиться с похоронами госпожи Браницкой.

Андрей глядел, как удаляется пролетка. Обернется или нет?

Вревский обернулся почти сразу и сказал, не стесняясь того, что на улице было немало прохожих:

– С этого момента за вами установлено наблюдение, учтите это, господин Берестов.

И уехал. Завтракать Андрей, конечно, не стал. Как и не стал искать Ахмета. Надо было добраться до Иваницких так, чтобы шпики и соглядатаи его не выследили.

* * *

Путешествие до Иваницких в лучших традициях шпионских романов заняло еще полчаса. Андрей нырял в тихие переулки, выстаивал за углами оград, неожиданно поворачивал назад… Он был так занят этими маневрами, что не оставалось времени думать. Да и так не хотелось думать! При мысли о Глаше его снова начинало тошнить…

Убедившись окончательно, что за ним не следят, Андрей вошел в подъезд дома Иваницких. Дверь открылась ему навстречу – Лидочка снова услышала, почуяла его приближение заранее.

– А я в окно не выглядывала, – сказала она, – потому что полиция может следить за тобой.

– Почему ты так подумала? – изумился Андрей.

Лидочка пожала плечами и пропустила его в коридор.

– Мама ушла на спевку. Она у меня в церковном хоре, папа на службе. Так что мы с тобой одни.

Андрей вошел в комнату.

– Господи, на тебе лица нет! – воскликнула Лидочка. – Что еще случилось?

– Глашу убили, – сказал Андрей. – Дай мне холодной воды, очень холодной. Меня вырвало.

– Сейчас. – Лидочка, ничего больше не спрашивая, побежала на кухню, а Андрей обессиленно сел на ее узкую кровать и тут же лег на спину, свесив ноги на пол.

Лидочка вошла со стаканом воды и спросила:

– Может, тебе ботинки снять? Отдохнешь? Давай сниму?

– Не надо. – Он приподнялся, взял стакан. Вода была ледяной, родниковой и сказочно вкусной. Он даже не заметил, как Лидочка присела у его ног. – Не надо снимать ботинки! – Но Лидочка так споро расшнуровала их, что Андрей не успел воспротивиться.

– А теперь говори, – сказала она. – Тебе будет легче, если ты расскажешь.

Андрей рассказал скупо, коротко, даже нехотя.

– И тебя не выследили? – спросила Лидочка, когда он закончил.

– Нет.

Лидочка подошла к окну.

– Пусто, – сказала она. – Никто не дежурит.

– Ты хорошо умеешь слушать, – сказал Андрей. – Ты совсем не ахала и не падала в обморок.

– Я уже отплакала, когда ты ушел, – ответила Лидочка. – А потом стала думать. И мне все это не нравится.

– А мне даже некогда было думать.

Андрей допил воду. Горло саднило, будто он надорвал его.

– Заходил Ахмет, – сказала Лидочка. – Искал тебя.

– Он мне нужен.

– Я знаю, я сказала, что он тебе нужен. Хотя, в отличие от тебя, я ему не верю.

– Что он сказал?

– Он сказал, что разговаривал с нужными людьми. Что есть подозрения. Что он обещает – за три дня он найдет тех, кто убил Сергея Серафимовича.

– Он оставил свой адрес?

– Нет. Он зайдет в шесть часов вечера.

– Ты ему не сказала, где я?

– Сказала, что обещал прийти. Я не могла с ним разговаривать! Ты ведь веришь ему, он твой друг. Но он не мой друг.

– И что же ты надумала? – Кровать чуть покачивалась, будто корабль. Андрей закрыл глаза. Было очень приятно закрыть глаза.

– Я надумала, что Глашу убил тот, кто испугался, что она видела убийцу.

– Наверное. Вревский тоже так думает.

– Но даже Вревский не знал, что на самом деле Глаша пришла в себя и лишь притворяется, опасаясь повредить твоему отчиму. И никто не знал. Только ты!

– Что ты хочешь сказать? – Андрей открыл глаза и увидел Лидочку как в тумане. Она стояла над кроватью, сжав кулачки.

– Я хочу сказать, что об этом знала и я, и главное, самое главное – ты вчера в Массандре рассказывал, что Глаша очнулась! Ты рассказывал, как проникал к ней через окно? Ты рассказывал, что она не успела назвать убийц, но назовет их завтра? А рядом сидел Ахмет! Понимаешь, тот же самый Ахмет, который знал про шкатулку.

– И ты, и я, и Коля. Все там были.

– Коля ни при чем. Он приехал после убийства и не знал о шкатулке. А Ахмет знал. Есть два подозреваемых. Ты и Ахмет! Я не хочу, как ты понимаешь, подозревать тебя.

– Ну слава Богу! А теперь, если ты успокоишься, я тебе объясню, как все было на самом деле. Постарайся встать на место грабителей. Они жили в постоянном страхе перед разоблачением. Они должны были охотиться за Глашей. А я не подумал. Просто не подумал. Вот в этом я виноват!

«Как я устал, – подумал Андрей, – сейчас закрыть глаза и поспать хоть немного, хоть десять минут!»

– Андрюша, – сказала Лидочка, – я бы на твоем месте немного поспала. Ты сейчас не можешь толком соображать – тебе просто необходимо немного поспать. А то сердце разорвется.