Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9

Катя ахнула, но пистолет не выпустила.

Ольга кинулась вдоль траншеи в ту сторону, где берег осыпался и был пологим. За ней поспешила и Лидочка. Она брела и размышляла:

– Пистолет был выброшен в траншею вместе с вещами. Значит, никакое это не ограбление. Здесь и не пахнет случайным воришкой. Мы имеем дело с хладнокровным убийцей, который пытался скрыть свои следы и верно рассудил, что скорее всего вода в траншее останется до осени, потом замерзнет, а если в следующем году и придут строители раскапывать или закапывать, вернее всего, они воспользуются для своих целей экскаватором. Но главное в том, что убийца хотел смерти Сергея. И не нужны ему были такие красивые игрушки, как видео и будильник… Выходит, подозрение вновь падает на неуравновешенного толстяка Руслана. У него был повод и была возможность. А житейские блага его не волновали.

Ольга тяжело карабкалась, срываясь и сползая вниз. Лидочка подставила ей плечо. Дачница с собакой подошла к краю и спросила:

– Вода теплая?

Дачница была пожилой женщиной в толстых очках. Видно, ее очки были недостаточно толстыми.

Собака оглушительно лаяла. Голос у нее был пронзительный и неприятный.

Наконец Ольга вползла на берег, где ее подхватила Катя.

Лидочка последовала примеру Ольги и услышала конец беседы дачницы с Олей.

– Собака не может молчать, – оправдывалась дачница, – потому что на вас платье совершенно безумного цвета.

Было тепло, жарко, с каждой минутой все жарче. Дачница еще раз пригляделась к Ольге и Лидочке, замолчала и быстро пошла прочь, оттаскивая собаку, которая билась в истерике.

– Плохо дело, – сказала Катька, оглядывая женщин.

– А что? – спросила Лидочка.

– Вам же через поселок идти.

– Ой, – спохватилась Ольга. – Лучше я здесь до темноты посижу.

– В кустах, – согласилась Катька. – Желательно на муравейнике. Хотя нет, муравьям до тебя не добраться.

– Пошли, – сказала Лидочка. – Сейчас середина дня. То, что называется…

– Сиестой! – сообразила Катька.

– А в сиесту русский поселянин отдыхает.

– Это смотря кто, – возразила Ольга, которую более других беспокоило общественное мнение. – Бабы и старухи на нашей улице все сейчас у окон сидят. А моя бывшая свекровь – в огороде.

– Они и вечером будут сидеть, – сказала Лидочка.

– С перерывом на «Санта-Барбару», – поправила Катя.

Ольга тщетно пыталась стряхнуть с себя грязь.

– Я иду первой, – сказала Катька. – И несу сумку с добычей. Вы замыкаете шествие. Делайте вид, что вы только что принимали лечебные ванны.

– Выхода нет, – согласилась Лидочка, надевая на грязный купальник Ольгин халат. – Чем скорее мы достигнем вашего дома, тем лучше.

Они двинулись. Конечно, было страшновато и даже стыдно, словно они побывали в грязи ради извращенного удовольствия.

Лидочка шла, глядя себе под ноги, правда, собственные ноги не вызывали в ней ничего, кроме отвращения, потому что были облеплены пластами желтой грязи, столь липкой и приставучей, будто это была не грязь, а резиновый клей.

За заборами безумствовали собаки, но в последний момент их нервы не выдерживали, и, поджав хвосты, они кидались прочь.

Слева впереди показалась дача, где убили Сергея.

Она была угловой, здесь от Школьной отходил переулок.

Ольга и Катя не заметили, что в переулке, шагах в ста от того места, где он вливался в Школьную, стоят два человека – Виктор и Владимир. Но Лидочка их увидела и сбилась с шага. Ольга почувствовала неладное и тоже повернула голову направо. И все втроем, не оборачиваясь, кинулись бежать по улице.

До Ольгиной калитки оставалось сто шагов.

Они ворвались туда, Ольга задвинула засов.

Они пробежали в дом.

– Что будем делать? – спросила Катька.

– Надо прятать, – сказала Ольга.

– Я отнесу в милицию, – сказала Лидочка.

– Ой, и не думайте! Этот мордоворот все погубит! Ты знаешь, как он Толика не выносит. А меня тем более.

– Он Витю посадит, – заревела Катя.

– Твой Витя, – резко заметила Лидочка, – спит и видит, как бы нас всех перерезать.

– Он в прошлом году авиамоделизмом занимался! – возразила Катька.

– Хорошо, и что же вы предлагаете? – спросила Лидочка.

– Прежде всего забаррикадироваться, – сказала Ольга.

К счастью, здравый смысл ее не покинул. Оставляя с каждым шагом желтые пятна глины на половицах, они с Катей закрыли окна и двери.

– Теперь им придется ломиться, стекла бить, – сказала Ольга.

– До темноты мы должны спрятать улики, – сказала Катька. – И в таком месте, чтоб, сколько меня ни пытали, я бы им говорила – не знаю!

«Так, – подумала Лидочка, – нам только пыток не хватало!»

– Сначала давайте вымоемся, – сказала Ольга. Она была в своем доме, и потому к ней вернулась рассудительность отличницы. – Без этого нам из дома не выйти. Кто первый?

– Пускай тетя Лида, – сказала Катька. – Все-таки она гостья и подводница-доброволец.

Лидочка послушалась и первой отправилась под душ.

Она старалась мыться как можно скорее, но пришлось соскрести с себя столько грязи, что Лидочка смогла управиться только минут через двадцать.

– Господи, – сказала Катька, увидев ее после душа в чистом городском платье. – Разве бывают на свете такие красивые женщины?

Сама она запачкалась умеренно и потому отправила в душ второе чудовище – собственную мать. И показала Лидочке найденные улики, уже вымытые на кухне под рукомойником и аккуратно разложенные на столе вместе с добычей, принесенной раньше Виктором.

На столе, с которого Катя сняла скатерть, лежали: транзистор, электронный будильник, видео, серебряный портсигар с изображением коня в подкове, а также пистолет, марки которого никто не знал, и сколько патронов в нем осталось – тоже было неизвестно.

Лидочка осторожно по очереди поднимала вещи и рассматривала их. Вещи как вещи. Внутри портсигара осталось шесть размокших папирос. Странно, кроме Нины Абрамовны, никто папиросы в портсигаре не держит. Кстати, какой был портсигар у Нины? Лидочка вспомнила, как глядела на него. Точно такой. Значит, Нина забыла портсигар, когда уезжала в воскресенье вечером. А убийца в темноте, спеша инсценировать ограбление, хватал, что под руку подвернется, и заворачивал в плед. Вот и попал туда портсигар.