Кир Торсен против Чёрного источника

Дракон стоял рядом с эльфом и магом здоровенный, словно средних размеров слон, склонив к ним голову. Маг Козмо, услышав такую новость, не выдержал и, ухватив Атиллу за загривок, притянул его здоровенную голову к своей груди так сильно, что дракона зашатало и его ноги стали разъезжаться по каменным плитам. Атилла от таких телячьих нежностей взвыл благим матом и грозно рыкнул:

– Ты, что, сдурел, Кузьмич? Так ведь и башку оторвать не долго. Отпусти, гад, больно ведь!

Выпустив голову Атиллы из захвата, маг Козмо подскочил к нему и так стукнул дракона кулаком в грудь, что у того внутри что-то булькнуло, после чего пристыдил:

– Да, ладно тебе, я же не во всю силу, любя. Ну, ты умница, Атилла, дополнительная огневая поддержка нам не помешает. Ладно, старина, лети отдыхай, нам с тобой скоро на острова лететь. Кирюха, видно, уже придумал, как ему договориться с королевскими драконами, раз посылает нас туда на разведку.

Атилла уменьшился в несколько раз и, шипя от боли и возмущения, громко воскликнул:

– Размечтался! Разведчик хренов! Мне теперь после моих трудов суток трое отсыпаться нужно, а ещё пожрать не мешало бы. Ты думаешь это легко творить драконов из своей собственной крови, мяса и костей? Да, кстати, Кузя, моя ребятня тоже будет всё это время дрыхнуть. Я их в глубокий сон погрузил, чтобы они не начали шастать по лесу в поисках гастронома. Если захочешь взглянуть на них, то это недалеко, примерно в трёхстах километрах к северу. Там есть потухший вулкан, вот в его-то кратере я и устроил фабрику по изготовлению драконов. Ты только не буди их, пусть спят. Как говорится, пока солдат спит, никакого вреда от него командиру не будет.

Дракон тут же улетел в свои покои, а Козмо, посмотрев на нового ученика, сказал просящим голосом:

– Итилгаил, если это возможно, распорядись, чтобы в Дейтхир пригнали голов двести быков. Нам нужно срочно подкормить Атиллу. Можно, конечно, и побольше, но я не хочу напрягать вашу казну. Ну, а для его драконов, я корм как-нибудь раздобуду и сам. У нас есть для этого специальная заначка.

Владыка Итилгаил вежливо поклонился и спросил:

– Учитель, может быть лучше забить для Атиллы голов двести валгатров? Они будет почти втрое крупнее быков и мясо у них гораздо вкуснее. Мой друг в месте с другими орками запечёт их туши с орехами и это будет чудесное лакомство для благородного дракона-мага. Тем более, что нам теперь понадобится много шкур валгатров, чтобы гномы и орки смогли изготовить себе новые боевые доспехи.

Козмо поторопился успокоить владыку эльфов Дейтхира:

– Об этом сразу же забудь, парень. Доспехами мы вас и так обеспечим, причём такими, что они эльфам обязательно понравятся. Для эльфов Исилиэль их быстро подгонит, она ведь теперь маг металла, а потому ей и перлит подвластен, но с гномами будет морока. Тут их самих нужно будет подгонять под доспехи, но это не составит особого труда. Эх, нам бы сейчас ещё хоть с десяток магов металла обрести, вот это было бы славно, а с этими шкафами, гномами, любой маг разберётся, не такое это уж и трудное дело. Что-то мне подсказывает, Итилгаил, что война нам предстоит очень серьёзная, иначе Атилла не смог бы так быстро сотворить своих агатовых драконов. Понимаешь, не это не простое дело сотворить живое существо, пусть и магическое, по своему образу и подобию. Тем более разумное. Даже мы, Верховные маги, делаем это по старинке, в постели и потом ждём девять месяцев, чтобы увидеть, что из этого вышло. Лошадь там или корову это запросто, ещё проще превратить обычную конягу в призового скакуна, но вот создать разумное существо человеческой расы чертовски трудно. Куда проще превратить человека в эльфа или гнома. К тому же мы с леди Ланой в общем-то маги-воители, а вот Тетюр у нас мастер на все руки, он ведь маг-творец. Он маг света. Ему доводилось творить и целые миры, и всякую живность, чтобы их населить, и даже тела для всех тех типов, кому по воле Мастера Миров дарован шанс перековаться, а не угодить прямиком в брюхо Тартаботана и поверь, друг, на перековку отправляется куда больше народа, чем в ад.

Владыка Итилгаил улыбнулся и спросил:

– Кузьмич, ты намекаешь на то, что мы, эльфы, специально назвали этот мир Адамминен, что в переводе с квенья на язык людей означает "перекованный заново"?

– Ну, как назвали, старина, так и назвали. – Сказал Козмо и хитро улыбнувшись, прибавил – А ведь правильно назвали, владыка Итилгаил. Пусть и не сразу, но по истечение стольких тысяч лет он вас перекует заново и сделает такими, какими вы и сами должны были стать.

Пока во внутреннем парке дворца собирались эльфы, а маг Козмо готовился к сеансу магической педагогии, в которой ему не было равных, Кирилл успел подняться на своей летающей лодке, похожей снизу на чайку, на высоту в девять километров и направить её вниз чуть ли не в крутом пике. Спустившись до высоты в три километра и развив при этом нешуточную скорость, он снова стал плавно подниматься вверх, так увеличив угол атаки, чтобы до минимума уменьшить сопротивление, а набрав высоту, опять направил лодку вниз. Таким нехитрым способом он смог увеличить скорость с обычных ста восьмидесяти километров в час до четырёхсот пятидесяти и поскольку крылатая лодка, построенная на заводе Майкла Стоуна, имела прекрасные аэродинамические свойства, а магия их только увеличивала, мог теперь держать её довольно долго.

На его часах, которые он выставил по тем часам, которые стояли в его покоях, в кабинете, было тринадцать часов тридцать пять минут и при такой скорости он мог к утру завтрашнего дня добраться до ближайшего города орков, расположенного в шестистах километрах от Аранелвуда, но для этого ему ещё нужно было пересечь почти весь этот огромный лес и преодолеть расстояние в пять с лишним тысяч километров. Если бы он направился на юг, то ещё до наступления темноты смог бы добраться до поселений орков расположенных там, но его как раз интересовал именно город орков Этерегойн, родом из которого был Роэнвирт, здоровенный верзила, с которым Кир познакомился вчера вечером. Он посетил его таверну, поговорил с ним всего пару часов и этого вполне хватило, чтобы поздней ночью подготовить к полёту крылатую лодку и с нетерпением ждать того момента, когда Козмо выйдет вместе с Исилиэль из своих апартаментов.

Роэнвирт из Этерегойна подтвердил то, о чём узнал в случайном разговоре с эльфами Тетюр. Это он негодовал, что сыновья перестали писать ему письма и всё никак не мог понять почему. Возможно Кир не стал бы придавать этому значения, но Роэнвирт был вождём племени орков и отличился тем, что попортил альтарам немало крови. Всего каких-то четыре сотни воинов под его предводительством за двадцать семь лет партизанской войны одними только боевыми дубинами, окованными сталью, разрушили то, что построили несколько тысяч альтаров с помощью магии. В конце концов альтары выследили эту банду и повязали почти всех. Из окружения смогли выйти только два с лишним десятка воинов и им удалось ускакать на валгатрах, здоровенных косматых зверюгах похожих на помесь лося и носорога со слоновьими бивнями, в бескрайние леса Аранелвуда. Големы, преследовавшие их, остановились не доходя нескольких сотен метров до опушки леса.

К тому времени эльфы, пригрозив альтарам всеобщим восстанием, добились от них полной автономии и те согласились никогда и ни при каких условиях не входить в Аранелвуд, ставший эдаким эльфийским бантустаном. Роэнвирт, как давний враг эльфов, не ждал, что они окажут ем радушный приём, но у него на плечах висели быстроногие боевые големы альтаров, а неутомимые и быстрые, как ветер, валгатры уже начали уставать. Эльфийских стрел Роэнвирт не боялся, куда больше его страшила не смерть, а то, что альтары поселят его в каменном доме, всучат в руки лопату, сделанную из его собственной боевой дубины, и заставят выращивать морковь и капусту. Как только они углубились в Аранелвуд, альтары прекратили погоню и остатки банды Роэнвирта, который каких-то три десятка лет назад был вождём племени и предводителем целой армии, оказались в кольце эльфов. Старый орк приготовился к смерти, но вперёд вышел эльфийский владыка и предложил ему и его воинам убежище.

Вскоре Роэнвирту всё же пришлось встретиться с альтарами, но только для того, чтобы те исцелили все его раны, которые могучий орк считал пустяковыми царапинами, и вернули ему молодость. Они же и сказали ему о том, что не будут преследовать его до тех пор, пока он будет жить в Аранелвуде. Ему ничего не оставалось делать, как смириться. Старые враги оказались куда более милосердными к нему, нежели альтары и не стали указывать, где он отныне должен теперь жить и чем заниматься. Единственное, о чём эльфы попросили его, так это никогда не вторгаться в священный лес и не тревожить древних духов, чтобы те не творили зла обитателям Адамминена. Как раз это вождь племени орков мог понять, ведь даже совершая набеги на эльфийские города, он никогда не переступал той невидимой линии, которая отделяла обычный лес эльфов от священного.

Несколько лет Роэнвирт был охотником, но в конечном итоге осел в Западном Дейтхире. Поначалу он пристроился конюхом на постоялый двор, но вскоре его хозяин высоко оценил искусную стряпню старого орка, любящего вкусно поесть, и предложил ему стать поваром. Это занятие ему понравилось и вскоре он открыл в Дейтхире свой собственный трактир и поскольку никто во всём этом городе не мог лучше него готовить мясные блюда, разбогател и даже женился на эльфийке. Примерно тогда же он получил первое письмо от своего старшего сына Кунгура, ставшего фермером, а потом стал получать письма и от других сыновей. Как и Роэнвирт они были вынуждены заняться мирным трудом, но он то стал владельцем самого лучшего в городе эльфов трактира по собственной воле, а те по принуждению альтаров, хотя и писали отцу, что новая жизнь им нравится.

Роэнвирт мог уехать из Западного Дейтхира в любой момент, но в этом городе эльфов у него была семья, дом, трактир и к тому же он сдружился с эльфами, но самое главное, альтары приезжали в этот город не чаще одного раза в три, четыре года и только лишь за тем чтобы исцелять раненых или больных. Старый орк, как и многие другие обитатели Адамминена, уже смирился, что альтары вторглись в их мир, хотя и не очень-то хотел видеть их своими соседями, ведь из писем своих родственников, которые стал получать чаще, он знал что те заставляют жителей регулярно Этерегойна посещать собрания гармонии, на которых учат всех быть добродетельными и стремиться к гармонии. С того момента, как Роэнвирт стал сначала внимательно присматриваться к жизни эльфов, а затем и сдружился с многими из них, он тоже частенько беседовал на те же самые темы и само слово гармония наполнилось для него глубоким смыслом, но он сам стремился к таким беседам, а его сыновей на них загоняли чуть ли не палками и даже наказывали, если они не посещали собраний, на которых альтары учили их жить в мире с соседями.