Киран. Дочь воина.
Шрифт:
А ответила мама:
– Я была вторая жена, а всего… семь. Мы жили и пользовались покровительством великого хассара, мы рожали детей, а потом… он… полюбил женщину и назвал ее… единственной.
– Короче забил на весь свой гарем!
– о какие я выводы умею делать.
– Да, - прошептала мама.
– Но к тому времени я была беременна и потому осталась в доме господина. Ты родилась лишь на месяц ранее его дочери от… единственной, но твой отец… - мама вскинула голову, впервые позволив себе проявить ненависть, - твой отец даже не пришел взглянуть на тебя!
О как! Это значит, появилась
– Адалин получала все - внимание, ласку, любовь… а ты привязанным щенком бегала за отцом, чтобы услышать лишь обращенное ко мне «Женщина, забери свою дочь!».
Короче правильную характеристику я дала папику - мудило!
– Я могла пережить свою ненужность, но видеть, как страдает моя маленькая девочка… была не в силах!
И где смирение и покорность? Где слезы? Вот теперь узнаю свою мамочку - спина прямая, лицо уверенное, зеленые глаза едва ли не мерцают, на губах чуть презрительная усмешка.
Но тут воин выдал:
– Интересная… версия событий!
И мама вновь опустила голову.
Да уж, все интереснее и интереснее.
– А дальше?
– потребовала я, интересно все же.
И мамочка продолжила:
– Когда началась война, захватчики охотились именно за детьми хассара. Особенно за дочерьми.
Эенти, Алиам погибли. Я сделала все, чтобы ты выжила. Затем был Гиерм, и наша жизнь в достатке.
– Этот период я не очень хорошо помнила, кстати.
– Когда тебе исполнилось пять, господин приказал возвращаться на Иристан… А зачем?
Мама вскинула голову, и теперь гневно смотрела на отца, потому что теперь ее вопросы были явно обращены к нему:
– Зачем нелюбимая дочь отцу, который ни разу не поднял на руки? Не обнял, не обратил взор свой иначе, чем с раздражением? Зачем такая жизнь моей единственной дочери? Я нарушила твой приказ! Я недостойная, но… но у моей дочери было счастливое детство, где от нее не отмахивались, как от надоедливой мухи!
Да уж, умеет мамочка поставить вопрос ребром. Уважаю.
– Не позволительно женщине задавать вопросы, - было единственной репликой отца.
– Короче «Закрой рот женщина, ты для меня слишком умная», - подытожила я.
Стоит ли говорить, что я мгновенно удостоилась мрачного взгляда папандра?
Мы немного помолчали, потом я решилась спросить:
– А я женщина?
– удивленно отец моргнул.- Ага, значит нет. Так, тогда мой вопрос - так зачем я вам, батенька?
Великий воин величественно ответил:
– Место дочери рядом с отцом.
Ой ли? Прищурив глаза, смотрю на папика и понимаю - не так все просто! Короче, спросим у тех, кто тут умнее.
Поворачиваюсь к маме:
– Мааам, а чего ему сейчас надо, а? Ибо есть у меня ощущение, что если бы он сильно хотел, нашел бы нас раньше!
Мамочка встала, отошла, остановилась у окна… Она явно что-то хотела мне сказать, но опасалась.
И вспомнив, ее израненную спину я понимала обоснованность опасений. Так, попробуем иначе.
– Мам, наши гонки закрыли!
– Как?
– она развернулась, удивленно глядя на меня.
– А там такая бадяга: мы готовили одного гонщика, но он вышел из строя, пришлось срочно искать ему замену. Аналогично, да?
Мама
у меня умная и догадливая. И в отличие от воина должна понять мой вопрос. Поняла, кивнула, и сказала только одно слово:– Хуже!
Тааак! Развернулась к отцу. А тот оказался не настолько уж и имбициллом, потому как нашу шифровку просек:
– Ты займешь свое собственное место без всяких замен.
Даже так:
– А что будет с мамой?
– задала я самый на тот момент важный вопрос.
Отец отвел глаза.
И тогда я спросила что называется «в лоб»:
– Мам, за нарушение приказа наказание - смерть?
И едва слышное:
– Да:
Исинхай, когда мы только начинали дело, научил нас одной классной фишке - Если вы хотите чего-то от человека, не принуждайте… сделайте так, чтобы он захотел этого сам! А шеф он мужик умный, и все чему учил, пригодилось не раз.
Развернувшись к отцу, я сбавила обороты и вежливо попросила:
– Развяжите меня, пожалуйста.
– Дочь умеет быть вежливой?
– насмешливо поинтересовались у меня.
– Я могу быть вежливой, могу быть даже почтительной и покорной, - глазки в пол, на лице полнейшее смирение.
– Я могу вести себя так, как полагается женщине Иристана, и не выказывать недостойных мыслей.
Порыв ветра и путы опали. Как он успел это сделать, я даже не представляю. Однако не существенно, от отца я ждала иного.
– Чего ты хочешь?
– спросил воин.
– Жизнь моей матери, - вот теперь я подняла голову, и смело взглянула в глаза человека, благодаря которому родилась на свет.
А воин молчал. Смотрел на меня, чуть прищурив глаза, и думал. Ему было о чем подумать, после того представления, что я устроила.
И он принял решение.
– Война отняла много сил, - глухим, чуть рокочущим голосом начал отец.
– Союзники были нужны как дыхание. Каждый требовал свое и я вернул долги. Но хассар Нрого не назвал цену.
Прошло много лет и сейчас хассар требует мою кровь - Дочь для брака, - подсказала мама. Она же, не скрывая злости, добавила.
– Нрого стар и жесток, у него нет наследника. Предсказательница возвестила «Кровь Нрого сольется с кровью Айгора, и даст чрево женщины могучего жеребца». Но отдавать Адалин господин не желает - ему жаль любимую деточку, а тебя собирается пустить в расход!
– Женщина, - отец даже голоса не поднял, но ощущение такое, что задрожали стены.
Мама замолчала, я переваривала информацию. Впрочем, я думала вот о чем - надо соглашаться. И лететь на Иристан, а там Исинхай поможет, либо сама разберусь. Я девочка не маленькая, сейчас же меня одно волновало:
– Если я полечу по своей воле, и соглашусь стать женой Нрого, ты сохранишь жизнь моей матери?
Отец кивнул и даже ответил:
– Да!
– и почему-то я была уверена, он слово сдержит.
– Нет, - простонала мама.
– Поздно, - я вскочила. И даже начала напевать что-то веселое, уже предчувствуя масштаб развлечений… и разрушений.- Ладно, у меня время на сборы есть? А впрочем, не важно, я быстро.
Когда я вышла в прихожую, чтобы оттуда пройти в комнату, меня перехватил Эд. Кивнула ему на дверь и мы разом вошли в принадлежащее исключительно мне помещение: