Киров
Шрифт:
— 6 августа 1941 года, — сказал доктор. — Или так мы полагаем.
— 6 августа… Всего через три дня британцы и американцы прибудут на встречу в бухте Арджентия. Наша текущая позиция, капитан?
— Мы находимся восточнее мыса Фарвелл в Гренладнии. Я только что распорядился перейти на курс 180. Остатки американской оперативной группы отходят на юг. Они получили урок, адмирал. Я не думаю, что нас побеспокоят снова.
— Да, но кто преподаст урок вас, Карпов? Получается, я зря сотрясал воздух во время нашего последнего разговора?
— Я обещал вас, что вражеские самолеты не будут угрожать нас снова, адмирал. Я нейтрализовал угрозу и авианосец, с которого они взлетели. В подобных обстоятельствах я бы поступил так
Адмирал пожал плечами.
— Всякий раз, как я ухожу с мостика, вы начинаете применять ракеты. Мне что, поставить в цитадели раскладушку и спать там? Сколько ракет вы израсходовали в своих атаках?
— Это не были атаки, адмирал. Это были необходимые оборонительные действия.
— Не пререкайтесь, капитан. Отвечайте на вопрос.
— Израсходовано двенадцать «Москит-2» и еще несколько С-300.
— Двенадцать? Господи. На том корабле должен был твориться полный ад. Вам не приходило в голову, что не нужно использовать настолько массированное подавление одной цели?
— Вы меня не поняли, адмирал. Я использовал ракеты предельно избирательно. Только три были нацелены на сам авианосец. Еще три были использованы для поражения кораблей его охранения, а остальные шесть использованы ранее, вскоре после того, как вы заболели. Тогда я отогнал британские корабли, приближающиеся к нашей позиции, в том числе два авианосца на севере. Мы больше не видели их самолетов либо вертолетов. Мы научили их уважать нас, адмирал.
— Да, и не только, — сказал Вольский. Он сделал паузу, глядя на Карпова тяжелым взглядом. — Вы знаете, что они делают сейчас, капитан? — Адмирал указал пальцем куда-то в сторону. — Англичане не побежали домой пить чай. Их премьер-министр сейчас находится на корабле, направляющемся в эти самые воды. Нет… Скорее всего, они соберут все военные корабли в пределах тысячи миль от нашего последнего известного местоположения, и в следующий раз, когда они появтся на экране у Роденко, там будет намного больше отметок, чем вы можете себе представить. Что же касается американцев, то сейчас они думают о том, как обратить свой шок и гнев на ваше бездумное нападение в уверенный и устойчивый импульс, который втянет их войну, которую они объявят не Японии, а Германии. И тогда они отправят весь свой Атлантический флот, чтобы найти корабль, потопивший «Уосп» и его экипаж… Найти вас, капитан.
— И, к сожалению, всем остальным находящимся на борту придется жить с последствиями вашей вспыльчивости и рвения к войне. Именно это мы и получим, Карпов. Они не отправят несколько кораблей туда, а несколько туда. Они придут со всеми своими силами, чтобы затравить нас, не думая ни о чем, кроме мести и не желая ничего, кроме мести. И знаете что? Я думаю, они даже будут в какой-то мере соревноваться в том, что первым найдет и потопит нас. — Он сделал паузу, желая увидеть, что придет в голову Карпова по этому поводу, но тот казался флегматичен и расслаблен как никогда.
Месть была тем, что он слишком хорошо понимал.
— Они не единственные, кто требует мести, адмирал. Теперь они отведают ее и от нас.
Вольский вздохнул.
— Вы полагаете, что эти люди виновны во всех неудачах нашей жизни? Вы считаете, что они привели наши экономику к краху, наши города к застою и загниванию? Все они умрут задолго до того, как рухнет Железный занавес, и страна, которую построили такие люди как Сталин и Хрущев превратиться в помойную кучу. Чего вы надеялись добиться этой атакой?
— Я лишь защищал корабль, адмирал.
— Я начинаю понимать, что этот спор не ведет нас ни к чему. Защищали корабль? Вы добились лишь того, что увеличили число опасностей, которые ждут нас впереди. Мы могли бы достичь какого-то понимания с этими людьми. Я задал курс, чтобы попытаться это сделать, но после всего этого, я боюсь, они не будут слишком настроены на дружескую беседу.
— По крайней мере, они будут уважать нас, —
сказал Карпов, только немного слишком резко. Доктор, сразу обративший внимание на его тон, беспокойно двинулся в кресле.— Это приводит нас к ситуации, когда я ощущаю себя вынужденным объясниться, — сказал он, посмотрев на Золкина. — Возможно, доктор оставит нас?
Золкин посмотрел на него снизу вверх, а затем откинулся на спинку кресла, заведя руки за голову.
— Я полагаю, вы хотели поговорить о ядерном оружии? Нет, капитан, я не намерен идти в лазарет и бренчать там стетоскопом и термометрами. Я капитан второго ранга и третий человек на корабле. В действительности, в мои обязанности входит определение того, насколько вы или любой другой человек на борту пригоден к исполнению своих обязанностей. Так что я считаю нужным остаться. Если у вас есть какие-то идеи насчет того, чтобы взорвать мир, я хотел бы их выслушать. Это поможет мне определить, в здравом ли вы уме.
Часть десятая Горнило судьбы
«Хорошо ли, дурно ли, но разломать иногда что-нибудь тоже очень приятно»
Глава 28
Крейсер «Августа» и корабли его сопровождения шли максимально возможным ходом, вдвое быстрее, чем степенные пятнадцать узлов, на которых они двигались ранее. Позади него медленно полз старый линкор «Арканзас». Два других крейсера и быстроходные эсминцы 7-й эскадры держались с «Августой». Президент спешил, и «Арканзасу» придется догонять их.
Сообщения поступали по всем каналам обмена, от разведки британского Адмиралтейства, от их Флота Метрополии, координировавшего визит премьер-министра, от Оперативной Группы 16, медленно отходящей к Сент-Джонсу на Ньюфаундленде с выжившими из ОГ-1. Капитан «Миссисипи» Джеральд Райт был вынужден бороться с желанием развернуться. Увидев обломки «Уоспа» и «Винсеннеса», он хотел немедленно направиться на север, чтобы разобраться с немецким рейдером, но возобладали более холодные головы.
Адмирал Кинг отдал ему прямой приказ отходить. Кроме того, тот также связался с базой ВМФ на Лонг-Айленде и приказал осиротевшим ударным эскадрильям с «Уоспа» перебазироваться на аэродромы вблизи Шип-Харбор на Ньюфаундленде. Это место быстро превращалось в один из самых активных военных объектов на Восточном побережье. Там уже бросили якоря более двадцати американских военных кораблей, и еще больше направлялись туда. Англичане располагали сопоставимыми силами. Они находились всего в дне пути. Боевые соединения стремились как можно быстрее доставить своих высокопоставленных пассажиров на секретную конференцию, а затем быстро выйти в море, чтобы выследить немецкий корабль. «Летающие лодки» PBY «Каталина» 7-го патрульного авиакрыла и «Маринеры» 71-й и 72-й эскадрилий действовали с Ньюфаундленда, осторожно следя за севером.
Адмирал Эрнест Кинг был шестидесятитрехлетним командующим Атлантическим флотом. Ему были ближе прозвища «Король» или просто «Рей», которые он получил, служа капитаном линкора во время Первой Мировой. Он даже видел бой, будучи наблюдателем на нескольких кораблях Королевского флота в то время. Жизненный опыт сделал его несколько подозрительным и настороженным по отношению к британцами, явно считавшим себя хозяевами Атлантического океана, а все другие корабли находящимися там с их позволения. Тем не менее, хотя Соединенные Штаты были могущественной морской державой, они еще не были готовы реально взять в свои руки Атлантику, как это делали британцы в течение многих десятилетий. Новые базы, арендованные у Великобритании в обмен на пятьдесят старых американских эсминцев были для США лучшим средством для того, чтобы продемонстрировать свою власть, и Арджентия была одной их них.