Киса для дочи или зачем маме хвост?

Только тогда, когда я поднялась ещё на пролет, мужчина похоже опомнился и всё-таки сказал. Что именно, я не поняла, но по тому тону и экспрессивности, с какой это было произнесено, то, что это именно нецензурщина, понятно было. Ну поду-у-умаешь! Какие мы обидчивые... а вот так-то!

Глупо, но довольно хихикнув, я продолжила путь до комнаты. Ох, мои подушечки! Раздеваться, не раздеваться? Какой глобальный однако вопрос... не, однозначно раздеваться, а если что, так порву как тузик грелку!

Скинула футболку и шорты и тут же забралась под одеяло, красота-а-а... Всё, я в офф!

Мр-р-р... чем больше спишь, тем больше хочется... так, а сколько собственно время? Ой... а за окном темно... ой-ёй-ёй! Мне-то пофигу, что главы съезжаются... мамуля! Я же ей позвонить должна! Надеюсь, ещё не ночь? О-о-ой... даже застонала вслух. Ладно, кто не спрятался - я не виновата! Идем на поиски мобильника, срочно. И мне абсолютно без разницы, кто именно станет моей жертвой.

Надев шорты и футболку, забила на расчесывание, лишь пару раз проведя пальцами по волосам. Ай, да какая разница! Я не на конкурс мисс мира сюда попала. Ну да, я на него лет так на десять опоздала. Так, не о том думаю.

Судя по всему, ребятки у нас пасутся внизу, вот туда я и пойду. Та-а-ак... так-так-так... м-м-м? Ай, да я!

– Вечер добрый, мальчики, а вот и я.

Мальчики моим жизнерадостным тоном почему-то не прониклись. Эй-эй! Я ещё даже ничего не спросила. Загадав, что они вполне могут быть в бильярдной, не прогадала. Они действительно были там, только вместо утренних, там находилась похоже вторая тройка и Снежок. Если парни недоверчиво хмыкнули, сомневаясь, что вечер будет добрым, то Эрик только слегка нахмурился и заинтересовано посмотрел в ответ. Обиделся что ли на то, как я обошлась ним днём? Неженка.

– Так, мобилку мне даст кто-нибудь? Обещаю в Гринпис не звонить... хотя не мешало бы, - я с усмешкой оглядела ребят, которые почему-то не торопились поделиться средством связи.
– Та-а-ак... по-хорошему не хотим, значит?

Ребятки отводили глаза, но телефоны давать не торопились. Повисло напряженное молчание, которое разрядил смешок Эрика. Смешно ему, да?

– Эрик... не знаю как вас по батюшке, вы ведь одолжите мне свой телефон всего на пару минут? Мне надо всего лишь позвонить маме.

– Конечно, держи. По батюшке не надо. А что с твоим?
– Снежок, недоверчиво хмыкнув снова, достал из кармана джинсов навороченный мобильник и, не поленившись подойти, протянул его мне.

– Кто бы знал! У Марка вашего спроси, это он похоже по сумкам шариться любит.

Набрав номер и снова отойдя к окну, я тихо и кратко отчиталась родительнице, что меня никто не съел, обижать тоже никто ещё не осмелился, но до сих пор ничего не решилось, а завтра, ближе к обеду я позвоню ей снова. Под конец разговора, мамуля дала меня на пару слов моим ненаглядным деткам и я, заверив, что их мамочка на важном партзадании, но завтра будет дома как штык, под конец зацеловала воздух перед трубкой - это Тимошка, научившись целоваться, не упускал случая делать "чмоки-чмоки".

– Бай-бай, мой сладкий.

– Ба-бай, ма-а.

Отключившись, снова устало вздохнула - не люблю врать, особенно детям. Но... обстоятельства, ёшкин пес! Ещё им я не признавалась, что мама их малость того... хвостатая. Рано им ещё такие подробности про маму знать, рано.

Та-а-ак... а что это мы на меня так смотрим?

– Благодарю, - протянула мобилку обратно, но он умудрился взять её таким образом, что несколько мгновений продержал мои пальцы в своих, улыбнувшись в ответ одними глазами.

Та-а-ак... тьфу ты! Похоже, что это теперь мое наилюбимейшее слово. Но! Ох и не нравится мне это все... ох, не нравится.

– У тебя есть дети?

– Есть, но рассказывать о них я вам не собираюсь. Это к делу не относится, хватит вам и того, что я сама здесь не по своей воле, - быть паинькой мне расхотелось абсолютно, к тому же чувствуя за собой силу зверя, я понимала - в их обществе выживает сильнейший.

– Зря ты так.

– Как?
– сложив руки на груди, напряглась.

Давайте теперь ещё и он начнет говорить про "заставлю".

– Так...

– И что?
– а мне начинало нравиться это чувство дозволенности и игры на грани, когда кажется, что ты уже вроде как загнула, но ещё не до конца.

– Умеешь играть в бильярд?

Хм... а он умеет ставить вопросами в тупик. Да ещё так интересно менять тему...

– Немного.

– Сыграем?
– и такое выражение лица, словно ему действительно интересно...

Как странно... я ведь не была с ним раньше знакома, но почему у меня такое чувство, словно я его вижу уже не в первый раз. Вэл? Вэл! Вот своенравная хвостатая! Опять спряталась... ну да, удобно ей, захотела - вылезла пообщалась, захотела - спряталась, забилась.

– Хорошо, только я очень давно не играла.

– Это не важно, главное поймать игру.

Интересное выражение - поймать игру. Так, а куда это наши малыши отправились? По койкам? А сколько времени собственно? Ближе к десяти? Хм... ну, понятно, старшие будут играться, младшие в офф. То, что Снежок старший, я уже поняла. А кто?

Дождавшись, когда парни окончательно выйдут и закроют за собой дверь, я поинтересовалась:

– Слишком невежливо будет спросить, кто твой зверь?

В кои-то веки проснувшаяся тактичность напомнила о своем существовании.

– Вообще-то о таком спрашивать не принято...
– мужчина не смотрел в мою сторону и собирал шары в центр, когда как я вспоминала, что такое кий и как его собственно надо держать.
– Я снежный барс.

И следом за словами мне достался такой задумчивый-задумчивый взгляд, словно, услышав его признание, я тут же должна была что-то такое значительное изобразить. И что именно?

Протянула задумчивое "м-м-м..." и, получив приглашающий жест рукой, удостоилась чести разбить пирамиду. И понеслось! Если честно, то поначалу, я даже по шару не всегда попадала - все же играла я очень редко, да и смущал он меня, своим непонятным взглядом, Барсик этот. Вроде и не насмехался, держал ровное лицо, но это напрягало не меньше. Правильно я его снежным назвала - Снежный Барс.

Стоп!

Барс! Барсик! Снежный барс из моего сна! Неужели дружок Вэл?

"Да"

Ох, ты ж ёшкин пес! Именно в этот момент, примеряясь к очередному труднодоступному шару, я от такого признания попросту поцеловала носом стол, ибо перед этим неразумно нагнулась до неприличия.

Тьфу ты! Тут же вспомнился весь полузабытый великий и могучий, который в присутствии детей я старательно забывала, ан нет, такое не забывается. М-м-м... как больно-то!

– Валерия? Вэл? Ты что?